Лишь одно могло бы заставить его вознести искреннее благодарение Господу, если бы Он позволил Саре явиться перед ним. Одна лишь ее улыбка, как мечталось Нейлу, принесла бы ему неизмеримое облегчение. Его еще ни разу не посещали спасенные души, а нынче видение было необходимо ему как никогда. Но видения не приходят к смертным лишь потому, что те а них нуждаются, и к Нейлу, разумеется, никто не явился. Он должен был найти свой собственный путь к Богу.
Посетив очередную встречу свидетелей Посещения Натанаэля, Нейл обнаружил среди присутствующих Бенни Васкеса: это был тот самый человек, чьи глаза забрал Небесный Свет. Бенни не часто здесь появлялся, поскольку его наперебой приглашали выступить на других собраниях. Мало какое Посещение порождало безглазую персону, ибо Небесный Свет проникает в план смертной жизни лишь в те краткие моменты, когда ангел нисходит с Небес и возвращается обратно. Поэтому лишенные Светом глаз делались своего рода знаменитостями и как проповедники пользовались повышенным спросом, особенно в тех группах, которые собираются в церквях.
Бенни теперь был слеп, как подземный червяк, у него отсутствовали не только глаза и глазные впадины, -но даже само место, где они прежде помещались; лоб сразу переходил в скулы, которые начинались прямо от бровей. Небесный Свет, приблизив душу Бенни к совершенству настолько, насколько это вообще возможно для смертного, одновременно деформировал его череп; принято было считать, что это явление наглядно демонстрирует сверхтекучесть физических тел на Небесах. Новое лицо Бенни Васкеса было лишено всякой мимики, за исключением застывшей на его губах блаженно-восторженной улыбки.
Нейл очень надеялся на Бенни, полагая, что именно Васкес может рассказать нечто особенное, что поможет ему наконец обрести любовь к Богу. Бенни описал присутствующим Небесный Свет как бесконечно прекрасный. Он сказал, что это зрелище захватывающего величия, которое сразу избавляет от всяческих сомнений и само по себе являет неопровержимое доказательство — простое и ясное как дважды два — настоятельной необходимости полюбить Всевышнего всей душой.
Увы, хотя Бенни приводил немало аналогий, напоминающих ему эффект воздействия Небесного Света, он был решительно не способен описать этот эффект собственными четкими словами. Те слушатели, которые уже благоговели перед Богом, сочли описания Бенни потрясающими, но для Нейла эта речь была лишь удручающе смутным и неконкретным потоком слов. Со вздохом он решил, что пора поискать совета где-нибудь еще.
Священник местной церкви посоветовал Нейлу смириться с тем, что Таинство всегда останется Таинством; и если он сможет любить Его, невзирая на то что не получает ответов на свои вопросы, его душа будет спасена.
Признай, что ты нуждаешься в Нем! — строго указывал популярный сборник духовных советов, который Нейл приобрел по случаю; когда ты поймешь, что твоя самостоятельность и независимость не более чем иллюзия, ты будешь готов принять Его.
Подчинись всецело и беспрекословно! — взывал с экрана модный телепроповедник; воистину, добровольно принять мучения означает доказать свою любовь к Нему, и если покорность, что вероятно, не облегчит тебе смертной жизни, то сопротивление всенепременно усугубит твое наказание.
Известно, что все эти стратегии (и не только они) доказали свою полезность для тех или иных индивидов. Каждая из них, будучи усвоена, способна привести человека к Богу. Но не всегда, к сожалению, любые рекомендации можно применить к любому индивиду, а Нейл Фиск был как раз из тех, кто находит советы подобного рода неприемлемыми для себя.
В конце концов Нейл решил поговорить с родителями Сары. Это само по себе указывало на глубину его отчаяния, ведь их взаимоотношениям всегда, мягко говоря, не хватало родственной теплоты. Родители любили Сару, но постоянно шпыняли ее за недостаточную демонстрацию истинной приверженности Богу. Когда они узнали, что дочка собралась замуж за человека, которому наплевать на Него, то были шокированы до глубины своих суровых праведных душ. Сара, со своей стороны, всегда полагала, что ее родители чересчур догматичны, поэтому их праведный гнев лишь укрепил ее в решимости выйти за Нейла.
И все-таки у них троих осталось нечто общее, как подумалось Нейлу; в конце концов, все они горько оплакивали Сару. Поэтому Нейл навестил тестя с тещей в их загородном доме в колониальном стиле, надеясь, что они сумеют поддержать друг друга в своей печали.
И как же он ошибался. Вместо симпатии и поддержки родители Сары сразу обвинили зятя в ее смерти. Они пришли к этому выводу за несколько недель, истекших после ее похорон, рассудив, что Бог забрал у них Сару, дабы явить ее грешнику мужу последнее предупреждение, и они оплакивают единственную дочь лишь потому, что этот Фиск никогда не считал нужным возлюбить Господа. Теперь они были твердо уверены, что Нейл обманул их насчет своей увечной ноги, которая была на самом деле Божьим наказанием, и покорись этот Фиск смиренно Его воле, бедная Сара могла бы остаться в живых.
Вообще говоря, это не должно было так уж удивить Нейла. Всю его жизнь люди приписывали некое определенное моральное значение его левой ноге, хотя Господь тут был вовсе ни при чем. Теперь же, когда его постигло несчастье, за которое Бог определенно был в ответе, кто-нибудь с неизбежностью должен был заключить, что Нейл Фиск сам виноват в своей беде. По чистой случайности ему пришлось услышать эти слова в самый неподходящий момент, когда он был ужасно уязвим, и удар оказался ошеломляющим.
Нейл не думал, что родители Сары правы в своих злобных обвинениях. Но подумал, насколько было бы всем удобнее, если бы он и сам вдруг поверил в это. Вероятно, подумалось ему, было бы намного лучше стать персонажем истории, где праведники всегда вознаграждены, а грешники наказаны (пусть даже разница между праведностью и грехом все время ускользает от него), чем влачить существование в реальном мире, где справедливости вообще не существует. Ему пришлось бы взять на себя роль грешника, что вряд ли можно назвать утешительной ложью, но Нейл пошел бы на все, если бы верил, что это воссоединит его с Сарой.
Иногда даже дурной совет может наставить человека на правильный путь. Случилось так, что именно обвинения его тестя и тещи решительно подтолкнули Нейла приблизиться к Богу.
Когда Джейнис Рейли регулярно выступала перед больными и увечными, ей не однажды задавали вопрос: мечтала ли она когда-нибудь иметь нормальные ноги? И Джейнис отвечала совершенно честно: нет, никогда. Она была довольна своей участью — такой, какая у нее есть. Иногда спросивший возражал, что она, вероятно, имела бы иное мнение, если бы родилась с ногами, а потом их потеряла. Джейнис никогда не отрицала этого, но всегда могла искренне сказать, что просто не может завидовать людям с ногами, потому что их отсутствие — часть ее личности. Она никогда не задумывалась о том, чтобы обзавестись протезами, и предложи какой-нибудь гений пришить ей живые ноги, Джейнис отказала бы ему. Ей даже в голову ни разу не приходило, что Бог пожелает вернуть ей то, что отнял еще до рождения.
