изменилось, и ручка чуть не заехала ему по лицу. Он вовремя смог защититься руками и крепко схватился за нее. Она поддалась, и он смог забраться в кабину. Первая часть его плана была исполнена. Миша включил двигатель и через мгновение оказался прямо у входа в парящий дом. Их вращения синхронизировались. Тогда он выключил двигатель и по салону добрался до задней части Клото. Там под металлической обшивкой скрывалось сердце корабля и то, что его питало. Миша, не колеблясь, извлек контейнер с антивеществом и через открытую кабину совершил очередной прыжок. Клото получила свой последний импульс и отправилась в последний путь. А Миша вновь оказался в гостиной парящего дома. Под мышкой у него была зажата «батарейка», способная оживить китайского дракона.
Когда подача энергии была возобновлена, дверь в дом закрылась, в вентиляции зашипел кислород, температура стала расти, микроклимат дома медленно восстанавливался, а фотонные двигатели постоянно толкали дом вверх, создавая ощущение гравитации. Миша открыл капсулу со стариком. Его рука тянулась к яркой светящейся кнопке на экране «Провести обратную реконструкцию клеток». Миша ткнул в нее пальцем, и чуть было не оказался зажат захлопнувшейся крышкой. Капсула активно заработала. По звукам, доносившимся изнутри, казалось, что она собиралась сделать из старика жареный стейк. Однако через несколько минут крышка распахнулась, и на него уставился оживший китаец. Он едва дышал и в целом создавал впечатление человека, которому оставались считанные мгновения. Но шло время, и жизненная энергия в нем только увеличивалась. Наконец, когда удивление окончательно сформировалось, как эмоция, Чжан Вей спросил:
— Меня зовут Миша. Я — человек из рода Homo, но принадлежу не к виду Sapiens, а к виду Cosmicum. Прибыл за вами с Земли по поручению Ц.И.
Трудно было сказать, удовлетворился ли старик таким объяснением, но от услышанного он потерял сознание.
Глава 23. Выход на поверхность
Шэнли так и не дошел до Аль Тани и не попросил вернуть боль обратно. Стараниями Жени и остальных они смогли его отговорить от этой затеи. Так что он стал своего рода избранным в их небольшой компании. В своем положении он прошел через несколько стадий, начиная от всеобщей радости и сочувствия, заканчивая завистью и презрением. Не так легко было смириться с тем, что кому-то одному повезло больше, чем остальным. Со временем и на это перестали обращать внимание. Рутина затянулась на долгие годы.
Люди заметно постарели с тех пор, как попали в Мекку. Один только шейх оставался все таким же, его внешность и повадки не менялись. Разве что в некоторые периоды он был более жесток и зол, чем в остальные.
Наложниц шейха время затронуло не так сильно, как его слуг. В капсулу клеточной реновации он их не пускал, но у них была современная косметика, которая сильно замедляла процессы старения кожи. На внутренние органы такое положительное влияние не распространялось. Это был тот самый случай, когда внешняя красота не увядала в отличие от внутреннего мира. Большего шейху и не нужно было. Для человека, которому было уготовано жить невероятно долго, он не слишком много задумывался о будущем и чаще всего жил одним днем, в котором он и его женщины были здоровы, красивы и счастливы. Но вечно такая идиллия продолжаться не могла. Слуги старели, техника, обслуживавшая подземный комплекс, тоже не становилось новее со временем. Некоторые ее части люди могли легко починить или заменить на новые, для ремонта других приходилось придумывать различные ухищрения. Со временем ухищрений становилось все больше и больше, вся система превращалась в одно сплошное ухищрение.
Люди все меньше могли производить еды, запасы быстро истощались, пока не наступил день, когда еды стало откровенно не хватать. Особенно на шейха, который был тем еще любителем устраивать пышные застолья. Дальше по списку отказала система водоснабжения. Насосы, добывавшие воду из горных источников, перестали работать. Проектировщики уверяли, что они проработают как минимум 2 сотни лет. Но они не продержались и двух десятилетий. Они были упрятаны так далеко и так глубоко, что починить их не представлялось возможным. Людям пришлось пить воду из бассейна шейха. Никому это не понравилось.
Тогда шейх велел снарядить вылазку наружу и посмотреть, что там происходило. Идея была, мягко говоря, не самая удачная. Что бы там не происходило, ребята были уверены, что на поверхности им делать было нечего. Планета не могла так быстро восстановиться после того, что люди с ней сделали. Однако приказы шейха не обсуждались, поэтому группа в составе трех человека, Жени, Саши и Шэнли отправилась наружу. С собой у них были защитные респираторы с прикрученными к ним небольшими кислородными баллонами, несколько фонариков и огнестрельный пистолет.
6 часов они поднимались наверх в джипе, чтобы узнать — люк, ведущий наружу, не открывался. Им пришлось втроем подпереть его спинами и хорошенько приложиться, чтобы открыть. Кислотные дожди оплавили металл, и люк слипся краями со щитом. Происходящее снаружи заслуживало отдельного описания.
За минувшие двадцать лет планета из девственно голубой превратилась в грязно-черную. Вулканический пепел толстым слоем покрывал выступавшие над водой участки земли. Сама вода окрасилась в светло-коричневый цвет и была непригодна ни для употребления, ни для размножения живых организмов. На поверхности водоемов то и дело выныривали крупные пузыри и медленно лопались, отравляя воздух газами. Небо нависало над самой головой серо-желтыми кислотными тучами. Воздух был спертым, даже через респираторы просачивался отвратный запах метана и серы — это был запах тухлых яиц и канализации. Содержание кислорода упало в несколько раз, а его место в атмосфере занял углекислый газ. Из-за него парниковый эффект многократно усилился и температура на планете повысилась до 90 градусов по Цельсию в моменте, но после опустилась до 50–60 градусов. Невозможно было сказать, что поражало сильнее всего. Изменения в ландшафте, климате, раскраске планеты или, быть может, отсутствие растений и животных на многие сотни километров вокруг. Это просто была другая планета, сознание отказывалось признавать, что они все еще находились на Земле, которую знали.
Саша раскашлялся. Скромный запас кислорода в его респираторе закончился, ему стало трудно дышать.
— Давайте спускаться вниз. Здесь нам не рады, — предложил Женя, — ему было жутко находиться на поверхности, и он торопился спуститься обратно в тоннель.
