и в помине, но не сказать, чтобы воздух был такой уж сухой. Неподалеку весело играли струи фонтана, зеленели деревья и кусты, которые, судя по всему, никогда не ведали засухи. Время от времени в кустах раздавались шуршание и шорохи – может быть, там копошились и бегали какие-то маленькие зверьки. Слышалось жужжание пчел.
Удивительно. Вся Галактика говорила о Тренторе как об искусственном мире, в котором нет ничего, кроме металла и керамики, а тут все было такое живое, настоящее…
Несмотря на ранний час, парк не был безлюден. Неподалеку расположилась довольно хорошенькая молодая женщина, но она склонилась над вьюером, и Селдон не мог как следует разглядеть ее лица. Мимо прошел мужчина, бросил на Селдона короткий взгляд и, усевшись на скамейку напротив, положил ногу на ногу и углубился в чтение кипы телепринтов. На нем были облегающие розовые брюки.
Да, на Тренторе, как ни странно, мужчины предпочитали одежду пастельных тонов, а женщины, как правило, носили белое. Что ж, в таком стерильном мире, наверное, склонность к ношению светлой одежды вполне оправданна. Селдон почувствовал себя не слишком ловко в своем геликонском темно-коричневом костюме. Задержись он на Тренторе (нет-нет, он не собирался задерживаться, только если бы), ему пришлось бы обзавестись подобающей одеждой, а иначе он, безусловно, привлек бы к себе массу любопытных взглядов, улыбок, а то и насмешек, не дай бог. Ну вот, пожалуйста – мужчина оторвал взгляд от телепринтов и на этот раз посмотрел на Селдона с большим любопытством. Наверняка из-за провинциального костюма.
Ну ладно, спасибо, хоть не улыбнулся. Размышлять на тему о том, что он смешон, Селдон мог сколько угодно, но уж радоваться этому вовсе не собирался.
Селдон имел возможность разглядывать своего визави совершенно открыто, поскольку тот, похоже, просматривая листки распечаток, вел какой-то безмолвный спор с невидимым противником. Вот он уже был готов заговорить вслух, потом призадумался и вскоре опять собрался разразиться какими-то доводами… Селдон смотрел и гадал, чем же кончится эта безмолвная перебранка.
Он внимательно разглядывал мужчину. Тот был высокого роста, спортивного, пожалуй, даже атлетического телосложения – широкие плечи и ни малейших признаков полноты. Волосы у него были темно-русые, местами выгоревшие, лицо незнакомца было гладко выбрито, казалось немного печальным, но производило впечатление внутренней силы. Немного грубоватое лицо – приятное, но уж никак не «милое».
К тому времени, когда незнакомец не то проиграл, не то выиграл молчаливую битву с самим собой, отложил листки и взглянул на Селдона, Селдон решил, что этот человек ему нравится.
Тот сказал:
– Прошу прощения, вы случайно не присутствовали на последнем конгрессе? На математическом?
– Присутствовал, – кивнул Селдон.
– А, значит, я вас там и видел. Я вас сразу узнал, вот и сел напротив. Простите, если помешал…
– Вовсе нет. Я совершенно свободен.
– Позвольте, я угадаю. Вы – профессор Селдон.
– Селдон. Гэри Селдон. Угадали точно. А вы?
– Четтер Челвик, – ответил мужчина и немного смутился. – Вы уж извините, имечко у меня доморощенное, местное.
– Я и правда до сих пор не знавал ни одного Четтера, – улыбнулся Селдон. – И Челвиков тоже как-то не попадалось. Стало быть, вы в своем роде человек уникальный. Знаете, а ведь это лучше, чем затеряться, как я, среди бесконечных Гэри. Жутко распространенное имя. Не говоря уже о Селдонах.
Селдон приподнял свою скамейку и придвинул поближе к Челвику. Керамоидный гравий мягко захрустел.
– Я как раз не прочь потолковать о местных обычаях, – негромко проговорил Селдон. – Скажите, я очень нелепо выгляжу в своем провинциальном наряде? Знаете, как-то и в голову не приходило, что нужно обзавестись тренторианским гардеробом.
– Ну, так купили бы, – пожал плечами Челвик, вежливо, но смущенно оглядев одежду Селдона.
– Да ведь я завтра уже улетаю, и потом… мне это не по карману. Знаете, математики порой имеют дело с колоссальными числами, но эти числа не имеют никакого отношения к их доходам. А вы, видимо, тоже математик, Челвик.
– Я? Что вы! Ни малейших способностей. Полный профан.
– О… – разочарованно протянул Селдон. – А вы сказали, что видели меня на Декадном конгрессе.
– Я там присутствовал в качестве наблюдателя. Я журналист.
Для вящей убедительности он помахал пачкой телепринтов и, похоже, сам немало удивившись, что листки до сих пор у него в руке, свернул их и спрятал в карман куртки.
– Я собираю материал для выпусков головизионных новостей. Честно говоря, – добавил он, немного помолчав, – надоело это мне порядком.
– Работа надоела?
Челвик кивнул:
– Надоело собирать в одну кучу бесконечную ерунду из всех миров. Ненавижу это вечное качение по наклонной плоскости.
Он прищурился и посмотрел на Селдона в упор.
– Но бывают и исключения. Вот, к примеру, я слыхал, будто вас видели в компании с Императорскими гвардейцами, которые вас вроде бы сопроводили во Дворец. Может, вам и Императора повидать довелось, а?
Улыбка моментально исчезла с лица Селдона.
– Даже если бы это действительно произошло, вряд ли бы я стал болтать об этой встрече с тем, кто потом выложит это в новостях.
– Нет-нет, при чем тут новости? Вы, судя по всему, не в курсе, Селдон, ну а я вас просвещу. Первое правило игры в новости заключается в том, что об Императоре и его ближайшем окружении никогда, ни при каких обстоятельствах не говорится ничего, кроме того, на что дается высочайшее официальное разрешение. И это, конечно, глубочайшее заблуждение, поскольку вечно расползаются слухи, а слухи всегда хуже, чем правда. Но дело обстоит именно так.
– Но если вы не сможете ничего опубликовать, обнародовать, зачем же вы меня спрашиваете?
– Из любопытства. Только из любопытства. Уж вы мне поверьте, я по работе узнаю намного, намного больше, чем узнают зрители выпусков новостей. Дайте-ка я еще разок угадаю… я не слишком внимательно слушал ваш доклад, но понял, что вы говорили о возможности предсказания будущего.
Селдон покачал головой и пробормотал:
– И зря говорил…
– Простите?
– Да нет, ничего.
– Ну так вот… – как ни в чем не бывало продолжил Челвик, – предсказание будущего, точное предсказание, я хочу сказать, наверняка заинтересовало бы Императора, да и любого из правительственной верхушки. Отсюда я делаю вывод, что Клеон Первый, и пока единственный, пожелал потолковать с вами об этом и спросил вас, не сделаете ли вы для него пару-тройку предсказаний.
Селдон отрезал:
– Я не желаю говорить на эту тему.
Челвик слегка пожал плечами:
– Наверняка там был и Эдо Демерзель.
– Кто?
– А вы про Эдо Демерзеля ничего не знаете?
– И не слышал этого имени никогда.
– Демерзель – второе «я» Клеона, мозг Клеона, злой дух Клеона. Называть его можно по-всякому, но не дай бог – вслух, а то… Словом, он
