— Где Будах? — спросил он резко.
— Как видите, с ним случилось какое-то несчастье, — ответил дон Рэба, но было заметно, что он растерялся.
— Не морочьте мне голову,- сказал Румата.- Где Будах?
— Ах, дон Румата,- сказал дон Рэба,качая головой. Он сразу оправился.- На что вам Будах? Он что, ваш родственник? Ведь вы его даже никогда не видели.
— Слушайте, Рэба!- сказал Румата бешено.- Я с вами не шучу! Если с Будахом что-нибудь случится,вы подохнете, как собака. Я раздавлю вас.
— Не успеете,- быстро сказал дон Рэба. Он был очень бледен.
— Вы дурак,Рэба. Вы опытный интриган, но вы ничего не понимаете. Никогда в жизни вы еще не брались за такую опасную игру, как сейчас. И вы даже не подозреваете об этом.
Дон Рэба сжался за столом,глазки его горели,как угольки.Румата чувствовал, что сам он тоже никогда еще не был так близок к гибели. Карты раскрывались. Решалось,кому быть хозяином в этой игре. Румата напрягся, готовясь прыгнуть. Никакое оружие- ни копье, ни стрела- не убивает мгновенно. Эта мысль отчетливо проступила на физиономии дона Рэбы. Геморроидальный старик хотел жить.
— Ну что вы, в самом деле,- сказал он плаксиво.- Сидели, разговаривали… Да жив ваш Будах, успокойтесь, жив и здоров. Он меня еще лечить будет. Не надо горячиться.
— Где Будах?
— В Веселой Башне.
— Он мне нужен.
— Мне он тоже нужен, дон Румата.
— Слушайте, Рэба,- сказал Румата,- не сердите меня. И перестаньте притворяться. Вы же меня боитесь.И правильно делаете. Будах принадлежит мне, понимаете? Мне!
Теперь они оба стояли. Рэба был страшен. Он посинел, губы его судорожно дергались, он что-то бормотал, брызгая слюной.
— Мальчишка!- прошипел он.- Я никого не боюсь! Это я могу раздавить тебя, как пиявку!
Он вдруг повернулся и рванул гобелен, висевший за его спиной. Открылось широкое окно.
— Смотри!
Румата подошел к окну.Оно выходило на площадь перед дворцом.Уже занималась заря. В серое небо поднимались дымы пожаров. На площади валялись трупы. А в центре ее чернел ровный неподвижный квадрат. Румата вгляделся. Это были всадники, стоящие в неправдоподобно точном строю, в длинных черных плащах, в черных клобуках,скрывающих глаза, с черными треугольными щитами на левой руке и с длинными пиками в правой.
— Пр-рошу!- сказал дон Рэба лязгающим голосом. Он весь трясся.- Смиренные дети господа нашего, конница Святого Ордена. Высадились сегодня ночью в Арканарском порту для подавления варварского бунта ночных оборванцев Ваги Колеса вкупе с возомнившими о себе лавочниками! Бунт подавлен. Святой Орден владеет городом и страной, отныне Арканарской областью Ордена…
Румата невольно почесал в затылке.Вот это да,подумал он. Так вот для кого мостили дорогу несчастные лавочники.Вот это провокация!Дон Рэба торжествующе скалил зубы.
— Мы еще не знакомы,- тем же лязгающим голосом продолжал он.- Позвольте представиться: наместник Святого Ордена в Арканарской области, епископ и боевой магистр раб божий Рэба!
А ведь можно было догадаться, думал Румата.Там,где торжествует серость, к власти всегда приходят черные. Эх, историки, хвостом вас по голове… Но он заложил руки за спину и покачался с носков на пятку.
— Сейчас я устал,- сказал он брезгливо.- Я хочу спать. Я хочу помыться в горячей воде и смыть с себя кровь и слюни ваших головорезов.Завтра… точнее, сегодня… скажем,через час после восхода,я зайду в вашу канцелярию. Приказ на освобождение Будаха должен быть готов к этому времени.
— Их двадцать тысяч! — крикнул дон Рэба, указывая рукой в окно.
Румата поморщился.
— Немного тише,пожалуйста,- сказал он.- И запомните, Рэба: я отлично знаю, что никакой вы не епископ.Я вижу вас насквозь. Вы просто грязный предатель и неумелый дешевый интриган…- Дон Рэба облизнул губы, глаза его остекленели. Румата продолжал:- Я беспощаден. За каждую подлость по отношению ко мне или к моим друзьям вы ответите головой.Я вас ненавижу,учтите это. Я согласен вас терпеть,но вам придется научиться вовремя убираться с моей дороги. Вы поняли меня?
Дон Рэба торопливо сказал, просительно улыбаясь:
— Я хочу одного. Я хочу, чтобы вы были при мне, дон Румата. Я не могу вас убить. Не знаю, почему, но не могу.
— Боитесь, — сказал Румата.
— Ну и боюсь,- согласился дон Рэба.- Может быть,вы дьявол. Может быть, сын бога. Кто вас знает? А может быть,вы человек из могущественных заморских стран: говорят,есть такие… Я даже не пытаюсь заглянуть в пропасть, которая вас извергла. У меня кружится голова, и я чувствую, что впадаю в ересь. Но я тоже могу убить вас.В любую минуту.Сейчас.Завтра. Вчера. Это вы понимаете?
— Это меня не интересует, — сказал Румата.
— А что же? Что вас интересует?
— А меня ничто не интересует,- сказал Румата.- Я развлекаюсь.Я не дьявол и не бог,я кавалер Румата Эсторский,веселый благородный дворянин, обремененный капризами и предрассудками и привыкший к свободе во всех отношениях. Запомнили?
Дон Рэба уже пришел в себя. Он утерся платочком и приятно улыбнулся.
— Я ценю ваше упорство,- сказал он.- В конце концов вы тоже стремитесь к каким-то идеалам.И я уважаю эти идеалы,хотя и не понимаю их.Я очень рад, что мы объяснились. Возможно, вы когда-нибудь изложите мне свои взгляды, и совершенно не исключено,что вы заставите меня пересмотреть мои. Люди склонны совершать ошибки. Может быть, я ошибаюсь и стремлюсь не к той цели, ради которой стоило бы работать так усердно и бескорыстно, как работаю я. Я человек широких взглядов, я вполне могу представить себе, что когда-нибудь стану работать с вами плечом к плечу…
— Там видно будет,- сказал Румата и пошел к двери. Ну и слизняк!- подумал он. Тоже мне сотрудничек. Плечом к плечу…
Город был поражен невыносимым ужасом. Красноватое утреннее солнце угрюмо озаряло пустынные улицы, дымящиеся развалины, сорванные ставни, взломанные двери. В пыли кроваво сверкали осколки стекол. Неисчислимые полчища ворон спустились на город,как на чистое поле.На площадях и перекрестках по двое и по трое торчали всадники в черном- медленно поворачивались в седлах всем туловищем,поглядывая сквозь прорези в низко надвинутых клобуках. С наспех врытых столбов свисали на цепях обугленные тела над погасшими углями. Казалось, ничего живого не осталось в городе- только орущие вороны и деловитые убийцы в черном.
Половину дороги Румата прошел с закрытыми глазами.Он задыхался, мучительно болело избитое тело.Люди это или не люди? Что в них человеческого? Одних режут прямо на улицах, другие сидят по домам и покорно ждут своей очереди. И каждый думает: кого угодно, только не меня. Хладнокровное зверство тех, кто режет,и хладнокровная покорность тех,кого режут. Хладнокровие, вот что самое страшное. Десять человек стоят, замерев от ужаса, и покорно ждут, а один подходит, выбирает жертву и хладнокровно режет ее. Души этих людей полны нечистот,и каждый час покорного ожидания загрязняет их все больше и больше. Вот сейчас в этих затаившихся домах невидимо рождаются подлецы, доносчики, убийцы,тысячи людей,пораженных страхом на всю жизнь, будут беспощадно учить страху своих детей и детей своих детей. Я не могу больше, твердил про себя Румата. Еще немного, и я сойду с ума и стану таким же, еще немного, и я окончательно перестану понимать,зачем я здесь… Нужно отлежаться, отвернуться от всего этого, успокоиться…
«…В конце года Воды- такой-то год по новому летоисчислению- центробежные процессы в древней Империи стали значимыми.Воспользовавшись этим, Святой Орден,представляющий,по сути,интересы наиболее реакционных групп феодального общества, которые любыми средствами стремились приостановить диссипацию…» А как пахли горящие трупы на столбах,вы знаете? А вы видели когда-нибудь голую женщину со вспоротым животом, лежащую в уличной пыли? А вы видели города, в которых люди молчат и кричат только вороны? Вы, еще не родившиеся мальчики и девочки перед учебным стереовизором в школах Арканарской Коммунистической Республики?
