«Поступили сведения, что данный вопрос находится в компетенции силовых структур. Поэтому есть предложение снять его с повестки дня и вернуться к нему после консультации с соответствующими ведомствами».
После голосования решение было принято. На следующее заседание Думы будет приглашен представитель МЧС.
Теперь переходим к сообщениям из-за рубежа…
— Пивка выпить, — вслух сказал я. — Хотя…
Я достал из бара бутылку «White Horse». Сходил на кухню и, достав из морозилки ванночку со льдом, вытряс несколько кубиков в тарелку. Положил пару кусочков в хрустальный стакан, подумал, добавил еще пару. И только тогда щедро залил все это содержимым бутылки. На свет композиция выглядела замечательно. Я слегка повернул стакан, любуясь игрой света в хрустальных гранях и…
Телефон заиграл «Миллион алых роз». Продолжая вращать бокал, я поднял трубку.
— Мама, привет. Что случилось? Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, сынок. У меня все нормально. На здоровье пока не жалуюсь, слава богу. А ты как? Не звонишь, что-то. Как бизнес? Продвигается?
— Да нормально все. Клиентки только замучили. Валом прут. Такое впечатление, что весь город решил забеременеть до начала учебного года. Не могли подождать до октября хотя бы. Кстати, мам, я сегодня Женьке звонил. Она тебе привет передавала. Говорит, наливки делает. Лицензию получила. Обещала мне прислать.
О том, что сестрица решила стать суррогатной матерью, я решил пока промолчать.
— За привет спасибо, — сказала мама. — Надо ей тоже позвонить. Интересно, как там у них с Антоном. Ничего не говорила?
— Нет, — соврал я. — Вроде, все по-старому.
— Олежек. — Мама помолчала. — У тебя как сейчас с деньгами?
— Да как. Нормально с деньгами. Сейчас и заработки пошли побольше. Устаю, правда, как собака. Еще и ассистентка решила забеременеть… А тебе, что, деньги нужны?
— Да мне соседка крем один показала. Ты знаешь, просто чудо какое-то. Ей шестьдесят пять, а после этого крема выглядит максимум на пятьдесят. Ни одной морщинки. А глаза как блестят… И всего пять раз лицо помазала, говорит.
— Ладно, мам, — засмеялся я. — Ну, конечно, я тебе дам на этот крем. О чем ты говоришь. Сколько он там, рублей триста, четыреста стоит? Ну, пусть пятьсот. Завтра привезу.
— Олежек, ты знаешь, — виновато сказала мама, — этот крем тридцать пять тысяч стоит.
— Ско… Сколько? — Я даже поперхнулся. — Ты чего, мам? Да не может крем столько стоить. Это тебе соседка сказала?
— Ну да. Ей сын купил. Он в какой-то мужской клуб ходит. Не знаю, что он там делает, но получает, говорит, хорошо. Машину купил. Я и подумала, может, и ты бы туда сходил. В клуб этот. Ты ведь толковый. Может, и тебя возьмут? Нет, ты если не можешь, не нужно, конечно… Просто, я на Катерину глянула и, не поверишь, зависть прошибла, прости господи. Ну, прямо молодая. Я, по сравнению с ней, старуха. А она же на пять лет старше. И ведь только полтюбика использовала.
— Ладно, мам, — пробормотал я, с сожалением глядя на подтаявший лед, — Я не обещаю, но я попробую. Честное слово. А ты не знаешь, что это за клуб такой?
— Нет, сынок, я не знаю. Но, если нужно, я пойду и у соседки все точно…
— Нет, нет, не нужно, — поспешно сказал я. — Я об этом что-то слыхал, или читал. Сейчас поищу. Не беспокойся, я постараюсь все сделать. А нет, я тебе попробую и так деньги найти. Ну, может, не сразу.
— Ой, Олежек, извини, кино начинается. Я пропускать не хочу. Такой сериал интересный. Ты не смотришь?
— Нет, мам. Я тут познавательную программу нашел. Ну, давай, пока. Насчет просьбы твоей я попробую. Целую тебя.
Я опрокинул в рот согревшееся виски и поморщился. Пожалуй, надо приготовить еще порцию.
— Ну что, Антонина, начала свой трехмесячный забег? Или еще на старте?
Настроение у меня, несмотря на жару и толпу потных женщин в коридоре, было вполне благодушным. К тому же с утра я смог отрегулировать сплит-систему. Пришлось, правда, проштудировать объемистое руководство, но результат этого стоил. Теперь в приемной царила приятная прохлада.
— Там еще кофе есть? Налей, пожалуй, еще чашечку.
— Ой, Олег Евгеньич, ну вы так прямо, — покраснела Тося. — Ну да, я уже, так сказать, в процессе. Даже, скорее, на подходе.
— Правда, — удивился я. — А-а, так это ты тогда еще, когда справку брала… Интересно, интересно… А что же не расскажешь?
— Придумаете тоже, — вспыхнула Тося. — Что я вам должна рассказывать?
— Да ладно, не смущайся. У тебя ведь работа такая. Еще насмотришься за всю жизнь на все прелести этого процесса.
— А я, может, и не собираюсь всю жизнь на них смотреть, — заявила Тося. — Разве нет других занятий, более интересных?
— Это каких же? — с интересом спросил я, с удовольствием прихлебывая кофе. — Тебе, вроде, и учиться осталось совсем немного?
— Да брошу я его, — пренебрежительно отмахнулась Тося. — Не нравится мне это занятие. И никогда не нравилось. Мама заставила. Говорит, гинекологи хорошо зарабатывают. Но теперь всё. Я уже решила. Теперь другим буду заниматься.
— И чем же, если не секрет?
— Я, Олег Евгеньич, миллион хочу заработать. Долларов. Я уже все просчитала. Всего за пять лет можно собрать.
— То есть, все пять лет ты собираешься беспрерывно рожать? — уточнил я. — И, конечно, этих вот суррогатных бройлеров?
— Ну, бройлеров, не бройлеров, а чем бесполезно в институте время терять, лучше за пять лет нарожать себе, детям и, наверно, еще и внукам хватит… Да вы не беспокойтесь, Олег Евгеньевич, я пока у вас буду работать, как всегда. Мне здесь вообще-то нравится.
— Ну, спаси-ибо. Утешила старика. А то я уж и не знал, что делать. Эти твои, — я кивнул на дверь, — хм, коллеги, замучили прямо.
— Ой, — засмеялась Тося. — Какой вы старик? Тридцать пять всего. Придумает тоже… Я бы в вас влюбилась, честное слово.
— Так в чем же дело? Я готов. Даже не женат.
— Вы босс. А с боссами шалить нельзя, — кокетливо сказала Тося. — И потом, все-таки вы на тринадцать лет старше.
— Сдаюсь, сдаюсь, — я шутливо поднял руки. — Ты лучше расскажи, имплантация была обычной, или, может быть, тебе показалось что-нибудь не совсем, так сказать…
— Да нет, — она покраснела. — По-моему, все обычно. Я, вообще-то, раньше этим не занималась.
Я молча покивал головой. Что ж, обычно, так обычно.
До конца перерыва оставалось еще несколько минут, и я машинально перелистал валявшуюся на столе газетенку. Роскошная красотка, сверкая белозубой улыбкой, расхваливала какой-то крем для загара. Некоторое время я с удовольствием рассматривал подробности ее фигуры, потом вдруг вспомнил разговор с матерью.
