Сенцов получил целый ворох учебных пособий. В них рассказывалось, как будут выглядеть его новообретенные крылья, какова их физиология, как за ними следует ухаживать, особенно – в период зимней линьки. Имелся также проспект с информацией о новых видах техники, архитектуры и одежды, чье предназначение было – сделать жизнь летающих людей максимально комфортной.
Капитан каждый день с отвращением рассматривал в зеркале новые конечности за спиной, отмечая их быстрый рост. Так больной раком с ужасом наблюдает за разрастанием злокачественной опухоли. Крыльями можно было без труда шевелить, даже издавать громкие хлопки. Перья росли на них рядами. Поначалу в мягком пушке появились темные точки углублений. Из них затем показались стрелы побегов. Они взошли плотными стержнями и обзавелись черными опахалами…
В один из дней, – в стенах центра они тянулись унылой чередой, – капитан взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Затем осторожно опустился, удерживая маховые поверхности горизонтально полу. Он мог летать. Но пока не был уверен в собственных силах. Ему было бы куда комфортнее покинуть комнату через дверь…
К вечеру на экране вновь возник профессор – каждый день он приходил, побеседовать с отступником. Мятежный капитан его забавлял – от бессилия чернокрылый испытывал постоянную ярость. Эта ситуация казалась всеведущему «богу» необыкновенно комичной.
– Я бы хотел поговорить с глазу на глаз, – процедил Сенцов.
– Ты и так говоришь, – деланно удивился Кравченко.
– Я прошу личной встречи.
– Это невозможно, – профессор улыбнулся. – То, что ты видишь на экране, лишь удачная копия меня. Боюсь, тебе не понравится, как я теперь выгляжу. Я стал сверхсуществом. Для вас, простых смертных, мой вид слишком необычен… Но я верю, со временем все обретут такое же могущество, как и я. Нужно лишь проработать все детали…
Сенцов надолго задумался. Кравченко творил с людьми ужасные вещи, искажал их природу, божественный замысел, сам образ бога. Он безумен, и вполне способен сотворить что-то ужасное с собой. А потом проделать то же с теми, кто находится в стенах центра. Ученые часто препарируют подопытных крыс – в порядке эксперимента, на благо будущих поколений. Похоже, он в ловушке. По собственной глупости.
– Я снова слышу в твоих мыслях отрицание и беспокойство. Не надо думать, будто тебя удерживают силой, – проговорил Кравченко. – Это не так. Твои крылья полностью сформировались. И теперь ты свободен, ты волен направиться, куда посчитаешь нужным.
– Мне твои разрешения не нужны, – заявил Сенцов. Он знал, что проиграл. Во всяком случае, этот раунд. Но не всю партию. Он еще вернется.
Капитан ринулся к балкону, оттолкнулся от портика и полетел. Он воспарял все выше и выше, чувствуя поддержку восходящих потоков. При этом Сенцов испытывал такое острое наслаждение, что кружилась голова. Он так опьянел от свободы и упоительного чувства полета, что готов был в этот момент все простить гениальному самозванцу.
Потом случилось страшное. Левое крыло с сухим хрустом сломалось. Острая боль пронзила лопатку. Сенцов закричал и, вращаясь по спирали, начал падать. Второе крыло трепетало в бессильных попытках удержать тело. Но затем и оно надломилось. Капитан понял, что все кончено… Говорят, в последние секунды вся жизнь проносится перед глазами. Перед мысленным взором Ивана Сенцова успел возникнуть единственный образ – смеющийся профессор Кравченко.
– Низвергнут, – бог взирал с головокружительной высоты на распростертое на земле крохотное тельце, – падший ангел. Третий за месяц. Сакральное число.
Нет, это никуда не годится, заключил редактор и швырнул рукопись в ведро, абсолютно болезненная фантазия. Жаль этого милого юношу – когда-то он делал успехи. Но теперь совершенно рехнулся.
Надо бы перекусить – явилась здравая и очень своевременная мысль – в каком-нибудь милом ресторанчике под самой крышей, а то что-то я вконец заработался. Порадую желудок, дам отдых мозгам.
Редактор поднялся, подошел к окну, нажал на кнопку открытия жалюзи. Встав на подоконник, пару секунд он обозревал широкий проспект. А затем, раскинув крылья, шагнул в пустоту – в кафе «Встреча» на проспекте Солидарности подавали отличные морковные котлеты.
