Тут чуть ли не шестеро одновременно забулдыкали. Кто-то вспенился против употребления слова «Луна», а в еще большей степени – словосочетания «Свободное государство Луна». В дипломатической практике устоялось применение английского термина «the Moon», или «Earth's Moon», по отношению к естественному спутнику Земли, находящемуся в общем владении Федеративных Наций точно так же, как и Антарктида. Из чего следует, что имеющая место процедура является-де фарсом.
Насчет последнего он был, по-моему, прав. Председательствующий попросил достопочтенного представителя от Северной Америки о любезности соблюдать порядок и впредь обращаться со своими замечаниями через президиум. Правильно ли понял президиум последнюю реплику свидетеля, расценив ее в отсутствие иных подтверждений истины как готовность якобы представляемого им якобы существующего де-факто режима в дальнейшем взаимодействовать со всемирной пенитенциарной системой? Проф принял подачу и не остался в долгу. – Высокочтимый господин председательствующий, лично я взаимодействовал со всемирной пенитенциарной системой, в результате чего Луна оказалась моим возлюбленным домом. Мой коллега, высокочтимый заместитель министра иностранных дел полковник О'Келли Дэвис, – (то есть, понимай, я!), – родился на Луне, происходит в третьем поколении от четверых взаимодействовавших и считает это для себя честью. Луна возмужала трудами тех, кого вы отвергаете. Дайте нам тех, кто здесь лишен всего и презрен, – мы будем рады приветствовать их. На Луне им найдется место – около сорока миллионов квадратных километров, площадь, по размерам превышающая площадь Африки, почти полностью незаселенная. Скажу даже больше: имея в виду наши методы жизнеобеспечения, мы занимаем не «площадь», а «кубометраж», и вследствие этого невозможно представить себе в будущем дату, когда Луна откажется принять какой-либо транспорт людей, лишающихся родины.
– Свидетелю настоятельно предлагается воздерживаться от широковещательных заявлений, – сказал председательствующий. – Президиум принимает к сведению его последние слова как обязательство представляемой им группы и в дальнейшем принимать и содержать заключенных.
– Это не так, сэр.
– Что вы сказали? Извольте пояснить.
– Отныне, как только иммигрант ступает на почву Луны, он становится свободным человеком вне зависимости от своего предшествующего положения и волен самостоятельно избрать как местопребывание, так и род занятий.
– Ах, вот как? Тогда что удержит осужденного от перехода через взлетно-посадочное поле и попытки сесть на корабль, возвращающийся на Землю? Признаюсь, я не могу понять очевидной готовности свидетеля принимать людей, которые… пребывание которых здесь представляется нежелательным. Настолько нежелательным, что лишь этот гуманный способ избавления от неисправимых спасает их от высшей меры наказания.
(Мог бы порассказать несколько историй, чтобы этот тип не спешил со своими красочными соображениями. Что касаемо «неисправимых», если таковые существуют, Луна ликвидирует их куда быстрее, чем это в возможностях Терры. Давно, когда я еще был очень молод, к нам прислали главаря гангстеров, если не ошибаюсь, из Лос-Анджелеса. Он прибыл со сворой холопов на манер телохранителей и хлестался, что наведет на Луне свои порядочки, как, по слухам, навел их в какой-то тюряге на Эрзле. Двух недель не продлилось. Даже в казарме не навел: плохо слушал, когда ему объясняли, как обращаться с гермоскафом.)
– В той мере, в какой это касаемо нас, ничто, сэр, – ответил проф. – Хотя ваше отношение к таковому осужденному на Терре, возможно, заставило бы его воздержаться от этого шага. Но я никогда не слышал об осужденном, располагающем средствами, достаточными для покупки обратного билета. Есть ли тут предмет для дискуссии? Транспортные средства принадлежат вам. Луна таковыми не располагает. И позвольте добавить, что мы глубоко сожалеем об отмене рейса на Луну, предусмотренного расписанием на данный месяц. Причем это не претензия в том отношении, – проф примолк и улыбнулся, – что моего коллегу и меня это заставило воспользоваться весьма необычным средством передвижения. Я просто выражаю надежду, что это случайность, а не продуманная линия поведения. У Луны нет конфликта с вами. Добро пожаловать вашим кораблям, добро пожаловать деловой инициативе. Мы не воюем и впредь не намерены. Позвольте обратить ваше внимание на то, что ранее согласованные зернопоставки осуществляются в полном соответствии с расписанием.
(Уж в чем проф был талант, так это в умении менять предмет разговора.)
И пошла заруба по мелочам. Прохиндей из Северной Америки пожелал узнать, что в действительности произошло с Верт… и тут же поправился: с протектором, сенатором Хайбертом. Проф ответил, что означенное лицо перенесло тяжелое поражение головного мозга (я еще подумал: что для этого лица «поражение», то для нас «победа») и более не способно исполнять возложенные на него обязанности, но жизнь означенного лица в настоящее время вне опасности, ему обеспечена постоянная медицинская помощь. И, подумав, добавил, что, по его мнению, этот пожилой и достойный всяческого уважения деятель, видимо, уже довольно давно испытывал недомогание, о чем говорит его неблагоразумное поведение в последний год. В частности, его противоправные действия по отношению к свободным гражданам, включая тех, кто никогда не имел судимости.
Проглотить эту сказочку было нетрудно. Когда эти хлопотуны за науку умудрились передать сообщение о нашем перевороте, они отстучали, что Вертухай мертв. Но Майк-то а) держал его в реанимашке и б) изображал его состоящим при деле. Когда Главлуна с Эрзли потребовала от Вертухая доклад о распущенном слухе, Майк проконсультировался с профом, изобразил прием, а в ответ дал убедительную имитацию старческого маразма, умудряясь одновременно опровергнуть, подтвердить и запутать каждую подробность в докладе. Засим последовало наше провозглашение, после чего Вертухай сделался недоступен даже в виде своего компьютерного двойника. А тремя днями позже мы объявили о своей независимости.
Североамериканец хотел знать, какие у него могут быть основания считать правдивым хоть единое слово из того, что слышит. Проф улыбнулся улыбкой святейшей невинности и произвел попытку изобразить распростертые объятия, но уронил исхудавшие руки на одеялко.
– Достопочтенного представителя от Северной Америки просят в наикратчайший срок лично прибыть на Луну, посетить сенатора Хайберта в госпитале и лично убедиться. Не на словах, а на деле все граждане Терры приглашаются посетить Луну в любое удобное для них время, им будет открыт доступ повсюду. Мы хотим дружбы, мы не воюем, нам нечего таить от вас. Единственно достойно сожаления, что моя страна не в состоянии предоставить транспортные средства. На этот счет мы обращаемся за помощью к вам.
