– Остановите лейтенанта! Он сбежал с гауптвахты! Кто-нибудь прикройте капитана Хоули!
Дювалье остановился.
– Меня выпустил капитан Фрейзер, – быстро объяснил он. – Мне необходимо немедленно видеть того добровольца-разведчика, доктор… Оомуура. Пожалуйста! Верьте мне!
Рядом с доктором уже стояли два сотрудника с ФЕКами в руках, вид у которых был далеко не медицинский. Никто не собирался верить ему… Дювалье понимал, что это не их вина. Поступок Фрейзера вызвал у всех вполне понятное недоумение, выглядел странным. Да и кто станет доверять человеку, который поднял мятеж против Легиона? Мятеж, считавшийся единственным непростительным грехом в месте, известном как пристань для отщепенцев общества.
Дювалье перехватил взгляд отца Фицпатрика:
– Падре! Даю слово чести… Перед Богом я говорю правду. Поверьте мне!
Фицпатрик нахмурился. Ему не больше, чем другим, хотелось верить словам Дювалье. Но они с лейтенантом были друзьями, и, насколько помнил святой отец, Энтони никогда не кривил душой. Священник кивнул.
– Отпустите его, доктор, – тихо сказал он.
Неохотно присутствующие подчинились приказу падре. Они поверили, но не лейтенанту Дювалье, а авторитету священнослужителя. Стыд горел в душе, но Дювалье постарался на время забыть о своих чувствах и поспешил в палату, где лежал Оомуур.
Он нашел добровольца склонившимся над кроватью одного из тяжелораненых. Очевидно, выздоравливающие пациенты помогали доктору оказывать помощь поступающим с места битвы.
– Лейтенант! – воскликнул водяной, в голосе его послышалось удовлетворение. – Неправильный Голос делать мы сейчас?
– Да, да… сейчас. Это крайне необходимо, – ответил Дювалье и жестом показал Оомууру на выход. – Нам нужно сделать все очень быстро, Оомуур!
Они побежали к широкой лестнице, ведущей в подземный склад. Там, внизу, Дювалье разложил тяжелый скафандр, оружие, индивидуальный усилитель для Оомуура и дополнительные приборы связи для себя. Пока лейтенант «с помощью неуклюжего водяного облачался в скафандр, он успел разъяснить помощнику свой план. Наконец готовый к погружению в воду и вооруженный ФЕКом, Дювалье проверил герметичность внутреннего люка и начал открывать внешний, выходящий во внутренний двор крепости, теперь залитый водой.
Они поплыли бок о бок. Водяной проворно подхватил усилитель присосками ног, в руках сжимая ракетный пистолет. Дювалье показал ему жестом на усилитель, и Оомуур поднес его ко рту. Лейтенант переключил комлинк в режим записи. Эти несколько минут «репортажа» были призваны спасти жизни целого батальона… если все сработает.
Дювалье рассчитывал также создать серию радиопомех на командной частоте кочевников и таким образом заставить их подчиняться тем «приказам», которые издавал Оомуур. Даже усиленный, Голос был едва различим человеческим ухом, но, судя по тому, как съежился Оомуур, достаточно громким и четким для кочевников.
Дювалье занял боевую позицию и ждал, готовый защитить Оомуура, если возникнет необходимость. Он надеялся на то, что искупит свою вину.
ДРУУДЖ замер, сбитый с толку какофонией звуков, неожиданно наполнившей море. Плывущий сзади Верховный Воин Гоодуур также остановился.
– Что это, разведчик? – спросил он.
– Я… не знаю, Верховный Воин, – признался Друудж. – Это похоже на Голос… но не обычный. Не Голос Военного Вождя Кланов… вообще не Голос какого-либо Клана.
Усики Гоодуура свернулись, выражая неуверенность:
– Может быть, Незнакомцы применили какое-то новое оружие?
«Тревога Верховного Воина обоснованна, – подумал Друудж. – Разрушение Подарка-Который-Скользил-по-Волнам совершенно расстроила его. Однако даже это препятствие не могло помешать Вольным Пловцам одержать победу. Но новые Голоса все же какие-то особенные…»
– Оружие это или нет, – сказал наконец Друудж, – но я думаю, нам надо отступить.
– Отступить! Мы не можем отступить! Только если прикажет Хоор!
Друудж повернулся к Верховному Воину:
– Откуда мы знаем, кто посылает эти приказы? Как Хоор услышит рапорт и узнает о развитии битвы? Без Голосов Кланы не смогут существовать как одно целое! Мы снова превратимся в шайку, а Хоор говорил, что шайка не сможет победить Незнакомцев-Наверху!
Гоодуур колебался, разрываемый зовом инстинкта и страхом перед Военачальником Кланов;
– Но если мы отступим, битва будет проиграна…
– Нет! Если мы отступим, то увидим, как далеко простираются Странные Голоса, спросим совета у Военного Вождя Кланов и, когда подготовимся, снова пойдем на штурм!
Друудж не смог скрыть непривычный страх, который он сейчас чувствовал. Ведь без Голосов он уже не будет Рукой Клана. Он был одиноким, словно единственный выживший из погибшего племени.
Гоодуур чувствовал то же самое, но долг влек его вперед.
– Другие, возможно, не станут отступать. Мы не можем связаться с ними. – Прошли долгие минуты молчания, прежде чем Верховный Воин наконец склонил голову в знак согласия.
– Отступать! Отступать! – закричал Друудж Голосом Речи. – Рассыпаться в цепь и призвать всех, кого встретите, к отступлению!
Они направились к дыре в Рифе. Друудж поборол в себе импульсивное желание вернуться и продолжить битву, зная, что Незнакомцы все еще там, непобежденные. Эта атака нанесла Вольным Пловцам тяжелый урон, еще одну такую битву они не выдержат.
У Легиона слишком малы силы для наступления. Мы рискуем, но иного выбора нет.
Подполковник Поль Роле. Французский Иностранный Легион, август 1917.
Дювалье вынырнул, ухватился за поручни и начал медленно подниматься вверх по трапу с внутренней стороны стены. Оомуур записал серию произвольных звуков длительностью почти в десять минут. Лейтенант посчитал, что этого должно быть вполне достаточно.
Он огляделся вокруг. Возле взорванного шлюза все еще кипел бой. Легионеры, ведущие огонь из укрытий, с трудом сдерживали бешеные атаки водяных, неуклонно овладевавших одпим плацдармом за другим. В противоположной стороне, у ремонтного отсека, шел не менее жестокий бой. Должно быть, лейтенант Гэйдж во главе роты Альфа начала теснить кочевников, выбивая их с занятых позиций.
В центре «Песчаного Замка» наблюдалось некоторое затишье. Смешанные отряды из легионеров и штатских рассыпались на крышах Центра Управления и смежных с ним зданий. Они продолжали стрелять по отдельным целям, появляющимся в воде, но в целом все выглядело так, будто «Голос» Оомуура возымел-таки действие и отступление врагов началось.
Лейтенант освободился от тяжелого скафандра, доставлявшего на суше массу неудобств, затем склонился над электронным модулем. Вытащив оттуда кристалл с записью, он бережно спрятал его в патронную сумку. Затем повернулся к Оомууру.
