Лима пришла в себя оттого, что ее тошнило. Когда сознание вернулось к ней, девушка поняла причину неприятных ощущений — она висела лицом вниз в трех метрах от пола. От неожиданности она вскрикнула и начала инстинктивно вырываться, но была крепко привязана.
Лима висела распятая на прямоугольной металлической раме. Руки и ноги были закреплены по углам в специальных желобах и притянуты пластиковыми ремнями, под животом была натянута полоса жесткого пластика, которая не давала ей прогибаться вниз. Спину ломило, плечи затекли и тупо ныли. Ее обнаженное тело лоснилось потом от жары, едкие капли щипали глаза и губы, засыхали на коже, проступая солью, и снова текли.
Сначала она ничего не могла разглядеть из-за чадящего дыма, шедшего от расставленных повсюду жаровен, но, немного попривыкнув, осмотрелась.
Слева от нее был капитан, подвешенный на раме, как и она. Одежды на нем не было, тело блестело от пота, все в черных разводах от копоти, бывшей здесь повсюду, казалось, даже впитавшейся в кирпичные стены. Голова была безвольно опущена.
Время тянулось невыносимо медленно, и ничего не происходило. Дважды в помещение заходил переделанный, с длинными, почти волочащимися по полу руками. Первый раз он нажал какие-то кнопки на пульте в центре комнаты, стоящем рядом с продолговатым столом и окруженным какими-то приспособлениями. Рамы, удерживающие пленников, качнулись и приняли вертикальное положение. Когда стальной каркас дернулся, капитан застонал, и Лиме показалось, что он пришел в себя. Она тихонько позвала его, но капитан не ответил.
Во второе свое посещение переделанный долил горючей жидкости в жаровни, отчего те стали чадить еще сильнее, и повернул пленников опять лицом вниз. От едкого дыма, пробиравшегося в легкие и мутившего разум, ей опять стало дурно, голова кружилась и внутри все жгло огнем.
Девушка пыталась заговорить с прислужником, но тот никак не реагировал на ее слова. Она орала на него, обзывалась, но все напрасно. Сделав то, за чем приходил, переделанный вышел из помещения, даже не посмотрев в ее сторону.
Снова потянулось время. Потом Лима впала в забытье, несколько раз приходила в себя, но серая мгла затягивала ее, застилая разум.
Очнувшись в очередной раз, она сквозь мутившие взгляд слезы увидела, что внизу кто-то есть. Поморгав, она смахнула влагу и сфокусировала взгляд.
Морган стоял неподалеку и смотрел на нее.
— Привет, — сказал он, — как ощущения?
— Не хочешь сам попробовать? — неожиданно раздался голос капитана.
— О! Наш бравый десантник очнулся!
Лима посмотрела на него.
— Как ты?
— Нормально.
Морган вздохнул:
— Как мило, такая забота!
Лима и Сэм не обращали на него внимания.
— Где мы? — спросил у нее десантник и начал оглядываться.
— Это тюремная камера в месте, которое ближе всего к аду, — ответил за Лиму Морган. — Вы в мастерских.
В дверном проеме появился переделанный, прошел за спиной Моргана к пульту и поднял рамы с пленниками.
Главарь наблюдал за происходящим, подождал, пока переделанный уйдет, и снова обратился к Лиме.
— Так это тебя называют Охотницей?
Усталое тело девушки кололо иголками, говорить не хотелось, но она пересилила себя.
— Меня.
Морган покивал, поджав губы.
— Значит, все слухи о тебе — правда? — спросил он и тут же сам себе ответил: — Хотя нет, не думаю, что ты бессмертна. Да, в общем-то, и на демона ты мало похожа.
Морган потер шею.
— Имя-то у тебя есть? Хотелось бы знать его. Ведь не каждый же день встречаешь такого противника. Ты доставила мне немало неприятностей, но и заинтриговала тоже. Жаль, что так быстро все закончилось, играть с любой в прятки было забавно. — Главарь сделал паузу, ожидая ответа. Не получив его, он улыбнулся и продолжил:
— После того, как над тобой поработает Зодчий, ты вряд ли его вспомнишь. Так скажи мне, и я буду хранить его в своей памяти.
— Лима, — сухо ответила девушка.
— Лима, — повторил Морган. — Откуда ты такая взялась, Лима?
Она не ответила
— Может, ты и правда из другого мира? — Он задумчиво осмотрел ее. — Биорегулятора у тебя нет… хм, завидую твоему иммунитету.
— А ты освободи меня, тогда я и тебе покажу дорогу в другой мир.
— Нет, что ты! Я пока еще в своем уме.
— Не похоже.
Он хмыкнул.
— Ну а ты вояка, — перевел он взгляд на десантника, игнорируя колкость Лимы. — Откуда ты?
— Издалека.
— Да вижу, что не местный. Ох, трудно с вами разговаривать! — Морган деланно поморщился, — Ну если честно, то мне все это малоинтересно. Вы мне лучше расскажите вот что: та вещь, из-за которой ты, Лима ворвалась ко мне, а потом к Черной Птице, — это она нужна Хозяевам?
Лима смотрела на него, не отвечая, стараясь всем видом, насколько это было возможно, передать свое презрение.
Морган засмеялся.
— Нет, вам вовсе не обязательно отвечать мне, я же вижу, как вы этого не хотите. Мне просто интересно было узнать правильность своих догадок. Вот и все.
— Иди, потешь свое самолюбие в другом месте, не видишь, мы здесь отдыхаем, — съязвил Сэм.
— Ну и время пошло, — главарь покачал головой, — куда ни плюнь, одни герои вокруг. Ладно, отдыхайте пока.
Морган собрался, было уже уйти, но остановился и посмотрел на Лиму.
— Скажи, — он опустил взгляд, потом снова посмотрел на нее, — птица ничего не сказала тебе, перед тем как… перед тем, как ты убила ее?
Теперь Лима усмехнулась:
— Сказала.
— Но ты, конечно же, мне ничего не скажешь, так?
— Нет, не так.
Морган удивленно вскинул брови.
— У нее была ко мне одна просьба…
— Только не говори, что она просила пощадить ее, — кисло скривился Морган. — Я в это ни за что не поверю.
— Она просила меня убить тебя.
Морган стиснул зубы и сжал кулаки, а Лима улыбнулась. Он понимал, что охотница не врет, но от этого злость становилась еще сильнее.
— Кстати, хочешь, я принесу тебе кусочек твоего друга — старьевщика? — Он не хотел срываться, но не выдержал, девчонка все же вывела его из себя.
— Тварь, — вырвалось у капитана, но Морган ждал не его реакции, а Лимы.
Она не подала вида, что ее кольнуло в сердце.
— Зачем мне старое мясо? Оставь себе, может, пригодится еще. Я бы на твоем месте не разбрасывалась запасными частями, они тебе понадобятся.
— Мне жаль тебя, — сказал Морган, — скоро сюда придет Зодчий.
— Себя пожалей, потому что скоро я исполню просьбу твоей дохлой подружки.
Морган через силу усмехнулся:
— Ты храбрая. Очень храбрая. Даже слишком. — Он уже взял себя в руки. — Хорошо, что мы больше не увидимся. Ты уже начала мне нравиться.
