— Хорошо. Входите, поговорим. Но позвольте предостеречь вас, доктор Венабили, память у меня отменная.
— И у меня, — кивнула Дорс и вошла вместе с Линном в его кабинет.
С подчеркнутой любезностью Линн поинтересовался:
— Объясните мне толком, доктор Венабили, зачем вы здесь?
Дорс улыбнулась — не сердито, но и не ласково.
— Прежде всего — для того, чтобы вы поняли, что я могу попасть сюда.
— А?
— Вы не ослышались. Моего мужа повезли на встречу с генералом Теннаром в правительственном автомобиле под охраной. Я покинула гостиницу почти одновременно с ним, а сюда добралась раньше. Мне пришлось столкнуться с пятью охранниками, включая и того, у которого я позаимствовала машину, чтобы добраться до вас. Но их могло быть и пятьдесят.
Линн флегматично кивнул.
— Вас иногда зовут Тигрицей.
— Вот именно. Ну а теперь, когда я до вас добралась, я хочу сказать, что я здесь для того, чтобы удостовериться в безопасности моего мужа. Он войдет в логово генерала — вы уж извините за образность, и я хочу, чтобы он вышел оттуда целым и невредимым.
— Насколько я знаю, вашему мужу эта встреча ничем не грозит. Но если уж вы так обеспокоены, почему вы явились ко мне? Почему не пошли прямо к генералу?
— Поскольку из вас двоих мозги есть только у вас.
После короткой паузы Линн пробормотал вполголоса:
— Небезопасное замечание, если вдруг кто-то услышит…
— Для вас оно гораздо более опасно, чем для меня, так что вы и позаботьтесь, чтобы нас не подслушали. Так вот, если вы принимаете меня за человека, которого легко убаюкать словами, взять под ручку и выпроводить, вы ошибаетесь. Если вам кажется, что я стану сидеть сложа руки, если моего мужа арестуют или прикажут казнить, вы ошибаетесь еще более жестоко, — сказала Дорс и взглядом указала на два бластера, лежавшие перед ней на столе. — На территорию я вошла с пустыми руками, а до вас добралась, имея при себе два бластера. Не будь бластеров, у меня были бы с собой ножи, управляться с которыми я большая мастерица. Но даже если бы у меня не было ни бластеров, ни ножей, я все равно очень опасный человек. Как я понимаю, этот стол металлический и очень крепкий.
— Да.
Дорс подняла руки и повертела кистями, показывая, что руки пусты. Затем она опустила руки ладонями вниз.
Выждав несколько мгновений, Дорс сжала правую руку в кулак, размахнулась и со страшной силой стукнула по столу. Раздался такой звук, словно по металлу ударили металлом. Дорс улыбнулась и повертела рукой.
— Ни синячка, ни царапинки и ни капельки не больно, — сообщила она. — А теперь поглядите на стол. Видите, вмятина осталась? Если я с такой же силой дам кому-нибудь по голове, я сломаю череп. Я такого никогда не делала. Честно говоря, я ни одного человека за свою жизнь не убила, но кое-кого поранила. И тем не менее если профессору Селдону будет грозить опасность…
— Да что вы все угрожаете!
— Не угрожаю — обещаю. Я никого пальцем не трону, если никто не тронет профессора Селдона. Если же его кто-то пальцем тронет, мне придется вас здорово покалечить, а то и убить, полковник Линн — обещаю вам это, а понадобится, я сделаю то же самое с генералом Теннаром.
Линн прошипел:
— Все равно вам не выстоять против целой армии, какая бы ни были тигрица из тигриц! Hу. что скажете?
— Вы же знаете, что такое слухи, полковник, — усмехнулась Дорс. — Люди так любят присочинить, добавить, раздуть. На самом деле ничего такого тигриного я за всю свою жизнь не совершила, но рассказывают обо мне много всяческих небылиц. Ваши охранники затряслись от страха, как только узнали меня, и теперь они непременно пустят слух о том, как я их уложила на лопатки, для того чтобы добраться до вас. Полковник Линн, даже целая армия может испугаться напасть на меня, но даже если они нападут На меня и уничтожат, бойтесь гнева народа. Хунта удерживает власть, но с трудом, и вам вовсе ни к чему ухудшать положение. Так пораскиньте мозгами — что легче. От вас только и требуется — не трогать профессора Селдона.
— У нас нет намерений угрожать ему и вообще делать что-либо дурное.
— Ради чего тогда эта встреча?
— Да что тут такого необыкновенного? Генерал интересуется психоисторией. Правительственные отчеты — в нашем распоряжения. Клеон всю жизнь интересовался психоисторией, и Демерзель, пока служил премьер-министром, интересовался. Почему бы и нам не поинтересоваться? Чем мы хуже? На самом деле, нам гораздо более интересно.
— Почему же?
— Да потому, что время прошло. Как я понимаю, психоистория поначалу была всего-навсего идеей, пришедшей в голову профессору Селдону. Он начал работать над ней, все более и более увлекаясь, и постепенно собирал вокруг себя все больше и больше сотрудников. Вот уже тридцать лет прошло со времени начала его деятельности. Почти все это время он работал благодаря правительственным субсидиям, так что правительство в полном праве стребовать с него отчет о проделанной работе. Вот мы и хотим спросить его о психоистории, которая в наши дни наверняка шагнула вперед по сравнению с временами Клеона и Демерзеля, и послушать, что он нам ответит. Нам нужно что-то более осязаемое, чем строчки уравнений, скачущие в воздухе. Понимаете?
— Да, — нахмурившись, ответила Дорс.
— И вот еще что. Не думайте, что угроза для вашего мужа исходит исключительно от правительства и что стоит только чему-то с ним случиться, вам надо со всех ног мчаться сюда и обвинять нас во всех грехах. Позволю себе высказать такое мнение: у профессора Селдона хватает личных врагов. Может хватать, точнее говоря.
— Я не забуду об этом. А теперь я желаю, чтобы вы проводили меня к генералу Теннару. Я хочу присутствовать при его встрече с моим мужем. Я хочу не сомневаться в том, что он жив и здоров.
— Организовать это будет непросто и потребует времени. Прервать их беседу я никак не смогу, но если вы дождетесь окончания…
— Ничего, я подожду, действуйте. Только не рассчитывайте остаться в живых, если обманете меня.
Генерал Теннар смотрел на Гэри Селдона, выпучив глаза, сердито барабаня кончиками пальцев по столу.
— Тридцать лет, — проговорил он. — Целых тридцать лет, и вы мне говорите, что вам до сих пор нечего показать?
— Если точнее, генерал, то двадцать восемь.
Теннар пропустил реплику Селдона мимо ушей.
— И все за счет правительственных средств. Известно вам, профессор, сколько миллиардов кредиток потрачено на ваш Проект?
— Точно не скажу, генерал, но у нас есть соответствующая документация на этот счет, и она может быть предъявлена вам в считанные секунды.
