Расщелина, к которой они приближались, именовалась Космической Пустотой номер девяносто четыре и лежала между главным ядром галактики и одним из ее малых спиральных ответвлений.
Область Данстена оставалась белым пятном на космических картах. Если там и жили разумные существа, то они до сих пор не давали знать о себе, а если побывали частные исследователи, то не нашли ничего, что требовало бы своего дальнейшего освоения. Поскольку необитаемых планет достаточно и в центре галактики, колонисты тоже не спешили забираться в такую даль.
«Неустрашимый» стремительно промчался сквозь космическую расщелину и на полной скорости ворвался в Область Данстена. Теперь сигнал, улавливаемый пеленгаторами, с каждым часом становился все сильнее. Очертания беглеца вырастали на экранах мониторов. Блеклая спиральная туманность превратилась в скопление звезд. Из них постепенно стала выделяться одна — карлик типа J. Появились планеты.
Вторая по счету планета так похожа на Землю, что некоторые астронавты затосковали по родному дому. На ней виднелись знакомые им полярные ледяные шапки, атмосфера, стратосфера и плотные белые облака. Были и обширные голубые океаны, и огромные неизвестные континенты, покрытые зеленой растительностью.
Дежурные, склонившись над спектрометрами, болометрами и другими приборами, усердно принялись за работу.
— Хочу надеяться, что наш беглец направляется ко Второй, — изучив результаты измерений, заговорил Киннисон. — Существа, населяющие планету, должны по десяти пунктам походить на людей. Неудивительно, что он чувствовал себя на Земле, как дома! Да, вот он уже перешел на инерционное движение.
— Кто бы там ни был за штурвалом, он, наверное, ходил в школу только один день, но лил дождь, и учитель не пришел, — фыркнул Гендерсон. — Он пытается посадить корабль на корму — взгляни, как трясется его посудина. Видно, ему не терпится попасть в кораблекрушение.
— Плохо, если ему все-таки удастся совершить посадку, — заметил Киннисон. — Он выиграет уйму времени, пока мы облетим планету и начнем снижаться по спирали.
— Зачем по спирали, Ким? Разве мы не можем спуститься следом за ним? У нас корабль не хуже, чем у него.
— Опомнись, Генри. Это же боевое суперсудно — говорю на тот случай, если ты позабыл.
— Ну и в чем дело? Я умею управлять моим суперсудном получше, чем тот лихач своей консервной банкой. — Генри Гендерсон — первый пилот Службы — вовсе не хвастался. Он просто высказал то, что казалось ему очевидной истиной.
— Дело в массе. В массе, вместимости, инерции и мощности. Тебе вещь еще не приходилось жонглировать в воздухе такой громадиной, правда?
— Что из того? Между прочим, в молодости я проходил курсы пилотажа, — улыбнувшись, проговорил двадцативосьмилетний космический капитан. — И, если хочешь знать, смогу зависнуть центром главного заднего сопла над любой песчинкой, которую ты выберешь на поле, и висеть над ней до тех пор, пока она не расплавится.
— Ну раз так, то принимайся за дело. Хотя не знаю, как ты докажешь свои слова.
— О'кей, это уже мои заботы, — с радостью принял вызов Гендерсон. — Эй, всем готовиться к инерционному маневрированию! Посадка на хвост по третьему классу! Разворот на сто восемьдесят градусов! Живей!
В момент торможения Киннисон отметил про себя, что перегрузка была втрое больше нормальной гравитации. Тем не менее он продолжал стоять на ногах, глядя на экраны внешнего обзора.
Открывшийся перед ним мир явно не страдал от перенаселения. Несколько довольно крупных городов располагались вдоль экватора. В зоне умеренного климата вообще не заметно следов человеческой деятельности. Только девственные леса и нетронутые прерии. В тропиках множество дорог и каких-то построек, но кроме них-ничего искусственного. Незадолго до спуска «Неустрашимого» быстроходный космический корабль благополучно совершил посадку.
Поле, которое медленно приближалось снизу, находилось на окраине большого города. Удивительно — оно вовсе не было космодромом! На нем нет ни доков, ни шахт, ни космических кораблей. Просто взлетное поле, хотя и не похоже на все, которые Киннисон видел до сих пор. Слишком маленькое. Для чего оно предназначалось? Для гиропланов? Для вертолетов? Но ни тех, ни других на поле не было, только самолеты — бипланы и трипланы, изготовленные из проволоки и ткани. Какая дикость!
«Неустрашимый» совершил посадку рядом с быстроходным кораблем, когда тот уже опустел.
— Ребята, будьте настороже, — предупредил Киннисон. — Место довольно странное. Я немного осмотрюсь, прежде чем мы откроем шлюзы.
Его не удивило то, что существа на летном поле и вокруг аэродрома напоминали людей как минимум по десяти пунктам классификации. Изучив информацию о планете, он этого ожидал. Не удивило его и то, что на них нет никакой одежды. Он уже давно понял, что ношение одежды у большинства человекоподобных жителей галактики скорее исключение, чем правило, — разумеется, если им не нужно предохранять тело от вредных воздействий окружающей среды. И как марсиане облачаются на Земле в световые колпаки, чтобы не нарушать чужих традиций, так и Киннисон не раз был вынужден соблюдать обычаи тех планет, где обнаженность считалась нормой приличия. В таких случаях он использовал эрайзианскую Линзу в качестве экзотического украшения.
Изумило же его то, что нигде он не заметил ни одного мужчины. Не было их и там, куда проникало его внутреннее зрение. Работали, наблюдали и управляли машинами только женщины. Женщины летали на самолетах и обслуживали их. Женщины были в офисах и в транспортных средствах, похожих на автомобили. Женщины, девушки и совсем маленькие девочки заполняли комнаты ожидания и посадочные залы.
И, еще не успев до конца произнести свое предупреждение, Киннисон почувствовал, как какая-то чужая сила пытается проникнуть в его сознание.
Пустая затея! Если бы у Киннисона был обычный мозг, то подобные старания могли иметь успех. Однако в отношении Серого линзмена действовать так — все равно что уколоть иголкой пантеру. Мгновенно его рука автоматически рванулась к тумблеру, и всего через долю секунды надежный мыслезащитный экран окружил корабль.
— Ребята, вы ничего не… — начал он, но оборвал себя на полуслове. Конечно, они ничего не почувствовали — он прочитал это в их мыслях, среди них нет линзменов. И ни один линзмен не стал бы… ведь на корабле он как у себя дома! Но подобные вещи на такой явно отсталой планете? Нет, абсолютно невозможно — если только не цвильник… Ах, вот оно что! Здесь цвильник у себя дома! — Дело даже занятнее, чем я думал, — договорил Киннисон. — Я полагал, что мне следует выйти наружу раздетым, но, пожалуй, лучше поступить иначе. Надо бы взять с собой полное вооружение, но лучше оставить руки и ноги свободными — они могут понадобиться. Если моя одежда кого-нибудь оскорбит, то я извинюсь.
— Но послушай, Ким, тебе нельзя выходить отсюда в одиночку, тем более без оружия!
— Почему? Сам я ничем не рискую. Вы же снаружи мне не поможете, а здесь принесете пользу. Подготовьте вертолет и держите меня в следящем луче. Если я дам сигнал, то поработайте узконаправленным лучом. Не думаю, что мне понадобится ваша помощь — но кто знает?
Воздушный шлюз открылся, и Киннисон вышел наружу. У него был мощный экран мыслезащиты, но пока он не нуждался в нем. Он взял с собой излучатели и, кроме того, более смертоносное оружие, которым еще не пользовался. Киннисону не нужно испытывать его, раз Ворсел сказал, что оно действует. Трудность состояла именно в том, что, пущенное в ход, оно уничтожало мгновенно и безотказно. Кроме того, за его спиной вся несокрушимая мощь «Неустрашимого». Итак, ему не о чем беспокоиться.
Лишь когда космический корабль замер на месте и его опоры глубоко вдавились в плотный грунт аэродрома, работающие на поле поняли, насколько он тяжел и огромен. Почти все бросили работать и молча смотрели то на судно, то на Киннисона, направившегося в сторону офиса. Линзмену приходилось бывать на многих странных планетах, где его встречали по-разному и с неодинаковыми чувствами, однако никогда его появление не вызывало столь бурных эмоций, выраженных на лицах женщин, и еще более отчетливо в их мыслях.
Отвращение, гнев и ненависть — вот далеко не полный перечень чувств, вызванных его появлением. Словно он какое-то чудовище, оскорблявшее зрение всех, кто пристально смотрел на него. Фантастически уродливые паукообразные обитатели Деканора VI вздрагивали при виде его, но их мысли были вполне дружелюбными по сравнению с этими! Он не удивлялся тому, что какие-либо чудовища видели в нем гадкого монстра, — это было вполне нормально. Но женщины — такие же люди, как и он сам!
Киннисон отворил двери и чуть не столкнулся с управляющей аэропорта та собиралась выйти наружу. При взгляде на ее внешность он вдруг заметил особенность, на которую сначала не обратил внимания. Впервые в жизни он видел женщину, не носившую никаких украшений. Она была высока и великолепно сложена, а ее кожа чистой и слегка загорелой.
