Ровно в шесть вечера Сойта, попрощавшись с Хинкапом, вышла из дома. Хинкап проследил в окно, в какую сторону она направилась и, подождав несколько минут, пошел следом. Он шел осторожно, близко к домам, но это было излишним. Сойта не оглядывалась. И почтальон вспомнил, как она говорила: "Я не ощущаю его". Значит, других она ощущает, подумал Хинкап. Может быть, все они, коль скоро они телепаты, ощущают друг друга, знают друг о друге все? Неважно. Лишь бы это не касалось его - потому что, если они будут знать, где он находится или что думает, его замысел окажется невыполнимым.
Сойта прошла поселок и углубилась в лес, и Хинкап повторял ее путь. Потом он заметил мелькающие в лесу фигуры - Сойту ждали.
Множество силуэтов, размытых наплывающим вечером, потянулось вглубь леса. Хинкап держался на приличном расстоянии, так, чтобы не отстать от идущих и в то же время остаться незамеченным. Скоро те, впереди, вышли на извилистую тропку, и Хинкап тоже пошел по ней, оставаясь все время за поворотом. Он слышал голоса впереди - и шел, не зная, чем кончится путь, но не испытывая страха. Лес становился глуше, под его покровом сгустилась темнота. Но Хинкап знал, что наверху, над деревьями, день еще не угас. Тропка бросала под ноги то сломанную ветвь, то камень, и бесконечные изгибы удлиняли путь почти вдвое. Примерно через час Хинкап заметил, что вокруг посветлело. Деревья отошли друг от друга, раскрыв небольшие полянки, а вскоре и вовсе расползлись, разбежались - лес перешел в равнину.
Хинкап задержался на опушке, дожидаясь, пока процессия отшельников удалится. Впереди равнина слегка возвышалась, и там, на возвышении, в прозрачном вечернем воздухе редкой бисерной цепью светились огни - это и был город, куда направлялись жители лесного поселка.
...Улица, освещенная густо-желтым светом подвешенных над мостовой фонарей, казалась неживой и угрюмой. Высоченные заборы, сколоченные накрепко из широких оструганных досок и опутанные поверху гирляндами колючей проволоки, закрывали дома, и Хинкап невольно сравнивал могучие городские бастионы с легкими и спокойными домами в лесном поселении. Какие люди могут жить за этими крепостными стенами?.. Калитки и ворота, врезанные в деревянные плоскости, казалось, не открывались никогда. Лесные жители шли по центру освещенной мостовой, Хинкап - по тротуару. Он любовался легкой походкой и упругими движениями приютивших его людей. Внезапно рядом с ним, тихо скрипнув, отворилась тяжелая калитка, и на улицу вышел человек. Хинкап остановился невольно, разглядывая горожанина. Но тот не заметил почтальона, потому что увидел людей, идущих по мостовой, - и глаза его наполнились таким ужасом и такой ненавистью, что Хинкап вздрогнул.
- Ангелы... - прошептал человек. И сделал шаг назад, прижался спиной к забору.
Затем он толкнул калитку и бросился во двор. Хинкап, не раздумывая, шагнул следом.
Задвинув изнутри засов, человек мельком взглянул на Хинкапа и кивнул ему, приглашая в дом. Почтальон уже не способен был удивиться чему-либо; он только отметил, как бы со стороны и вполне нейтрально наблюдая, что лоб человека покрыт крупными каплями пота, лицо бледно, черты искажены всплеском бурных чувств, - а впрочем, решил Хинкап, и в спокойствии этот человек вряд ли так уж хорош собой. После полугода, проведенного в окружении неизменно прекрасных лиц, Хинкап ощутил легкую неприязнь к некрасивой внешности.
Идя за хозяином к дому, Хинкап обратил внимание прежде всего на то, что дом этот - большой, двухэтажный - вполне соответствует рассказам Сойты о жизни горожан. Тяжелые ставни на кованых навесных петлях закрывали окна. Входная дверь обита металлическими листами. Запоры, замки, задвижки... Отпирая двери, хозяин дома обернулся и небрежно, через плечо, представился, гремя связкой ключей:
- Лодар.
- Хинкап, - в свою очередь представился почтальон.
Во взгляде Лодара мелькнуло легкое недоумение, он чуть более внимательно взглянул на Хинкапа. Но, судя по всему, не заметил в чужаке ничего подозрительного, и они вошли в дом.
Лодар провел гостя через коридор, отпер еще одну дверь, потом еще одну - Хинкап молча наблюдал, как хозяин выбирает нужный ключ, открывает замок, а потом изнутри закрывает каждую дверь, кроме замка, еще и на засовы и задвижки, - и наконец они очутились в хоте. Лодар первым делом вытащил из-за дверцы невысокого шкафчика телефон (Хинкап не сразу понял, что это именно телефон, настолько необычной для его взгляда была форма аппарата), и, перебросив несколько тумблеров, заговорил хрипловато:
- Дорза, это ты? Лодар. Ангелы в городе. Да, и мне это показалось странным, вечер уже... Только что прошли мимо моего дома. Да, видел... хотел зайти к соседу. Идут к центру. Предупреди Мартола, а я позвоню в полицию.
Набрав следующий номер, Лодар повторил свое сообщение. Наконец он уложил переговорную трубку внутрь аппарата, убрал телефон в шкаф, запер на замок и повернулся к гостю.
- Вы откуда? - спросил он. - С какой улицы? Впрочем, даже если совсем рядом, сейчас лучше не выходить, так? Вам не кажется странным, что стервы пришли вечером?
- Я здесь проездом, - сказал Хинкап. - Так что ваши слова для меня вроде ребуса.
- Проездом? - переспросил Лодар. - Откуда?
- Из Толли-Тор.
Хинкап назвал город, который чаще всего упоминала в рассказах Сойта; это был крупный научный центр.
- Ого! - сказал Лодар. - И где вы остановились?
- Да нигде пока, - пожал плечами Хинкап. - Я только что прибыл.
- Ясно, - сказал хозяин дома. - Ну, все равно, пока стервы в городе, вам лучше не выходить.
- Почему?
- Вы что, вчера на свет родились? - в голосе Лодара появилась настороженность. - Не знаете ничего?
- Не знаю, - спокойно ответил Хинкап. - Впервые слышу, чтобы ангелы могли представлять опасность.
- Так, - Лодар сел в кресло. Но тут же вскочил, и, бросив Хинкапу: "Подождите здесь", вышел из холла.
Хинкап, проводив его взглядом, стал осматриваться. Он подумал, что люди могут иной раз производить впечатление, абсолютно не соответствующее их истинной сути, но стоит взглянуть на жилище человека - и узнаешь всю правду. Дома не умеют лгать.
Слева в холле были два узкие окна, снаружи плотно закрытые ставнями. Свет торшеров, накрытых легкими кружевными шалями, создавал ощущение уюта и некоторой тесноты, несмотря на то, что холл был достаточно велик. Лестница, ведущая на второй этаж, скрывалась в полутьме, но все же достаточно четко виднелись резные перила и лаковые ступени в нижней ее части. Стены холла на высоту человеческого роста закрыты деревянными панелями с тонкой резьбой и росписью. Камин, по обе стороны которого зеркальные двери. Полированные шкафы розового дерева. Стол - низкий и широкий - завален журналами. В центре стола - плоская ваза с плавающим в ней цветком без стебля, с одним-единственным густо-зеленым листом. "Странно, - подумал Хинкап. - Мне бы не пришло в голову утверждать, что люди, живующие в таком доме, страдают полным отсутствием духовных интересов и непониманием красоты. Может быть, Лодар - исключение в этом городе?"
