В какой-то момент Иван вдруг осознал, что ему стало легче.
Казалось, что его Сила увеличилась, ему теперь было не так трудно удерживать нечисть на периметре круга. Откуда пришла помощь, парень не сомневался. Это поняли, видимо, и демоны. Лицо старика исказила злобная гримаса, он пытался что-то сделать и не мог.
И вдруг Иван ощутил, что машина плавно покачивается, словно на волнах. В следующее мгновение город и демоны исчезли, а перед ним раскинулась бескрайняя топь, в которую погружался его автомобиль. Из болота к нему тянулись облепленные тиной руки, пытающиеся проникнуть внутрь салона.
Впору было испугаться, но Ивану почему-то не было страшно. В его душе росла неведомо откуда появившаяся уверенность, что эти болотные создания ничего не смогут ему сделать. Действительно, все их попытки заканчивались неудачей. Зеленые человекоподобные пальцы с длинными когтями бессильно скребли по металлу и стеклу, не в силах чем-либо навредить ему.
Правда, оставалась другая опасность. Машина медленно, но неуклонно погружалась в топь. Пол кабины уже был залит водой, которая все прибывала и прибывала. Однако Иван понимал, что стоит ему выскочить из машины, и он сразу же найдет свою смерть от нечисти. Уж лучше захлебнуться, чем попасть в лапы демонов!
Кабина быстро заполнялась водой. Иван не прекращал молиться. Вот уже совсем мало места осталось. Дышать можно было, лишь изогнувшись дугой, приникнув почти к самому потолку кабины. Чувствовалась нехватка кислорода. Теперь Иван понимал, что чувствовали подводники перед смертью, тонувшие на подводных лодках в глубинах Мирового океана. Вот тогда он ощутил настоящий страх. Им овладела паника…
– Иван! - вдруг услышал он тихий голос, звучащий в голове. - Сдавайся!
Тебе нас не одолеть! Скажи только одно слово, и все это прекратится.
Иначе ты погибнешь!
Этот голос отрезвил его. Он вспомнил, что с ним и что происходит.
– Нет! - твердо сказал он, и в этот момент грязная вода хлынула в легкие через нос и рот.
Наступил короткий миг удушья, в который руки Ивана сами собой стали скрести по обивке крыши, словно пытаясь разорвать и ее, и металл, находившийся за ней. В голове билась одна единственная мысль: "Жить!" Но этого короткого мига угасающего сознания не хватило бы на то, чтобы выбраться из запертой машины, а "Да!" нечисти он так и не сказал…
В следующее мгновение Иван оказался на прежнем месте. Воды не было и в помине, а демоны стояли, как и прежде, по периметру круга, очерченного им для защиты. Он зашелся в судорожном кашле, выталкивая из легких скопившуюся там жидкость…
***
Глазам лейтенанта Баркова предстала страшная картина разрушения, когда он вернулся к церкви. Танки успели сделать свое грязное дело.
Куполов больше не существовало, большие и маленькие куски кирпичной кладки валялись повсюду. Стены храма тоже сильно пострадали от обстрела, и Барков с ужасом подумал о том, что же стало с людьми, которые нашли за ними защиту от нечисти. В воздухе тянуло гарью и специфичным запахом, оставшимся от взрывов снарядов. Горела краска на расписанных стенах храма, деревянные перекрытия, иконы.
Лейтенант вошел через пролом в стене и остановился. Когда он уходил отсюда, в церкви негде было яблоку упасть. Теперь все это пространство было завалено обломками, залито кровью. Тут и там из-под завалов торчали чьи-то руки или ноги. В одном месте ему попалась голова, чье лицо было превращено в кровавое месиво. По некоторым признакам Барков узнал одного из священнослужителей храма…
Не все погибли при обстреле. По завалам карабкались уцелевшие люди, которых было не так уж и мало. Они вытаскивали раненых из-под кирпичных обломков и оказывали им первую медицинскую помощь. Невдалеке Иван заметил отца Александра. Даже в этом хаосе и неразберихе священник не оставил своего занятия. Он держал перед собой книгу и читал нараспев молитвы.
Видимо, это и не давало возможности нечисти проникнуть в храм…
Барков подошел к священнику, и тот, увидев его, передал книгу своему коллеге.
– Отец Александр, мы справились с задачей!
Священник печально посмотрел на него и сказал:
– Хорошо. Только вот много людей погибло. И храм разрушен.
– Это ничего, батюшка, - отозвался лейтенант. - Не страшно, что стены разрушены. Храм - в наших сердцах, в наших душах. А это, - он обвел пространство вокруг себя, - всего лишь стены. Это я понял, когда пробирался среди нечисти к танкам…
– Спасибо тебе, лейтенант! За всех нас…
– Это Вам спасибо, батюшка! Если бы не Ваша ладанка, не дойти бы мне…
Барков достал образок из-за пазухи и аккуратно, как особо ценную вещь, снял его с шеи.
– Оставь себе, может, еще пригодится, - сказал отец Александр.
И в этот миг какой-то невзрачный мужичок, который жадно прислушивался к их разговору, вдруг выхватил из рук лейтенанта ладанку и бросился с нею наутек, выскочив за пределы полуразрушенной церкви. Барков хотел догнать его, но отец Александр остановил спецназовца, схватив за локоть.
– Оставь его, пусть бежит. Вряд ли это ему поможет…
Через несколько секунд после этого с улицы донесся истошный вопль.
Барков выглянул в пролом и увидел, как монстры терзают тело незадачливого воришки, разрывая на части, у которого в руке до сих пор была зажата украденная вещь.
– Но почему? - обернулся лейтенант к отцу Александру.
Священник устало улыбнулся.
– Ты же сам сказал, Храм Божий - в наших сердцах! Для этого бедняги образ был всего лишь картинкой, которая, как он думал, сможет защитить его от нечисти. Но в сердце его не было Веры. Веры в Бога, веры в себя, веры в спасение…
В это время в проломе на противоположном краю церкви появился
Николай. На мужчину было страшно смотреть. Одежда вся изорвана и обожжена, лицо - в крови, правая рука безжизненной плетью висела вдоль тела, левая штанина вся пропиталась кровью. Барков успел вовремя, чтобы подхватить упавшего Николая на руки…
***
Не успел Иван отойти от испытания водой, как почувствовал, что в салоне машины становится жарковато. Температура окружающего воздуха повышалась прямо на глазах. От одежды, от мокрых сидений и обивок кабины повалил пар. Потом появились первые языки пламени…
Иван подавил в себе первое инстинктивное желание выскочить из машины. Он прекрасно понимал, что это - очередная "шутка" нечисти, направленная на то, чтобы выманить его за пределы защитного контура.
Парень продолжал непрерывно бормотать молитвы, закрыв глаза и время от времени осеняя себя крестным знамением.
Тем временем огонь разбушевался не на шутку. Одежда на Иване дымилась уже не от испарявшейся воды, а от жара. Лицо нестерпимо жгло, волосы потрескивали. Особенно сильно досталось ушам. Иван чувствовал, что они уже обожжены.
