– Теремон?
Знакомый голос, высокий и жизнерадостный. Теремон остановился, прищурясь от яркого полуденного солнца, и стал вглядываться в лес, отыскивая того, кто его окликнул.
Он уже два часа провел в поисках добровольцев, готовых оказать помощь знаменитому Теремону 762-му из «Хроники Саро», но пока встретил только шестерых. Двое пустились наутек, завидев его. Третий остался сидеть, тихонько напевая, устремив взгляд на свои босые ноги. Четвертый сидел на ветке и с маниакальным пылом точил один нож о другой. Двое последних только таращились на него, когда он заговорил с ними: один как видно, вообще ничего не понимал, другой разразился диким хохотом. Надеяться на какую-то помощь от них вряд ли стоило.
И вот похоже, кто-то нашел его самого.
– Теремон! Я здесь. Вот же я. Ты что же, не видишь? Смотри сюда!
Теремон посмотрел налево, где росли колючие кусты с огромными листьями, похожими на зонтики. Вначале он ничего не заметил, но потом листья зашевелились, и на свет явилась округлая тучная фигура.
– Ширин? – изумился Теремон.
– Хорошо, что ты помнишь хотя бы, как меня зовут. Психолог немного сбавил в весе, он был облачен в комбинезон и драный свитер, а в левой его руке небрежно болтался зазубренный пожарный топорик. Эту вещь было всего труднее совместить с обликом Ширина: легче было представить себе психолога с двумя головами или лишней парой рук.
– Ну, как поживаешь, Теремон? Боги, как же ты обносился за какую-то неделю! Да и я, полагаю, не лучше выгляжу. Видишь, как я отощал? Ягодно-лиственная диета очень стройнит, не правда ли?
– До отощания, положим, тебе далеко. Но ты действительно постройнел. Как ты меня нашел?
– А я тебя и не искал. Единственный способ найти кого-то теперь – это положиться на случай. Я заходил в Убежище, но там никого нет. Теперь иду в парк Амгандо. Шел через лес и вдруг увидел тебя. – Психолог устремился к Теремону, протягивая руку. – Клянусь богами, Теремон, как хорошо увидеть снова лицо друга! Ты ведь мне друг, верно? Ты не убьешь меня?
– Не думаю.
– Тут больше психов на один квадратный ярд, чем мне приходилось видеть за всю жизнь, а уж я их достаточно повидал. Боги! Я даже не представлял себе, что будет настолько плохо. При всем своем профессиональном опыте. Я думал, что будет плохо, очень плохо, но не настолько.
– Ты предсказывал массовое помешательство, – напомнил ему Теремон. – Я сам слышал. И полное крушение цивилизации.
– Предсказывать одно, а оказаться в самой гуще всего этого – другое. Кабинетный ученый вроде меня, Теремон, проникается очень большим смирением, видя, как его абстрактные теории воплощаются в жизнь. Я рассуждал так бойко, так беззаботно. «Назавтра на Калгаше не останется ни одного целого города», – и все это были только слова, отвлеченные философские тезисы, не более. «Конец мира, в котором мы жили». Да-а. – Ширина передернуло. – Вот все и вышло так, как я говорил. Но я, наверно, сам не слишком верил в свои же мрачные пророчества, пока не убедился на деле.
– Звезды, – сказал Теремон. – Ты не принимал в расчет Звезд. Это они всему виной. Тьму большинство из нас, пожалуй, выдержало бы – ну, получили бы легкий невроз. Но Звезды… Звезды…
– Насколько пострадал ты?
– Поначалу был довольно плох. Теперь мне лучше. А ты?
– Я прятался в обсерваторском подвале, пока не кончилось самое худшее. И меня почти совсем не затронуло. Когда я вышел, то нашел обсерваторию разрушенной. Ты не представляешь, какое там побоище.
– Проклятый Фолимун! Это все Апостолы…
– Да, они подлили масла в огонь. Но огонь загорелся бы так или иначе.
– А что стало с теми, кто был в обсерватории? Где Атор, Биней, остальные? Сиферра?
– Я никого не видел. Но и тел их не нашел. Может быть, они спаслись бегством. Единственный, кого я встретил, был Йимот, помнишь его? Один из аспирантов, длинный такой, неуклюжий? Он тоже спрятался. – Ширин помрачнел. – Пару дней мы с ним ходили вдвоем – потом его убили.
– Убили?
– Его убила девочка десяти-двенадцати лет. Ножом. Прелестный ребенок. Подошла к нему, засмеялась и зарезала, не говоря худого слова. А потом убежала, продолжая смеяться.
– Боги!
– Боги больше не слышат нас, Теремон. Если они вообще есть.
– Не думаю, что они есть. Где же ты жил, Ширин?
– Здесь и там. Сначала я вернулся в свою квартиру, но весь наш квартал сгорел. Остались только стены – поживиться нечем. В тот вечер я там и спал, среди развалин, и Йимот со мной. На другой день мы отправились в Убежище, но туда невозможно было добраться из-за пожаров. А там, где уже не горело, дорогу перегораживали непроходимые груды развалин. Прямо как на войне. Поэтому мы повернули на юг, в лес, думали сделать круг через дендрарий и пройти в Убежище с той стороны. Тогда Йимот и погиб. В лес, должно быть, сбежались все самые тяжелые.
– Сюда все сбежались. Лес труднее поджечь, чем город. Ты говоришь, что когда, наконец, добрался до Убежища, нашел его покинутым?
– Да. Я пришел туда вчера, и оно стояло открытое настежь. Все было отперто: внешние ворота, внутренние ворота и дверь. Все ушли. А на дверях – записка от Бинея.
– Биней! Так он благополучно добрался до Убежища!
– Видимо, да. За день или два до меня. В записке говорилось, что все, кто был в Убежище, решили эвакуироваться в парк Амгандо, где южане пытаются организовать временное правительство. К тому времени, когда Биней пришел в Убежище, там не осталось никого, кроме моей племянницы Раиссты, которая, должно быть, дожидалась его. И они вдвоем тоже ушли в Амгандо. Вот и я иду туда. Ведь моя Лилиат тоже была в Убежище. И скорее всего шагает в Амгандо вместе со всеми.
– Сумасшествие какое-то. В Убежище им было безопаснее всего. Какого дьявола было вылезать в этот хаос и тащиться за сотни миль в Амгандо?
– Не знаю. Но думаю, они это сделали не без причины. Во всяком случае, у нас с тобой выбора нет, верно? Там собираются все, кто в здравом уме. Или мы останемся здесь и подождем, пока нас зарежут, как та кошмарная девчонка зарезала Йимота – или попробуем дойти до Амгандо. Здесь мы рано или поздно погибнем. А если доберемся до Амгандо, все будет хорошо.
– Ты ничего не слышал о Сиферре?
– Ничего. А что?
– Я хочу ее найти.
– Может, она тоже ушла в Амгандо. Если она встретилась с Бинеем, то он сказал ей, куда надо идти, и…
– У тебя есть какой-то повод думать, что так и было?
– Нет – просто предполагаю.
– А я предполагаю, что она все еще где-то здесь. И хочу попытаться ее выследить.
– Но шансы против этого…
– Ведь ты же нашел меня?
– Чисто случайно. Вероятность того, что ты найдешь ее таким же путем…
