Воронцов вышел из мрачного здания совершенно угнетенный, он понимал, что из лап оберштурмбанфюрера ему не вырваться. Под страхом пыток Воронцов вынужден был поведать о своих знаниях Мозеру, который, проявив к этому делу явную заинтересованность, отпустил его. Теперь Воронцов был постоянно под наблюдением наружной службы.
* * *
На улице были уже сумерки. Генрих Штайнер аккуратно припарковал свой автомобиль у обочины дороги и пошел к дому. Открыв калитку, Генрих оказался в палисаднике и вдруг боковым зрением заметил мелькнувшую тень человека. Он уклонился, и удар пришелся вскользь. Генрих заметил, что в руке нападающего блеснуло лезвие ножа. Противник размахивал ножом в разные стороны, стараясь нанести ему рану. Генрих, балансируя, пробовал отбиваться ногами. Изловчившись, он выбил у противника нож и, схватив его за руку, применил болевой прием. Нападающий вскрикнул и упал лицом вниз. Оказавшись сверху, Генрих связал ему руки и втащил его в дом. При свете лампочки Генрих увидел его лицо и был ошеломлен.
— Вальтер!? — воскликнул он. — За что такая ненависть ко мне? — раздраженно спросил Генрих.
— Я тебя ненавижу, фашистский прислужник! — взволновано выкрикнул Вальтер Гертц. — Но ничего, за нас с братом непременно с тобой рассчитаются. А теперь зови своих хозяев.
Штайнер размышлял: «а что если это очередная подстава и кто-то надуманно вгоняет меня в западню? Что же мне делать с Вальтером? Верить или не верить? Холодный и трезвый расчет подсказывает, что ему верить нельзя. Между тем интуиция склоняет к противоположным мыслям. Людям надо верить, если от них исходит хотя бы лучик правды, потому что гнев свой Вальтер выразил откровенно и без всякой на то наигранности и лицемерия».
Из глубоких раздумий Штайнер вернулся к действительности и приблизился к незваному гостю. Он развязал ему веревки и произнес:
— Твой брат, в отличие от тебя, был намного честнее и порядочнее. Мне твоей жизни не надо, а тем более я не отнимал ее у Вилли Гертца. Теперь убирайся!
Вальтер Гертц был обескуражен и в полной растерянности вышел из дома. Он шел по улице и вдруг сзади услышал урчание автомашины. Вальтер невольно отошел к обочине. Автомобиль остановился рядом, его дверца открылась, и он услышал знакомый голос:
— Забирайся в машину.
Гертц ловко вскочил на подножку и разместился на заднем сиденье.
— Господин штурмбанфюрер, ваша игра не удалась, он только что преподал мне урок, от которого я получил вывих руки. Хорошо, что он меня не убил, хотя вполне мог. Он владеет приемами борьбы, которые мне неизвестны.
— Что он вам сказал?
— Ничего особенного, господин Вагнер. Генрих меня выгнал. Не такой уж он простак, чтобы попасться на ваш крючок. Думаю, вы его недооценили.
— Нет, Вальтер, это вы его недооценили и где-то сплоховали. Вы способны лишь на прямолинейные решения, а не к многоходовым комбинациям, как ваш противник. Нет, вы не разбираетесь в психологии людей, а поэтому допускаете промахи.
— Вы, Вагнер, ошибаетесь, я выполнил все ваши указания и сделал все в точности, как вы инструктировали. Не надо на меня сваливать свои неудачи.
Бруно Вагнер остановил автомобиль и небрежно обронил обидную фразу: — Пошел отсюда прочь, Иуда!
* * *
Ангелину Вильберг освободили из тюрьмы, и она вернулась в свой магазин на Потсдаммерплац. Проходили дни, а контакт с ней никто не устанавливал. Ищейки находились рядом и вели наблюдение за магазином, но все безрезультатно. На четвертый день утром они заметили, что хозяйка в обычное время не открыла магазин. Этот факт вызвал подозрение. Со своими людьми Вагнер ворвался в помещение магазина. Там они обнаружили труп Ангелины Вильберг. В своем кабинете она лежала на полу в луже крови. Внимательно осмотрев труп, Вагнер произнес:
— Ее смерть наступила от проникающего ранения в голову. Стреляли в упор не менее шести-семи часов назад.
К Вагнеру подошел один из сотрудников безопасности и сообщил:
— Кто-то ночью проник через окно с задней стороны магазина. Ориентировались как у себя дома. Стекло в окне аккуратно выставлено, отпечатков нигде не обнаружено, работал профессионал.
К Вагнеру подошел другой его помощник и взволнованно произнес:
— Господин штурмбанфюрер, наш сотрудник, который контролировал задний двор магазина, получил два ножевых ранения и скончался у меня на руках.
— Он что-нибудь успел сказать?
— Да! Последние его слова: «Их было двое….»
Вагнер был вне себя от злости, его ловушка не сработала. Он понимал, что операция, которую он готовил с такой тщательностью, полностью провалена.
Уже вечером он вновь был в кабинете у шефа, и ему пришлось давать обстоятельные объяснения.
— Господин группенфюрер, убийство Ангелины наводит меня на мысль, что ее ликвидировали свои.
— Разумеется, теперь я и сам склонен об этом думать. Сколько дней она была под арестом? — спросил Гейдрих.
— Буквально два дня, хотя это не такой уж большой срок ее отсутствия, чтобы они могли в чем-то ее заподозрить.
— И тем не менее они так не считают. Там работают настоящие профессионалы.
— Я с вами полностью согласен, господин группенфюрер.
— Еще бы вы не были со мной согласны, Вагнер, вас обвели вокруг пальцев.
— Я, конечно, виноват, но не настолько, чтобы говорить со мной подобным тоном. Все свои действия я согласовывал с вами. Полагаю, что прошла утечка информации.
— Какая еще утечка? Вы с ума спятили!
— Подобный вывод я делаю, исходя из тщательного осмотра трупа нашими экспертами. Экспертиза показала, что ее пытали. Ожоги на лице и сломанный палец указывают на это.
— Это еще не аргумент, чтобы подозревать наших сотрудников, — возразил Гейдрих.
— Я предполагаю, существуют косвенные подтверждения в моих справедливых подозрениях. Она женщина умная и понимала всю ответственность, давая письменное согласие работать с нами, предварительно выдав нам своего сообщника. Не думаю, что после этого она бы сама изъявила желание все им откровенно рассказать. С ее стороны это было бы глупо. Путем физических пыток ее вынудили сделать признание и лишь после этого застрелили.
— Обоснуйте свое предположение.
— Есть несколько моментов, которые в целом приводят меня к тому, что в нашей среде идет явная утечка. Первое. Нападение совершено ночью. Они знали, что дом под наблюдением, и заранее к этому подготовились, а иначе как объяснить, что один из лучших наших сотрудников не смог их заметить, близко подпустил к себе и поплатился своей жизнью. У них имелись с собой инструменты. Вы же понимаете, что голыми руками стекло не выставить. Все это говорит о том, что они заранее подготовились. Второе. Сам процесс пытки подтверждает, что они хотели добиться от нее признания. До конца они не были уверены, кого именно она сдала. Одновременно они убедились в достоверности сведений своего источника. И последнее. Ангелина Вильберг выдала мне не всех, скрыв третьего участника группы, вероятно, он являлся основным игроком, о чем вы меня предупреждали ранее. Вероятно, именно он и есть «крот».
