Протер-генерал хватается за кобуру пистолета и, увлекая за собой гвардейцев, стремительно убегает прочь.
— Кто там есть?! Монахи! Служки! Скоты, сюда! Всех сожгу живьем! Сюда!.. — продолжает надрываться гросс, размахивая жезлом.
Вбегает несколько желтых и зеленых сутан с белыми как мел лицами.
— Ваша святость!.. Смилуйтесь!..
— Молчать, скоты! Грема Лаандра сюда!
— Я тут, ваша святость!
Грем-ювелир выскакивает из толпы монахов, сбившихся у входа над телом главного привратника, и падает на живот перед престолом гросса.
— Осмотри, боголюбивый грем, мантию самозванца! Все ли алмазы на ней в сохранности?
Пробравшись сквозь толпу сановников церкви, грем-ювелир приближается к мантии и тщательно ее осматривает. Даже беглый взгляд убеждает его, что мантия в полном порядке. Вскоре он возвращается к престолу и докладывает:
— Все в целости, ваша святость!
Сын божий вздохнул с облегчением и сказал:
— Возьми боголюбивый грем трех служек и отнеси мантию самозванца в мой кабинет. Для научной экспертизы…
— Слушаюсь, ваша святость!
Гросс сардунский сходит с престола и, опершись на руку одного из монахов, измученный, похудевший, бредет к выходу. Но цепь неожиданностей и треволнений для него еще не окончена. Не успевает он дойти до портьеры, как в конференц-зале появляется доктор Канир.
Увидев в нескольких шагах перед собой сына божьего, доктор Канир с размаху падает на колени и стонет:
— Простите, о простите, ваша святость! Но я не знал, клянусь вам, не знал! Я теперь только понял!..
— В чем дело, доктор? Что вы поняли? — устало спрашивает гросс.
— Я понял, ваша святость, что это был не случайный продукт марабранского чуда, а главный. Но я не знал, не знал! Меня опять обманули!
— Кто обманул? О чем вы говорите?
— О вашем главном научном консультанте, профессоре Вар-Доспиге! Это он, ваша святость, изобрел аппарат ММ-222! Это он подсунул его Куркису Браску, чтобы тот предложил вам производство чудес! Это он дал мне карточку с изображением бога и велел именно ее размножить! Это он, это он, ваша святость! Это все профессор Вар-Доспиг! Ему нужен был материализованный бог, и он получил его! Я видел! Я собственными глазами видел!..
— Замолчите! — крикнул гросс, начиная что-то смутно соображать. — Замолчите, безумный вы человек!!
Канир осекся и умолк. Он с мольбой смотрел на сына божьего, и губы его продолжали беззвучно шевелиться.
— Ступайте за мной в мою опочивальню, доктор! Там я выслушаю вас с глазу на глаз! — приказывает Брискаль Неповторимый и, обойдя коленопреклоненного биолога, уходит из конференц-зала…
28
А где же Куркис Браск из Марабраны? Где этот незадачливый фабрикант чудес, виновник грандиозного, небывалого в истории Гроссерии скандала?
Посмотрим, поищем… Кудерн, Улатра, Ланк, Тартахона, Паэрта… Вот он! Мчится в черном лоршесе на юг, к Марабране, увозя с собой и модель с подробными планами, и большой аппарат ММ-222 — самый совершенный в мире материализатор мысли.
Коммерческая операция по производству чуда полностью провалилась, причинив чудотворцу одни лишь расходы да беспокойства. И зачем он снова связывался с этим сумасшедшим ученым из Гроссерии? Мало у него было хлопот со скалдами этого Вар-Доспига! Нет, надо было опять так глупо попасться на удочку! Хоть бы гросс сардунский рассчитался за марабранское чудо… Но куда там! С его святости теперь ничего не удастся сорвать! Судя по началу, бог единый не собирается церемониться со своими служителями. Гросса он уже, наверное, вытолкал из Гроссерии взашей и пустил по миру. Жалко! Полтора миллиона суремов — хорошие деньги…
Куркис Браск горько вздыхает и, переключив скорость, ведет машину дальше, по великолепному асфальтовому шоссе…
Черт побери! Полтора миллиона суремов на дороге не валяются! Если с гросса их нельзя получить, то, может быть, с кого-нибудь другого?… Но с кого? Профессор Вар-Доспиг гол как сокол! Протер Мельгерикс? Этот ни при чем… А что, если… Фу ты, черт! Вот это идея, так идея! Бога-то ведь создал кто? Куркис Браск из Марабраны! Значит, Куркис Браск имеет полное право предъявить богу счет как за дождевое чудо, так и за создание его самого! Если это бог правильный и справедливый, он не посмеет уклониться от уплаты. Куркис Браск не гордый — он удовлетворился бы каким-нибудь десятком алмазов с божеской мантий, которую, кстати, создал для бога единого тоже он. Одно только тут неприятно: для предъявления счета придется вновь встретиться с богом, а в этом есть большой риск. Тут можно не только ничего не получить, но и поплатиться за дерзость собственной шкурой… Но ведь он, надо полагать, все-таки всеведущий. Он же пришел тогда на холм и прямо сказал: «Это вы, мерзавцы!..» А коли так — значит, он отлично знает, кому обязан своим существованием, и, пожелав отблагодарить своего создателя, всегда найдет возможность сделать это без личной встречи. Скажем, переведет на текущий счет Куркиса Браска некую кругленькую сумму миллиончика этак в два… или даже в три!..
Такой вывод принес фабриканту некоторое успокоение…
Жаркое солнце уже поднялось довольно высоко над горизонтом, когда Куркис Браск, миновав ардиланские перевалы и рудники Робры-Верры, выбрался на холмистую равнину Марабранской провинции. Почувствовав себя почти уже дома и почти в безопасности, он перестал гнать свой лоршес и позволил себе ехать дальше спокойно, на средней скорости.
Поля вокруг шоссе, размытые накануне катастрофическим ливнем, представляют собой уже не море жидкой грязи, а гладкую бурую поверхность, иссеченную паутиной мелких трещин. Куркис Браск оглядывает эту мрачную панораму бесконечной фантастической пустыни со смешанным чувством страха и гордости. Страха, потому что — вдруг отвечать придется?! А гордости, потому что слишком уж все-таки грандиозны масштабы разрушения…
Но в общем, настроение у марабранского промышленника, скорее, бодрое, нежели подавленное… Он улыбается: кончились все нелепые ужасы. Дома!
Лоршес мягко выносит его на вершину пригорка. И вдруг — резкий удар на тормозную педаль! Стоп! Машина останавливается как вкопанная, и тут же, послушная рукам ошарашенного водителя, катится задним ходом назад с пригорка и чуть не сваливается в кювет.
В чем дело? Чего так испугался Куркис Браск почти на самой границе родного города? Что он увидел?
По ту сторону пригорка его глазам предстала страшная картина. Не далее чем в двух километрах от вершины он увидел военный кордон, рогатку поперек дороги, ряды машин и множество солдат.
Быстро выскочив из накренившегося лоршеса, Куркис Браск ползет по заросшему травой кювету к вершине пригорка. Так и есть — войска! И не только дорога закрыта, но и дальше, по полям, в обход Гух-Норба, тянутся вереницы палаток, щели глубоких рвов, ряды грузовых автомашин, танков, самоходных орудий и бесчисленные цепи солдатских касок. И все это вплоть до самого горизонта распласталось гигантским полукругом, по-видимому, охватывая все сухопутные подступы к центру провинции — городу Марабране.
