Хол Клемент - Огненный цикл. Сборник научно-фантических рассказов

Крюгер увидел, как его новый знакомый вдруг вынул измочаленное растение изо рта, и с некоторым напряжением стал ждать, что будет дальше. Он не испытывал страха, так как абориген был гораздо меньше его ростом, но был достаточно опытен, вернее, сообразителен, чтобы понимать, что рост и способность причинять вред не всегда связаны между собой. Естественно, он надеялся, что сейчас последует какой-то жест, который можно будет истолковать как явно дружественный, но ему трудно было представить себе, каким должен быть этот жест, чтобы не оставалось никаких сомнений. И все же Дар Лан Ану удалось найти этот жест.

С огромным усилием, которое едва вновь не ввергло его в беспамятство, он поднялся на ноги, осторожно, все еще не спуская одного глаза с Крюгера, выбрался на солнечный свет и проковылял ярдов двадцать от своей скалы. Здесь он остановился и собрался с силами, затем нагнулся, выдрал из грунта еще один кактус, пососал сочащийся корень, чтобы убедиться, что это растение того же вида, вернулся к скале и протянул кактус Крюгеру. Мысленно склонив голову перед существом, соображающим быстрее, чем он сам, юноша принял дар и сделал несколько глотков. Пятью минутами позже они сидели бок о бок, и каждый пытался извлечь смысл из звуков, издаваемых собеседником.

Разумеется, оба они еще не вполне доверяли развивающейся дружбе. Дар Лан Ан не отделался от подозрений, вызванных осведомленностью собеседника о растительности на лавовом поле, Крюгер же пытался увязать очевидное невежество своего нового знакомого относительно той же растительности с его менее очевидным интеллектом. Ему пришло в голову, что Дар такой же чужак в этом мире, как и он сам, но он же видел крушение планера и даже потратил какое-то время на обследование этого аппарата, когда пилот покинул его. Вряд ли такими устройствами пользовались пришельцы из других миров; пришелец находился бы либо в своем корабле, либо в каком-то не менее сложном вспомогательном аппарате, либо же на ногах, как сам Крюгер. Впрочем, оставалась еще одна возможность. Не исключено, что это маленькое человекообразное существо так же, как и Крюгер, потерпело крушение, но только оказалось более изобретательным и сумело построить планер. Это хорошо согласовывалось с быстротой мышления, которую оно — или она, или он — уже продемонстрировало, пусть даже эта быстрота и вызвала у Нильса некоторое чувство неловкости.

Человеческому существу свойственно цепляться за любую гипотезу, которую оно выдвигает для объяснения непонятной ситуации. И потому, хотя предположение о том, что Дар Лан Ан является представителем расы, чужой в этом мире и более развитой, нежели его собственная, ранило его гордость, эта мысль прочно засела в мозгу у Крюгера и в течение последующих дней превратилась почти в уверенность.

В этом отношении у Дара было перед ним преимущество. Самые сильные его предрассудки проистекали не из его собственных идей и гипотез, а из идей, внушенных ему Учителями и книгами. Ни Учителя, ни книги никогда не упоминали о чем-нибудь похожем на Нильса Крюгера, и потому Дару открывался широчайший простор для того, чтобы выработать собственную точку зрения относительно природы этого странного существа. Ни одна из них ему не нравилась. Вот почему, пока его мышцы вновь обретали силу, он продолжал думать.

Одно было очевидным: существо это разумно и, видимо, располагает какими-то природными способами общения. Пока неясно, есть ли у него голос, но это нетрудно установить. В порядке эксперимента Дар Лан Ан произнес несколько слов, обращаясь к гиганту.

Крюгер отозвался немедленно, он издал серию звуков, совершенно бессмысленных, с точки зрения Дара, но во всяком случае свидетельствовавших о том, что странное существо обладает речью. Это был один из экспериментов, которые они произвели друг над другом и которые вызвали у обоих одинаковую реакцию; в данном случае оба одновременно пришли к выводу о том, что необходимы уроки языка, и тут же принялись за дело. Все равно было слишком жарко для того, чтобы продолжать путь, да и Дару требовалось время, чтобы окончательно окрепнуть.

По мере того как солнца удалялись друг от друга (частичное затмение произошло в тот момент, когда Дар ожидал смерти), тень от скалы становилась все уже, но все же ее хватало, чтобы укрыть Дара и Крюгера. Крюгер уселся, опершись спиной о скалу. Дар снова лег, подложив узел под голову.

Существует несколько способов учить незнакомый язык. К сожалению, в их положении они могли воспользоваться только одним, да и для этого материала было маловато. Лавовое поле, несколько кактусов, короткие тени и над всем этим — два солнца; более чем скудный демонстрационный материал для существительных, не говоря уже о глаголах. Прилагательных можно было подобрать множество, но как объяснить, какое прилагательное применяется в каждом конкретном случае?

Крюгер подумал о рисунках, но у него не было ни карандаша, ни бумаги, а наброски, которые он попытался сделать на поверхности лавы с помощью обломка скалы, когда он взглянул на них, мало что говорили даже ему самому. И уж, конечно, они ничего не говорили Дару.

Но мало-помалу некоторые звукосочетания обрели для обоих более или менее одинаковый смысл. Было бы заведомой ложью назвать разговором их обмен мыслями, но доводить собственные мысли до собеседника им все же удавалось. К тому времени, когда красное солнце исчезло за горизонтом на юго-востоке, оба согласно решили, что теперь они вместе двинутся к границе лавового поля и постараются найти там более приятное питье, чем сок кактусовых растений, и более подходящую еду, чем тошнотворная мякоть кактусов.

Вообще-то Крюгера эта затея не очень привлекала. За те месяцы, что он провел на планете, он прошел на север около трех тысяч миль, стремясь уйти от порой невыносимого, палящего жара красного солнца, и только на последних сотнях миль постепенно осознал, что все чаще видит голубое солнце. Причина не вызывала сомнений: голубое солнце было «циркумполярным» в северной части северного полушария, или, как сказал бы навигатор «Альфарда», его склонение для этой планеты было плюсовым. Беда в том, что Крюгер понятия не имея, как движется планета относительно голубой звезды; он и предположить не мог, вызывает ли это движение какие-либо заметные сезонные изменения на планете, и если вызывает, то как долго длятся эти сезоны.

Последние несколько недель, перед тем как он увидел в воздухе планер Дара, Крюгер раздумывал, не повернуть ли ему снова на юг. Появление планера послужило первым прямым указанием (если не считать сомнительных случаев наблюдения каких-то огней с борта «Альфарда») на то, что планета населена; Нильс двинулся вслед за планером. Ему просто повезло, что он оказался поблизости и видел, как разбился Дар, вернее, крушение произошло неподалеку от того места, где находился Крюгер. Он шел следом за маленьким пилотом несколько дней; он перепрыгивал через те же провалы, что и Дар, при этом смертельно рискуя, так как весил гораздо больше, а его мускульная сила была пропорционально меньше; но он не мог позволить себе потерять это существо из виду и был потрясен, когда его «проводник» беспомощно свалился посреди лавовой пустыни. Даже тогда он еще надеялся вопреки всякой логике, что ему удастся узнать от этого существа о каком-нибудь убежище на юге, подальше от палящего жара голубого солнца, где он найдет цивилизованное общество. Ведь в конце концов планер направлялся на север, значит, откуда-то он вылетел.