Возможности нашей обновленной армии были продемонстрированы в апреле 1961 года, когда полторы тысячи «контрас» при поддержке американского авианосца «Энтерпрайз» попытались высадиться на Кубе, свергнуть правительство Кастро и вернуть Остров Свободы под контроль США. Советское правительство неоднократно предупреждало США, что любая военная агрессия против Кубы встретит надлежащий отпор. Однако президент Никсон не счел эти предупреждения серьезными. Военная операция в Заливе Свиней началась и могла бы закончиться кровавой бойней. Однако в тот самый момент, когда части морской пехоты США и отряды «контрас» вступили в сражение с частями народной армии Кастро, авианосец «Энтерпрайз», поддерживавший их высадку налетами палубной авиации, был атакован. Неопознанный летательный аппарат, свалившийся буквально из зенита, выпустил противокорабельную крылатую ракету и столь же стремительно исчез из поля зрения. Ракета разорвалась на полетной палубе авианосца, вызвав пожар, в котором сгорели многие истребители и штурмовики авиакрыла. Без поддержки с воздуха десант захлебнулся, и американцы ретировались из Залива, трусливо поджав хвосты.
По этому поводу собрался Совет Безопасности ООН. Но какое решение он должен был вынести? Против военной операции на Кубе выступали не только советские представители, но и многие другие. В самой Америке не существовало единства по этому вопросу. К тому же неясно было, кто нанес удар по авианосцу и с использованием каких средств, а наше правительство не спешило признать свое участие в инциденте. Так что резолюция с осуждением действий СССР, которую администрация Никсона пыталась протащить через ООН, так и не была подписана. Ограничились формальным призывом к государствам, имеющим свою космическую программу, прекратить милитаризацию космоса, не выводить в околоземное пространство ударные средства и так далее и тому подобное. Однако никто ООН уже не слушал. Американцы твердо решили прибрать к рукам низкие орбиты, чтобы гарантировать: кубинский разгром больше не повторится.
Кстати, этот инцидент до сих пор остается государственной тайной. Всех подробностей не знаю даже я, но могу сказать, что орбитальный самолет, сбросивший крылатую ракету на «Энтерпрайз», запускался с нового сверхтяжелого бомбардировщика «Су-100». Так прогремели первые выстрелы новой войны…
79-е сутки полета
…Войны сопровождают всю историю человечества.
Можно сказать, что история человечества состоит из непрерывных войн.
Причин для начала войны придумано множество. Гитлер, например, считал германскую расу наиболее культурной и прогрессивной, а остальные народы – варварами, которые понапрасну расходуют невосполнимые ресурсы. А это несправедливо. Гитлер начал войну, чтобы устранить эту, как ему казалось, «несправедливость». Интересно, что он сказал бы, если бы узнал, что первым человеком, высадившимся на Луну, буду я – простой русский парень из маленького поселка. Наверное, не поверил бы. Ведь в его представление о мире такой итог не укладывался, находился за пределами воображения. Он считал русских рабами, не способными даже отстоять землю, на которой живут. И был бит, расплатившись за свои иллюзии. Как были биты американцы.
Причин для начала войны в космосе было не так уж много. Космос огромен, он может вместить всех желающих. Астронавтика – одно из сложнейших и дорогих занятий в истории человечества, всем найдется работа на этом поприще. Мы могли бы вместе с американцами проектировать космические корабли, строить орбитальные заводы, летать на Луну. Вроде бы ничто не мешало нам заключить стратегическое партнерство – вместо того чтобы развешивать платформы с боеголовками друг у друга над головой. Проблема была только одна – американцы упорно не хотели видеть в нас союзников. Алексей прав, в их будущем нет места коммунистам. И для них мы злодеи, кровавые чудовища, которые угрожают безопасности мира и только мечтают, чтобы поубивать всех мужчин, изнасиловать всех женщин и съесть всех детей. Но они проигрывали нам на информационном поле. Они сколько угодно могли твердить про ГУЛАГ, про тупых русских и кровожадных коммунистов, что все в СССР живут в нищете и стонут под игом кремлевских вождей. Но им верили все меньше и меньше. Именно «тупые» русские летали в космос, именно «кровожадные» коммунисты открыли перед человечеством новые фантастические горизонты. О первом сателлите стали забывать – этот триумфальный прорыв США померк на фоне сообщений ТАСС о новых запусках советских пилотируемых кораблей. Атмосфера в Штатах, которые никак не могли избавиться от растущего страха, накалилась до предела, до градуса массовой паники, и Никсон выступил с обращением к нации, в котором назвал задачу освоения космического пространства приоритетной.
Новый план американцев выглядел так. Они собирались создать военно-космические силы на манер наших, запустить несколько пилотируемых сателлитов и высадить десант на Луне, сделав ее своей опорной базой. Высадка на Луне затмила бы полет Ильюшина точно так же, как полет Ильюшина затмил запуск «Орбитера». Но наши конструкторы, политики и военные это тоже отлично понимали. Луну мы не собирались отдавать американцам ни при каких обстоятельствах. Потому что сдать Луну означало отказаться от собственного будущего – от будущего, где есть коммунизм…
80-е сутки полета
– Как ты пришел в Отряд? – спросил меня Алексей. – Можешь написать про это?
Он отлично знает, чертяка, как я пришел в Отряд советских астронавтов. Мы обсуждали много раз, вспоминали славные денечки. Тем не менее я согласился написать. В конце концов это был самый увлекательный период в моей жизни.
Скажу сразу: после учреждения Военно-космических сил мы, летающие офицеры, ждали, что нас начнут вербовать в астронавты. Но миновал почти год, прежде чем в гарнизон прибыла специальная комиссия, состоящая из военных врачей, и начала придирчивый отбор кандидатов. Из летающих офицеров в Отряд захотели попасть почти все: реклама космических полетов сделала свое дело, и для молодых пилотов астронавтика стала выглядеть привлекательнее службы в авиации. Командование остерегало особо ретивых, предупреждало, что неизвестно, какое будет жалованье, как будет определен наш статус на период подготовки, сможем ли мы взять с собой семьи. Но разве неопределенность может напугать молодых?
