– А от этой песни всегда становится легко на душе. – Ее глаза сверкнули искренним удовольствием. – Знаю, это старомодно и сентиментально, но когда дети начинают петь… просто сердце тает.
– Я тоже ощущаю нечто подобное, – признался Крейг.
Подавшись вперед, они долго смотрели друг другу в глаза. Взаимное притяжение было поистине магнетическим и разлетелось лишь от шума включенного барменшей блендера. Пронзительный вой заставил их отшатнуться.
Глэдис откашлялась.
– После вашего ухода Дрок блестяще провел презентацию.
– Не сомневаюсь, – кивнул Крейг. Как ни странно, мысль о победе соперника не вызвала привычной ярости. Всего несколько часов назад он полез бы на стену.
– В верхах поговаривают, что Дрока вот-вот переведут в Узбекистан, директором предприятия. Т.Том собирался отправить туда и вас, но теперь…
Она облизнула губы.
– Что же, вы, можно сказать, сами перевели себя в разряд свободных художников.
– Уж это точно, – пробормотал Крейг.
– Мне нужен человек с вашими талантами. Кто-то, кто поддерживал бы меня день и ночь. Впереди у нас гигантская рекламная кампания, и думаю, ваши стихи – то, что нужно. Я имею право нанимать для своего отдела кого пожелаю, так что Т.Том возражать не станет.
– Но разве все не считают меня психом?
– Пфф! – презрительно фыркнула Глэдис. – Тот бред насчет Функционального Расстройства Подсоединения, который пытался внушить нам Дрок? Когда вы ушли, я проверила ваше досье. Вы стерли ИИ-агента прямо перед началом презентации. Неужели псих с Функциональным Расстройством Подсоединения сотворил бы нечто подобное со своим сокровищем?
– Думаю, нет, – покачал головой Крейг.
И в эту минуту он понял все. Бадди уезжал в Узбекистан вместе с Дроком, стремясь к дальнейшим достижениям под крылом целеустремленной, вдохновенной личности. Крейг же, следуя собственным предпочтениям, останется с Глэдис Тайт и будет писать стихи: Бадди об этом позаботился.
– Ты действительно был лучшим из всех, – мысленно обратился Крейг к эху голоса Бадди, все еще звучавшему в его голове. Но эхо голоса Бадди не потрудилось ответить.
– Так что скажете? – спросила Глэдис, протягивая руку. – Готовы «улететь со мной»?
Крейг пожал ее ладонь, наслаждаясь пульсирующим теплом.
– Куда угодно, – ответил он.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© M.K.Hobson. PowerSuit™. 2007. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy & Science Fiction».
На день рождения Михаилу Дормееву подарили книгу. Дурацкий анекдот, что, мол, книга у него уже есть, не имел к имениннику никакого отношения; библиотека у Дормеева была вполне приличной, и читал он много. Но эта книжка была особенная. «Новейший толкователь сновидений, содержащий более 10 000 статей на все случаи жизни», издание А.А.Каспари. Год на издании отсутствовал, но и без того ясно, что у книги почтенный возраст и долгая история. Разумеется, это был не репринт, а подлинник второй половины девятнадцатого века. Такую книгу приятно держать в руках и приятно читать, и даже благоглупости, которые всегда в изобилии рассыпаны по страницам такого рода сочинений, вызывают не смех, а добрую улыбку, словно бабушкины суеверные приметы, в которые нелепо верить, но которые еще более нелепо опровергать.
Развлекая гостей, Михаил несколько раз раскрыл наугад сафьянный томик и зачел вслух первые попавшиеся толкования:
– Если вам снится, что вы носите усы, то наяву ваша самонадеянность помешает вам вступить во владение крупным наследством – кому-нибудь снилось такое?
– Я всю жизнь усы ношу, – ответил Кирюха Андреев, приятель из числа сослуживцев. – Значит, и во сне тоже. Что же, у меня каждый день крупное наследство под носом пролетает?
– Усы по умолчанию не считаются. Нужен специальный сон про усы.
– Мне такое снилось, – подал голос двоюродный брат Эдик. – Только очень давно, я еще мальчишкой был. Приснилось, будто у меня вот такенные усы выросли, кавалерийские. Я вообще-то мечтал, что буду большим и отпущу усы, а тут неловко стало, на улицу не выйти.
– От кого наследство-то? – спросил усатый Кирюха.
– А хрен его знает! Никто из родни не помирал. И вообще тогда советская власть была – какое, к бесу, крупное наследство?
– Значит, все сбылось. Усы были, а наследства не было.
– А вот еще, слушайте: Если девушке снится, что она вышивает на пяльцах и случайно сломала иголку, то наяву ее репутации грозит опасность из-за интриг близкой подруги. Ну-ка, девушки, кто из вас во сне на пяльцах вышивал?
– Сейчас и наяву никто на пяльцах вышивать не умеет.
– Ну, не говори, я вышивала. Болгарским крестиком.
– А иглу ломать приходилось?
– Скажешь тоже – на пяльцах иголку сломать! Это не знаю, как исхитриться надо. Такое разве во сне бывает, а я наяву вышивала.
– Ас репутацией как?
– Что как? Муж и трое детей, вот и вся репутация.
– Если во сне вы едете куда-то на перекладных, то это означает крушение ваших надежд на быструю и удачную карьеру. Для девушки этот сон означает расстройство уже сговоренного замужества.
– Что значит: «на перекладных»? На колхозной развозке, что ли? Шумным разговорам не было конца. Подарок пришелся удивительно кстати.
Гости разошлись поздно, так что спать Дормеевы улеглись заполночь.
Как и следовало ожидать, приснился Дормееву сон. Будто сидит он на какой-то пресс-конференции или презентации и слушает выступление. Две дамы с указками напористо излагают, какие выгоды получит химическая индустрия, когда введет их новый катализатор. Дормеев не был химиком, он был журналистом. Как всякий журналист корчил из себя политолога и мечтал когда-нибудь слепить нетленку, а тут вдруг сидит и старается вникнуть в тонкости химического производства. А потом встал и задал недоброжелательный вопрос:
– Я не понимаю, за счет чего протекает ваша реакция. Аммиак и сероуглерод достаточно простые, устойчивые вещества. А конечный продукт… даже не знаю, как его назвать… охотно верю, что это вещество теоретически возможно, но не в такой реакции.
– Мы используем катализатор нового типа! – решительно возразила докладчица.
– Катализаторы, если меня правильно учили в школе, могут только ускорять реакцию. А вы предлагаете химическую разновидность вечного двигателя!
