– Он мне не нравится, – сказал Тинбейн.
– Неудачный факт вашей биографии, но сомневаюсь, что это так уж взволнует Робертса. У него тут в городе уйма последователей, да к тому же сбежится уйма зевак. Думаю, он обойдется без вашей нежной любви. Да и вообще, что вы про него знаете? Вы же никогда с ним не встречались.
– Он нравится моей жене.
– Даст бог, он и это переживет, – ухмыльнулся Гор. – Хотя я вас очень понимаю. По статистике, главная часть его последователей – женщины. Это, похоже, общее правило для подобных культов. У меня тут есть досье на Рэя Робертса. Думаю, вам для начала нужно бы его прочитать. Не торопясь. Вам наверняка будет интересно. Там есть очень странные вещи, вещи, которые он говорил и в которые верят юдиты. Вы же знаете, что мы им разрешили групповой прием наркотиков, хотя это, строго говоря, незаконно. Нужно смотреть правде в глаза: это будет наркотическая оргия, а ее религиозный аспект – витрина, чистейшая выдумка. Он совершенно неуправляемый, склонный к насилию человек – во всяком случае, по нашему мнению. Наверное, эти последователи думают о нем иначе. А может, думают так же, но им это нравится. Вы сами составите собственное мнение, когда прочитаете здесь, – Гор пододвинул к Тинбейну запертый зеленый железный ящичек, – обо всех санкционированных им преступлениях, которые лежат на совести этих его бандитов, Сынов Могущества. А потом зайдите в Тематическую публичную библиотеку, в первый или второй отдел, за дополнительным материалом.
– Только не забудьте дать мне ключ, – сказал Тинбейн, принимая ящик, – и я прочитаю – не торопясь.
– И еще, – сказал Гор, передавая ему ключ. – Во взгляде на Рэя Робертса не поддавайтесь газетным стереотипам. О нем много говорилось, многое правда, и все равно многое не было сказано… но все это здесь, и, когда вы прочитаете материалы, вы поймете, о чем я говорю. В частности, я имею в виду насилие. Послушайте, – он чуть наклонился вперед и впился в Тинбейна глазами, – я даю вам свободу выбора. Вот прочитайте материалы, а потом приходите и скажите мне свое решение. Вообще-то говоря, я думаю, что вы возьмете эту работу: официально это повышение, шажок в вашей карьере.
Тинбейн встал, сунул ключ в карман и взял ящик. Откажусь, решил он про себя, но вслух сказал совсем другое:
– Хорошо, мистер Гор. Сколько у меня есть времени?
– Подходите ко мне часов в пять, – сказал Гор.
И снова улыбнулся своей едкой понимающей улыбкой.
Офицер Джо Тинбейн стоял, осторожно оглядываясь по сторонам, во втором отделе Тематической публичной библиотеки в очереди к конторке заведующей. Что-то здесь его пугало, но он не мог понять что и почему.
Перед ним было еще несколько человек; он стоял, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, и думал, как обычно, о своем браке с Бетель и своей карьере в полиции, а потом почему-то стал думать о цели жизни, об ее смысле, если таковой вообще есть, и что испытывали эти старорожденные, когда лежали под землей в гробах, и как это будет, а ведь это будет обязательно, – уменьшиться, съежиться и исчезнуть в какой-нибудь матке.
За время этих размышлений рядом появилась знакомая – девушка в длинном плаще с роскошной копной темных волос, очень хорошенькая, но, увы, замужняя. Лотта Гермес.
– Пока, – сказал он, радуясь этой встрече.
– Мне все здесь не нравится, – еле слышно прошептала Лотта. – Но Себастьяну нужна кое-какая информация.
И правда, было видно, что ей здесь очень не по себе: лицо побелело, все тело застыло в неестественной позе, стало каким-то неуклюжим.
– Да плюнь ты на все, контора и контора, – сказал Тинбейн, удивленный ее очевидным страхом; взяв Лотту за руку, он вывел ее из огромного гулкого зала в относительно спокойный коридор.
– Господи, – пожаловалась она, – мне дико не хочется встречаться с этой женщиной, с этой жуткой Магайр. Себ посоветовал мне обратиться к кому-нибудь другому, но я же никого здесь не знаю. А когда я боюсь, у меня же все мысли куда-то пропадают.
Она жалко смотрела на Тинбейна, словно взывая о помощи.
– Здесь многим становится не по себе, – заметил Тинбейн, а потом приобнял ее за талию и повел на выход.
– Не могу же я взять вот так и уйти, – испугалась Лотта. – Себ велел мне узнать про Анарха Пика.
– Да? – удивился Тинбейн.
«И с чего бы это вдруг, – подумал он, – неужели Себастьян ожидает, что Анарх вскоре возродится?»
Если так, то приезд Рэя Робертса начинал вырисовываться в несколько ином свете, даже в совершенно ином свете: это сразу объясняло, почему сейчас и почему в Лос-Анджелес.
– Дуглас Эпплфорд, – решил Тинбейн. Он знал этого человека: скучноватый чиновник, не имевший, однако, привычки артачиться, и уж всяко не такой тяжелый в обращении, как Мэвис Магайр. – Я отведу тебя к нему и представлю, – пояснил он испуганной девушке. – Мне тоже вообще-то нужно провести кое-какие исследования. По Рэю Робертсу. Так что помощь его очень пригодится.
– Ты, кажется, весь город знаешь, – облегченно улыбнулась Лотта.
Девушку будто подменили: лицо порозовело, тело распрямилось, она вновь стала живой и симпатичной. Направляя Лотту по коридору к кабинету Дугласа Эпплфорда, Тинбейн украдкой на нее поглядывал.
Придя этим утром на работу, Дуглас Эпплфорд застал свою секретаршу мисс Томсен за тем, что она пыталась избавиться – а заодно избавить и его – от высокого, мешковато одетого негра средних лет, цепко державшего под мышкой портфель.
– Ах, мистер Эпплфорд! – воскликнул этот индивидуум сухим гулким голосом, надвигаясь на Эпплфорда с протянутой для пожатия рукой. – До чего же приятно с вами, сэр, познакомиться. Прощайте, прощайте, как научил нас говорить Алекс Хобарт.
Он сверкнул ослепительной улыбкой, которая тут же исчезла, поскольку Эпплфорд остался серьезным.
– В общем-то, я очень занятой человек, – сказал Эпплфорд, проходя мимо стола мисс Томсен к двери в свой личный кабинет. – Если вы желаете поговорить, нужно назначить мне встречу в общем порядке. Здравствуйте.
Он начал, не оборачиваясь, распахивать дверь.
– Это касается Анарха Пика, – сказал высокий негр. – Я имею причину подозревать, что вы и сами интересуетесь…
– С чего это вы так думаете? – раздраженно обернулся Эпплфорд. – Я не помню, чтобы когда-нибудь проявлял интерес к этому религиозному фанатику, благополучно погребенному лет двадцать назад. А может, – вдруг осенило и передернуло его, – этот ваш Пик находится на грани возрождения?
И снова высокий негр сверкнул своей механической улыбкой – воистину механической; Дуг Эпплфорд наконец заметил узкую, но очень яркую желтую полоску, вшитую в его рукав. Этот тип был роботом, о чем и свидетельствовал, согласно закону, этот отличительный знак. Раздражение Эпплфорда резко усилилось; он питал глубокую, иррациональную неприязнь ко всем разновидностям роби и никогда не мог, да и не хотел избавиться от этого предрассудка.
