Мы были на главной верхней палубе, но над нами была еще надстройка с капитанским мостиком. Офицеры наклонились через поручни, наблюдая за тем, как корабль отваливает. Я подумал, как мостик передает команды лоцманам-барабанщикам, и как вполне может оказаться, что никаких команд с мостика вообще не поступает. Совершенно верно, что капитан передает командование лоцману, когда корабль входит в гавань или покидает ее, но как насчет открытого моря?
Я почувствовал, что на меня кто-то смотрит, и посмотрел на крыло мостика правого борта. Приземистый бородатый человек в золотом мундире таращился на меня. Капитан. Нет, собственно говоря, он не таращился, он оценивал меня, смотрел, чего я стою, и блестящий козырек его фуражки был ослепительно освещен солнцем. Я не видел под козырьком его глаз, но чувствовал его диагностический холодный взгляд.
Я взял Винни за руку, и мы вошли снова внутрь. Мы прошлись по всему кораблю, избегая главных мест, где кипел народ. Мы прошли возле столовой, которая постепенно заполнялась голодными пассажирами, прошли мимо увеселительного зала, бального зала и темного театра, обогнули стороной торговый участок палубы, а потом нашли узенький трап, который вел на палубу С. Внизу мы наткнулись на пустой лазарет на шесть коек, в котором, на первый взгляд, было весьма мало оборудования и медикаментов, нашли кладовые и сейфы, и, что очень странно, знак, который гласил: ВЕРХНИЕ ТРЮМЫ 5-10. Я-то думал, что груз будет переправляться под палубами, но, возможно, некоторые хрупкие вещи были слишком непрочны для звериных потрохов.
Мы наконец пришли к помещениям команды. Я осмотрелся, нашел шкиперский чулан, полный метелок и ведер, и сказал Винни, чтобы она подождала внутри. Она нервно посмотрела на меня, потом заползла внутрь и уселась в углу, а большие ее глаза сияли в темноте. Я ободряюще прошептал ей, что вернусь немедленно и чтобы она не боялась. Я надеялся, что она поняла. Однако, как я понял, мои проблемы в общении с ней были односторонними, то есть все трудности понимания выпали на мою сторону.
Помещения для команды были разделены на маленькие каюты на четыре-пять коек каждая. Большая часть их была закрыта, но я увидел, как несколько матросов спят на койках, даже не закрыв двери. Вахта, видимо, была длинная. К счастью, на дверях были таблички с именами тех, кто проживал в той или иной каюте. Как назло, были упомянуты только фамилии, а вместо имен были проставлены инициалы. Ну неужели было трудно подумать и спросить ее фамилию? Любой идиот догадался бы, только не ты, Джейк. Я прошелся но запутанным коридорам, щуря глаза в тусклом свете. Я нашел всего четыре "Л". Кто-то там? Лорелея Михайлович? Маловероятно, но кто знает. Лорелея Суфанувони? Невероятно. Тем самым я сократил выбор до двух. Л.Финкельгор и Л.Питерс. Пусть будет Питерс. Я постучал.
Приглушенный ответ. Я постучал вновь. Бормотанье и жалобное ворчанье.
Дверь открылась, и на пороге стояла Лорелея в потрепанном синем халате с припухшими глазами.
– Да? – она прищурилась, пытаясь меня разглядеть. – Вы кто?
– Неужели мое лицо так легко забыть?
Минутой позже она сообразила.
– Ах да, шоферюга... – в глазах ее появилась настороженность. – Что вам надо?
– Окажите мне любезность... одновременно это возможность воззвать к вашей совести.
– Это как же?
– Я в беде, и мне нужна ваша помощь.
Она озадаченно нахмурилась, потом пожала плечами.
– Заходите, что ж стоять в коридоре, – сказала она, распахнув дверь.
– Сперва я хочу вам кое-что показать. Вернее, кое-кого.
– Кого? – спросила она. – Эй, куда вы идете?
– Хочу показать вам своего приятеля, вернее, приятельницу, – сказал я, идя по коридору. Я остановился и поманил ее пальцем. – Идемте же.
– Я не уверена, что мне пойдет на пользу такое знакомство, – сказала она кисло. – Ведь вы тот самый тип, который хотел ткнуть мне в зад фонарем?
Я собирался объяснить, что по ошибке принял ее за мужчину, но вовремя остановился, прежде чем такая оплошность вылетела из моего глупого рта.
– Простите меня ради бога. Я был просто как на иголках. Я первый раз сунулся в морское чудовище.
Это ее немного смягчило. Она вышла в проход.
– Ладно. Но если только станете делать что-нибудь непонятное и дикое – закричу, что меня насилуют. Вам не понравится то, что после этого с вами сделают.
Наверное, не понравилось бы. Она прошла за мной все расстояние, отделявшее нас от чулана с метелками. Я открыл дверь. Это заставило Лорелею вытаращить глаза. И посмотреть на меня с еще большим недоверием.
– О'кей, Винни, – позвал я.
Когда Винни высунула мордочку из чулана, с Лорелеи свалилась вся ее циничная маска, как сморщенная кожура со свежего апельсинчика. Она мигом преобразилась, засияла совершенно детской улыбкой и оказалась еще моложе, чем сперва показалась мне. Улыбка шла ей гораздо больше, чем обычная капризная гримаса.
– Ой, какая она прелесть! – просияла Лорелея. – Это ведь «она», правда? А откуда она?
– Винни, – сказал я, показывая пальцем, – это Лорелея.
– Привет, Винни!
– Пьивет! Пьивет!
– Винни родом с планеты, которая называется Оранжерея. Ты про эту планету когда-нибудь слышала?
Она подошла поближе и погладила Винни по голове, запуская пальцы в густой блестящий мех.
– Нет. Это что, в земном лабиринте?
– Да. Ты родилась здесь? Я имею в виду, на Консолидации Внешних Миров?
– Угу. Посмотрите только на эти ушки. Ой, какая она лапочка... она ваша?
– Э-э-э... Винни не домашняя зверюшка. Но она путешествует со мной, и я отвечаю за нее. Как ты отнесешься к тому, чтобы присмотреть за ней?
Лорелея хихикнула. Винни, казалось, была заворожена цветом и фактурой халатика Лорелеи. Она все время трогала и обнюхивала ткань.
– О, я с большим удовольствием... – начала она, потом прикусила губу. – Э-э-э, не знаю. Я на этом рейсе все время должна стоять двойную вахту. У нас не хватает людей, и я не знаю, когда у меня будет время.
– Вам много времени не понадобится. Винни вполне может сама о себе позаботиться. Собственно говоря, я имел в виду нечто совсем специфическое.
– Что такое? – Потом, вспомнив, она сказала: – А, ведь вы говорили, что попали в какой-то переплет.
– Это Винни попала в переплет.
– Она?!
– Да. Я хочу, чтобы вы ее спрятали. Наверняка вы знаете каждую щелку и уголок на этом корабле, где она могла бы остаться, а ее никто бы не нашел. Правильно я говорю?
– Ну да, конечно, но почему?
– Лорелея, на этом корабле есть люди, которые хотели бы похитить Винни. Может быть, даже хуже. Она в большой опасности.
Лорелея была поражена.
