— А полиция? У них наши приметы, у нас нет браслетов, мы бросаемся в глаза…
— А я буду очень стараться броситься им в глаза. Чтобы они погнались за нами с Арсланом. Ну что вы на меня так смотрите? — занервничал Юче. А мы действительно смотрели на него. Арина — прищурившись, а я — во все глаза. Непостижимый человек. Никогда не знаешь, чего от него ждать — подлости или геройства.
— Все как-нибудь обойдется, — успокоил нас Юче. — Помните, как говорила Биби? Кисмет. И вообще, дорогуша, у тебя что, есть какие-то другие предложения?
Да не было у нас никаких других предложений. Оставалось только в очередной раз принять самопожертвование друга. Мы молча встали и пошли к «Крокусу».
Отель сиял огнями, заметный издалека. К нему вела освещенная аллея — на ней любой человек был как на ладони. Но аллею окружали олеандровые заросли. По ним-то мы и пробирались, стараясь не попадать под свет фонарей. В отеле грохотала музыка, заглушая шорох сухих листьев, который казался нам очень громким.
— Все, ждите здесь, — распорядился Юче. Он вдруг посмотрел на нас обеих, словно видел впервые. Или в последний раз… И я поняла, что настал тот самый миг разлуки, которого еще совсем недавно я так боялась. Если все пойдет по плану и Юче уведет полицию и Арслана, а нам удастся проскочить в отель и встретиться с двойниками… То мы утром улетим домой. И больше никогда не увидимся. Вот и прекрасно, — подытожила гордая и принципиальная часть меня. А другая — сентиментальная плакса — жалобно заныла…
— Простите меня, — сказал Юче. — Вы, обе.
Он не стал объясняться дальше, за что мы его должны простить. А мы молчали. Во мне снова боролись гордячка и плакса. Предательство нельзя прощать, твердила одна. А Юче предал меня дважды. Первый раз — когда из-за него мы оказались в лапах кёштебеков. И второй. Который ранил меня гораздо сильнее первого. Но плаксе было плевать на голос разума. Она упорно вспоминала запретное: как изменилось его лицо, когда мы впервые коснулись друг друга, ныряя в пещеру Албасты. Как поцелуй унес нас в волшебную страну. Как Юче мучился в шахте, чтобы у нас была крыша над головой. И как сейчас он пытается нас спасти — любой ценой.
Но боже мой, какое это все имеет значение, если мы расстаемся?
— Ну… вы тут поговорите… — Арина, ужасно шурша, отошла в сторонку.
Я попыталась улыбнуться. Причем как можно беспечнее.
— Не бери в голову. Ну, как-то у нас все незаладилось. Но…
— Я не буду тебе ничего объяснять, — быстро и страстно сказал Юче. — Ты хорошая, честная, умная. А я вел себя, как дурак. Ты просто помни: я тебя люблю.
Сказал — и звериным прыжком выбрался на дорогу. Все, поздно кричать вслед, и нельзя бежать вдогонку. Терпеть, стиснуть зубы и ждать…
Люблю тебя. Разве это имеет значение теперь, когда мы расстались навсегда? Разве любовь существует на расстоянии?
Арина подошла сзади и положила руку мне на плечо. Вместе мы напряженно следили за тем, как Юче, уверенно подняв голову, идет к отелю.
Его сразу заметили. Полиция еще никак не отреагировала, когда из джипа вылезла знакомая гориллоподобная фигура. Арслан. Юче направился к нему так храбро, что тот даже опешил. Не ожидал, видно, что добыча сама к нему явится.
Потом они о чем-то говорили. Юче жестикулировал, показывал куда-то во-он туда — вероятно на наше предполагаемое убежище. Арслан слушал его, скрестив на груди могучие руки. Его лицо оставалось непроницаемым. Уговоры длились долго. Потом Арслан коротко кивнул и распахнул дверь джипа. Прежде чем сесть в машину, Юче вышел на середину аллеи и что-то крикнул в сторону скучающих полицейских. Те встрепенулись. Джип взревел и помчался по аллее. Полицейские бросились к своей машине и устремились в погоню.
Мы с Ариной переглянулись.
— Ну что, наш выход?
— Бегом.
И мы припустили.
Отель «Крокус» встречал очередной праздничный вечер. Орал в микрофон аниматор — каждую фразу на трех языках. Отдыхающие стремились из темноты на освещенные аллеи. Слышались возбужденные голоса, над баром подымались клубы табачного дыма. Отель показался таким родным и мы были так близко от цели, что у меня задрожали губы.
— Наши наверняка на анимации, — сказала Арина, и мы пошли по дорожке к амфитеатру. Чем ближе — тем гуще становилась толпа. Видно, сегодня ожидалось что-то интересненькое, раз все так рвутся.
— Мисс «Крокус» будут выбирать, — сообщила Арина, успев на ходу глянуть на анимационный стенд. Я же все время вертелась по сторонам в поисках наших и едва не упала, споткнувшись о чьи-то ноги.
— Где же они?
Мы заглянули в амфитеатр — он уже был полон, а народ валил и валил. Основной свет падал на сцену, зал тонул в полумраке. Где тут кого разглядишь? Зато мы становимся все более заметны. Все уже вошли внутрь, а мы остались снаружи. И если появятся кёштебеки…
— Пошли внутрь, — потянула я Арину. — А то маячим здесь, как два тополя на Плющихе.
— Пошли, — обрадовалась она. — Это прикольный конкурс. А что такое плющиха? Извините, извините… Ничего, что я к вам спиной?
Мы протиснулись на оставшиеся места на самой галерке. На сцене шла какая-то вступительная пляска: аниматоры и аниматорши с переменным успехом изображали восточные танцы. Потом музыка стихла, и начали набирать конкурсанток. Черноглазенький аниматор, очень похожий на Юче (боже, как он там?!), прилип к Арине как банный лист.
— Почему не хочешь? Такая красивая и такая упрямая! Пошли, весело будет!
— Слушай, отстань, а? — рявкнула Арина. — Нас сейчас только на сцену выставить, — нервно хихикнула она, когда разочарованный аниматор ушел. — Представляешь, что с нашими будет. Хлоп — инфаркт, и выноси. Дети в зале — и дети на сцене. Нам бы мышками здесь отсидеться, а потом на выходе наших потихоньку поймать, да еще так, чтобы они нас не видели.
Под неизменную «Pretty woman» семь участниц вышли на сцену. Их представили: норвежка, немка, три украинки и две москвички. На первом же конкурсе — танец вокруг стула — вылетела отмороженная норвежка. Зато отличилась одна из хохлушек — дамочка лет тридцати, в черном лифчике, обтянутом черной сетчатой кофточкой. Она вытворяла со стулом такое, что стало даже за нее неудобно, зато набрала больше всех очков.
— Галя, Харьков! — торжествующе провозгласила она.
Второй конкурс был спортивный. Участницам надо было перецеловать в зале как можно больше мужчин. Немка торжествующе оглядела свои кроссовки и приняла низкий старт. Наши с украинками покосились на нее и решительно сбросили туфли. Однако немка оказалась не только ловкой, но и хитрой. Прежде чем был дан сигнал, она приценилась, в каком секторе сидит больше мужчин, и в первую очередь помчалась туда. Зато нашим больше помогали. Мужики гроздьями свисали с верхних рядов, чтобы поцеловаться с девчонками. Галя из Харькова… Ай!
