Он подошел к двери и замер, прислушиваясь. Из-за двери доносились два голоса — Олливера и какой-то женщины, но дверь была массивная, и разобрать, о чем они говорили, было невозможно.
Услышав женский голос, Крэг заколебался. Олливер велел ему прийти в дом сразу и должен был его ждать. Если он сейчас был с женщиной, значит, он ей доверял, как доверял главному психокорректору.
Крэг распахнул дверь и решительно вошел.
Олливер сидел за массивным столом красного дерева. При виде Крэга у него округлились глаза и отвисла челюсть.
— Боже мой, Крэг! Как тебе это удалось? Я не подумал о том, что они будут обыскивать дом и поставят охрану, раз приговор еще не вынесен. Но они настояли на своем. Я решил, что ты где-нибудь затаишься и объявишься через пару недель.
Быстро взглянув на Олливера, Крэг перевел взгляд на женщину. Она показалась ему знакомой, но он никак не мог сообразить, где они встречались. Он мог бы так и не узнать ее, если бы не темно-каштановые волосы, которые уже не скрывал форменный берет, и не ее насмешливый голос. Повернувшись к Олливеру, она сказала:
— Я предупреждала, что он появится сегодня вечером. Ты посмеялся над моими словами, теперь моя очередь смеяться, — и она действительно рассмеялась. У нее был очень мелодичный смех. — И не спрашивай у него, как ему это удалось. Он все равно тебе не скажет, а для тебя это не имеет никакого значения.
Она была не просто красива. Она была потрясающе красива. Если форма психокорректора не скрывала ее великолепной фигуры, то элегантность вечернего туалета ее еще и подчеркивала. На ней была открытая блузка, сшитая из полупрозрачной ткани. Юбка длинная и сильно расклешенная книзу, прежде чем лечь свободными складками на колени, плотно, как тонкая перчатка, облегала бедра. Лицо, лишь слегка тронутое косметикой, уже не пряталось за роговыми очками и было обрамлено струящимися каштановыми волосами. Она улыбнулась Крэгу, и в ее глазах вспыхнули огоньки, когда она медленно, даже нарочито медленно осмотрела его с ног до головы.
— В тюремной одежде вы выглядели куда хуже. Никогда бы не подумала, что вы так привлекательны, — сказала она полушутя, но так откровенно, что ни один мужчина не мог бы остаться равнодушным к такому комплименту.
За исключением Крэга. Он взглянул на нее и повернулся к Олливеру.
— Присутствие этой женщины во время нашей беседы обязательно?
Олливер уже пришел в себя и улыбнулся.
— Боюсь, что так, Крэг. Она просто необходима для осуществления моих, вернее, наших планов. Но сначала я хотел бы ее представить. Это — Джудит. Моя жена.
Крэг разозлился.
— Если она должна остаться, то дайте мне какую-нибудь одежду. Я не хочу разговаривать в таком виде.
Олливер нахмурился, но все же сказал:
— В том шкафу есть халаты. Но ты ведешь себя по крайней мере странно, Крэг. Мы живем в двадцать третьем веке, а не во времена королевы Виктории.
Крэг молча подошел к шкафу и открыл его. Там висело несколько халатов, и он взял первый попавшийся. Уже надев это темно-бордовое шелковое одеяние, Крэг сообразил, что ему, судя по всему, попался халат Джудит, а не Олливера. Он был узок в плечах и с короткими рукавами, а у судьи были широкие плечи и длинные руки. Но он понял, что и так выглядел по-дурацки, потребовав одежду, и теперь ему не хотелось ставить себя в еще более глупое положение, возвращаясь к шкафу, чтобы переодеться. В конце концов, халаты носили и мужчины, и женщины, а у выбранного им был самый обычный покрой, хотя ткань была просто великолепной. И все же…
— Он не заразный, Крэг, — сказала Джудит.
Сохранить достоинство он мог, только проигнорировав ее слова. И, если на то пошло, не замечая ее саму и все, что она говорит или делает. Либо так, либо, если Олливер будет настаивать на её постоянном присутствии, послать все к черту, включая возможность заработать миллион. А миллион — это не шутки, и особо привередничать было глупо.
— Садись, Крэг, — сказал Олливер.
Олливер опять устроился в кресле за столом, а Джудит присела на край стола и смотрела на него очень серьезно, без тени насмешки.
Крэг пододвинул стул и уселся, повернув голову так, чтобы видеть только Олливера.
— Один вопрос, — начал он. — Сегодня утром вы говорили серьезно? И у вас есть миллион долларов?
Олливер кивнул.
— Серьезно. Что касается миллиона, то у меня сейчас есть больше половины и будет остальное, когда ты выполнишь работу. Для нее в любом случае потребуется время, тем более что это не здесь, а на Марсе. Ты понимаешь, что это не мои деньги. Это фонд, образованный…
Крэг не дал ему договорить:
— Меня это не интересует. Важно то, что деньги есть и они будут моими, если я выполню ваше поручение. И чем быстрее я за него возьмусь, тем будет лучше. Я пришел сегодня вечером и сегодня вечером могу уйти. Расскажите, что я должен сделать, дайте денег на расходы, и я уйду.
Олливер медленно покачал головой.
— Боюсь, что все не так просто. Дело в том, что для выполнения этого задания тебе нужно сначала пройти психокоррекцию.
Если бы скорость мышления Крэга отставала от его физических рефлексов, Олливера через пару секунд уже не было бы в живых.
От смерти судью отделяло всего шесть дюймов — именно на этом расстоянии от его лица остановился кулак Крэга, вернее, протез его левой руки. Если бы удар дошел до цели, то женщина умерла бы на долю секунды позже. Три прыжка, отделявшие Крэга от стола, он преодолел с такой стремительностью, что ни судья, ни его жена не успели даже пошевелиться.
От смерти их спасли две вещи. Первое — это то, что руки Олливера спокойно лежали на столе, и рядом не было никаких кнопок и открытых ящиков. Вторая — успевшая промелькнуть мысль, что Олливер не мог иметь в виду то, что сказал. Здесь не было смысла. Психокоррекция уничтожит те самые таланты и навыки Крэга, которые были необходимы для выполнения задуманного судьей плана, в чем бы он ни заключался.
— Подождите, Крэг, — хрипло сказала Джудит. Краем глаза он видел, что она не шевельнулась и ее поза не изменилась. Даже ее взгляд был по-прежнему устремлен на стул, где он только что сидел. — Вы и сами поняли, иначе мы были бы уже мертвы, что он имел в виду другое.
Породистое лицо Олливера было по-прежнему серым от перенесенного потрясения, а голос слегка срывался:
— Я всего лишь хотел ска…
— Помолчи, Олли, — резко оборвала его Джудит, — я все объясню сама. Ты и так уже сделал большую глупость. Я предупреждала, что Крэг… — она перевела дыхание, и ее голос снова стал бесстрастным. — Крэг, не могли бы вы присесть и выслушать мои объяснения? Я обещаю, что никто из нас не будет шевелиться. Олли, держи руки на столе и ничего не говори. Договорились, Крэг?
