После отдыха в Тунисе "Акула" причалила в порту Алжира 24 мая 1808 года. На берегу Бутен пал в объятия консула, и оба "родственника" отыграли трогательнейшую сцену встречи после долгой разлуки. Уже на второй день по приезду, "кузен консула" приступил к делу. Поначалу базой для его выездов было консульство, только полиция дея держала ушки на макушке, и в секретариат консульства поступило письмо, при чтении которого у Тайнвилля волосы стали дыбом. Письмо кончалось следующими словами: "Если ваш человек не перестанет творить того, что он творил до сих пор, мы закопаем его живьем!" Бутен понял, что с этого момента может рассчитывать исключительно на самого себя - перепуганный Тайнвилль из игры вышел.
На следующий день "кузен консула" покинул город и дематериализовался на пространствах страны барбаресков. Через месяц, заполнив небольшой блокнот сотнями шифрованных значков, он неожиданно возвратился в консульство, где его давно уже считали покойником, а в средине июля отправился в обратную дорогу. У побережья Корсики "Акулу" захватил английский фрегат "Флюгер", и Бутен оказался на Мальте в качестве пленного. Тем не менее, ему удалось сбежать, и под именем Никколо Юватович, через Константинополь, он попал в Париж.
В ноябре 1808 года Бутен передал в адмиралтейство толстенный рапорт о собственной миссии. Это был шедевр шпионской отчетности, который возбудил эйфорию в штабе французов и который до сегодняшнего дня может быть образцом для подобного рода разработок. В нем содержалось огромное количество карт различных территорий, эскизов и планов фортификационных укреплений основных городов Алжира, точное перечисление сухопутных и морских сил, цены на товары, доходы дея, топографические параметры, описания дрог, обычаев местного населения, видов и оценочного содержания различных полезных ископаемых, метеорологические и медицинские (описания болезней) анализы и даже рассказ о характерных нашествиях саранчи. Заканчивая рапорт проектом нападения, Бутен советовал будущему командующему экспедицией использовать "быстроту и динамичную оперативность", одновременно предупреждая перед применением насилия в отношении гражданского населения и перед попранием женщин и религиозных традиций. "Надо завоевывать туземцев убеждением, писал он. - Применение насилия обратится против нас же самих8".
Наполеон, в награду за прекрасно выполненное задание, одарил "человека Алжира" (так с тех пор начали называть Бутена) памятной саблей.
В 1809 году Бутен принял участие в австрийской кампании (в свободное время он вырывался в Венскую Оперу, чтобы послушать Моцарта), а затем, в 1810 году, командуя инженерным батальоном, он укреплял североевропейские рубежи Империи. Наполеон прекрасно понимал, что Бутен растрачивает себя в Европе понапрасну, а поскольку проекты превращения Средиземного моря в французское "внутреннее озеро" и вооруженного похода на Индию вновь серьезно рассматривались, в июле 1810 года нашего агента вызвали в Париж и там передали ему приказ императора прочесать территории Египта и Сирии, особо обращая внимание на состояние крепостей и гарнизонов. В то же самое время, все французские консульства были поставлены в состояние готовности предоставления Бутену максимальной помощи.
И с этого момента, до встречи с "царицей Пальмиры" оставалось совсем немного времени.
8
В мае 1811 года полковник Бутен высадился в Александрии и начал свою игру. Для истинной цели его новой миссии были придуманы два прикрытия. Первым из них были "археологические исследования" - наш герой должен был выступать в роли маньяка-египтолога, обожателя античных цивилизаций Ливана, Тауруса и Месопотамии. Вторым - коммерческие интересы, официально Бутен был "агентом французской внешней торговли". На дорогу ему выдали 18 тысяч франков и два паспорта, подписанные военным министром, Кларком, один для аккредитации в левантийских консульствах, а второй - на "купца-путешественника".
Практически в то же самое время свой ход сделала английская контрразведка. В средине 1811 года, то есть сразу же по прибытию Бутена в Александрию, в этом же городе появился другой "купец", агент Секретной Службы, полковник Миссе. Ему хватило восьми дней чтобы сориентироваться, кем Бутен является, и какова его роль. Миссе тут же предупредил об этом Мехмета Али, только его сообщения ожидаемого результата не принесли. Повелитель Египта ничему не поверил и даже выдал Бутену (благодаря вмешательству французского консула в Каире, Дроветти) фирман, позволяющий ему безопасно передвигаться по дорогам нильской дельты. Миссе стиснул зубы и вооружился терпением.
Трасса первого разведовательного рейда Бутена включала Египет и Киренаику. Повсюду он тщательно выискивал и собирал, наряду с древними папирусами, статуэтками и старинными украшениями, военные сведения. И везде, где-то за спиной, на горизонте, чувствовал он тень Миссе. Англичанина он не видел, но, благодаря инстинкту врожденного шпиона, воспринимал постоянного присутствие того.
В конце 1812 года Миссе сделал очередной ход на шахматной доске разведывательной игры: он пригласил Бутена на богатый обед. Это парадное событие, основные мужские участника которого, поднимая бокалы, в духе желали друг другу сдохнуть, нас интересует постольку, что главную женскую роль здесь сыграла леди Стенхоп.
Тогда-то они встретились в первый раз. В какой-то момент она склонилась к нему и сказала:
- А ведь вы шпион Бонапарте.
Бутен отставил бокал, улыбнулся и возразил:
- Да откуда, я всего лишь бедный археолог.
Француз понимал, что дама ему не поверила. Того, что он стал для нее кем-то большим, чем "шпион Бонапарте", Бутен знать еще не мог.
В 1813 году полковник снова был в пути. Миссия его затягивалась и постепенно делалась бесполезной, бессмысленной и никому не нужной. Далеко на севере в российских степях истекла кровью Великая Армия, а Империя тратила последние силы и средства, чтобы спасти хотя бы остатки славы. Никто в Париже уже не вспоминал о восточной империи, первоочередной задачей было не допустить мстящую за годы унижений Европу на берега Сены. Про Бутена просто забыли. Но это не имело никакого значения для этого фанатика долга и обязанности. Ему указали цель, а приказ не отозвали, вот он и мчал через пустыни, горы и леса, по дорогам и бездорожью, от одного города до другого, от деревни к деревне, от оазиса до оазиса.
В марте 1814 года полковник очутился в Саиде, откуда было только несколько километров до первой "пyстыни" леди Стенхоп. Приглашение он принял, посетил нашу героиню и... остался до самой средины мая. Наконец-то у нее были такие желанные месяцы счастья. Два месяца. Всего. Эсфирь отдала в его распоряжение свою личную комнату, когда же он сообщил, что собирается отправиться в сторону Персидского залива, то молила Бутена, чтобы тот остался. Какое-то короткое время они еще переписывались, пока отсутствие ответа с его стороны не прервало корреспонденцию.
