— Не надо шутить! Ты не хуже меня знаешь, какие силы нас окружают.
Джессика с горечью проговорила:
— А мы как щенки в потоке!
— Ох! Заткнись, девочка! На эту дорогу ты вступила сама. И я знаю, что тебя ожидаем
— «Я — Бене Гессери. Я существую только для того, чтобы наблюдать», — процитировала Джессика.
— Правильно! — сказала старуха. — И все, на что мы теперь можем надеяться — это спасти то, что можно, — основу для продолжения рода.
Джессика закрыла глаза, чувствуя, как слезы жгут ее веки.
Наконец она сказала:
— Я заплачу за свои ошибки.
— А твой сын тоже будет платить за твои ошибки?
— Я постараюсь защитить его!
— Защитить! — фыркнула старуха. — Ты же хорошо знаешь, в чем гнездится слабость! Защищая его, лишишь его сил, чтобы выполнить свое предназначение.
Джессика отвернулась и посмотрела в окно.
Старуха поднялась, поправив платье.
— Позови мальчика. Мне пора уходить. — Потом голос, старухи смягчился:
— Джессика, девочка, я бы хотела остаться и помочь вам, но каждый должен идти своим путем.
— Я знаю.
— Ты дорога Мне, как любая из моих дочерей, но я не могу мешать чувства с долгом.
— Я понимаю… необходимость.
— То, что ты сделала и почему ты это сделала — мы знаем обе. Но моя доброта заставляет сказать тебе, что у вас только один шанс из тысячи, что твой мальчуган будет Вершиной Бене-Гессери. Но не позволяй себе питать слишком сильную надежду. Джессика смахнула слезы с уголков глаз. Жест был сердитый.
— Вы снова заставили меня считать себя маленькой девочкой, отвечающей первый урок. Люди не должны уподобляться животным. И я была так одинока.
— Это следовало бы сделать одним из испытаний, — сказала старуха. — Люди почти всегда одиноки. А теперь зови Пола, у него было время подумать. Я еще должна задать ему несколько вопросов.
Джессика кивнула и пошла к двери, затем открыла ее:
— Пол, войди к нам, пожалуйста.
Пол вошел с упрямой медлительностью. Он посмотрел на мать так, как будто она была ему чужой. Когда он посмотрел на Преподобную Мать, его глаза стали настороженными. И снова он приветствовал ее как равный равную.
— Молодой человек, — сказала старуха, — давайте вернемся к вопросу о мечтах.
— Что вы от меня хотите? Не все сны стоят того, чтобы о них помнить, правда, могу вспомнить любой.
— И как ты узнаешь эту разницу?
— Просто знаю.
Старуха посмотрела на Джессику, потом опять на Пола.
— О чем ты грезил прошлой ночью? Достоин ли тот сон воспоминаний?
— Да.
Пол прикрыл глаза…
— Я грезил о пожаре… вода… и девушка в ней… очень худенькая, с огромными глазами. Ее глаза были ярко голубого цвета. Я разговаривал с нею и рассказал ей о вас.
Пол открыл глаза.
— И то, что ты рассказал странной девушке, произошло сегодня?
Пол подумал и сказал:
— Да. Я рассказал ей о том, что пришли вы и поставили мне на руки клеймо странности.
— Клеймо странности, — выдохнула старуха и посмотрела на Джессику, привлекая ее внимание к Полу.
— Скажи мне правду, Пол, ты часто видишь во сне то, что потом происходит наяву?
— Да. Я часто видел эту девушку раньше.
— Да? Ты ее знаешь?
— Я ее узнаю.
— Расскажи мне о ней.
Пол снова закрыл глаза.
— Мы — в маленьком местечке среди скал, где можно укрыться. Почти ночь, но жара и сквозь щели скал я могу видеть дорожки песка. Мы… что-то ждем… я должен встретиться с какими-то людьми. И она боится, но пытается скрыть это от меня. Я не волнуюсь. Она говорит: «Расскажи мне о воде твоего родного мира, Узул».
Пол открыл глаза.
— Ну, не странно ли? Мой родной мир Келадан. Я никогда не слышал о планете Узул.
— Было в этом сне еще что-нибудь? — спросила Джессика.
— Да. Но может быть она меня назвала этим именем, — сказал Пол. Мне это только что пришло в голову. — Он снова закрыл глаза. Она просила рассказать ей о воде. Я беру ее за руку и говорю, что прочту ей стихи. Я читаю ей стихи, но многие слова ей приходится объяснять.
Старуха посмотрела на Пола и сказала:
— Молодой человек, как Проктор Бене Гессери, я вижу перед собой Квизац Хадераха, мужчину, который станет одним из нас. Твоя мать тоже видела такую возможность, но она смотрела глазами матери.
Старуха замолчала и Пол заметил, что она хочет, чтобы он заговорил первым, но он стоял молча. Наконец она сказала:
— Кем станешь, покажет будущее. В тебе есть что-то, это я допускаю.
— Теперь мне можно уйти?
— Разве тебе не хочется узнать, что такое Квизац Хадерах? — спросила Джессика.
— Мне ведь сказали, что тот, кто пытался это узнать, умирал.
— Я могу тебе намекнуть, почему их попытки не удались, — сказала Преподобная Мать.
— Она говорит о намеках, значит сама ничего не знает, — подумал Пол.
— Тогда объясните.
— Он что, командует мною? — старуха улыбнулась и лицо ее еще больше покрылось морщинами. — Ну что ж, это хорошо.
Пол чувствовал удивление, ведь старуха говорила об элементарных вещах. Неужели она думает, что его мать вообще его ничему не научила?
— Это и есть намек?
— Мы здесь не для того, чтобы играть словами, — сказала старуха. — Ива сгибается под ветром, не разрастается, пока не станет стеной на его пути. В этом ее цель.
Пол пристально глядел на нее. Она, сказала «цель» и он почувствовал, как это слово словно ударило по нему. Он ощутил вдруг приступ ужасной злобы: глупая старуха, набитая пошлостью.
— Вы думаете, что я смогу стать этим Квизац Хадерахом, — сказал он. — Вы сказали об этом, но не сказали ничего, как я могу помочь своему отцу. Я слышал весь ваш разговор с моей матерью. Вы говорили так, как будто мой отец уже мертв. Но это не так.
— Если бы мы могли что-либо сделать для твоего отца, то мы бы уже давно это сделали, — проворчала старуха. — Может, мы еще успеем спасти тебя, это все еще очень сомнительно, но возможно. Но для твоего отца мы уже не можем ничего сделать Когда ты поймешь это и примешь за непреложную истину, ты усвоишь урок настоящего Бена Гессери.
Пол видел, как потрясли эти слова его мать. Он во все гла за смотрел на старуху. Как она могла сказать такое об его отце? Что заставляет ее так думать? В нем все кипело от негодования.
Преподобная Мать посмотрела на Джессику.
— Ты обучила его согласно Пути — я вижу все признаки этого. На твоем месте я сделала бы то же самое, и пусть дьявол приберет все правила.
Джессика кивнула.
— Теперь я предупреждаю тебя, — сказала старуха, — пренебрегая обычными правилами обучения. Внутренний голос подскажет ему свой путь его безопасности. Сделано хорошее начало, но мы не знаем, сколько всего ему понадобится… и что приведет в отчаяние.
