Она мрачно смотрела на экран. Кем он стал теперь: обезличенным виртуальным персонажем-роботом или виртуальным «я» убийцы?
Дор выключила запись. Она решила прежде поговорить с персоналом — живыми, настоящими людьми из плоти и крови, существование которых не вызывало сомнений, а уж потом досмотреть до конца приключения манекена, порожденного фантазией погибшего юноши, желающего и после смерти убедить всех в том, что он продолжает бродить по городу, которого на самом деле нет.
Крошечный кабинет стал, казалось, еще меньше, после того как туда втиснулся Майлз Мэнк, занявший своей тушей львиную долю пространства. Правда, очень скоро выяснилось, что словоохотливый толстяк ничем не может помочь следствию, но когда Дор решила избавиться от него, сделать это ей удалось далеко не сразу. Она уже не раз порывалась выставить его за дверь, но Мэнк ловко менял тему, подбрасывая ей новую, полезную, на первый взгляд, информацию, которая на самом деле ничего не стоила и была его очередным фантастическим предположением, выдуманным исключительно затем, чтобы поболтать с Дор. Ей удалось отделаться от Мэнка, лишь убедив его в том, что он окажет неоценимую услугу следствию, если поможет Тальяферро разобраться с клиентами. Когда он ушел, она закрыла глаза и помолилась, чтобы напарник не прислал Мэнка обратно под каким-нибудь иным предлогом. Неспокойные, бегающие глазки «инструктора по техническим вопросам» вызывали у Дор неприятное чувство, у нее не было никакого желания встречаться с ним вновь.
Следующим в кабинет вошел русоволосый паренек, приблизительно тех лет, что и погибший, который назвался Тимом Меццером. У него был отрешенный взгляд человека, занятого углубленным самосозерцанием или решением проблем космического масштаба. Такой взгляд Дор часто замечала у наркоманов, недавно вышедших из клиники. Считалось, что очищение крови — самый быстрый способ избавиться от дорогостоящей и пагубной привычки; на самом же деле после такого ускоренного лечения рецидивы являются, скорее, не исключением, а правилом.
– Сколько времени ты работаешь в компании? — спросила Дор.
– Три дня, — со скукой ответил парень и замолчал.
– Какие у тебя обязанности? — продолжила Дор, поняв, что ей придется вытягивать из него каждое слово.
– О, я важная шишка… — протянул он, нисколько не скрывая, что этот разговор навевает на него смертную тоску. — Занимаюсь тем, что после сеансов привожу в порядок вонючие костюмы, чищу их, отмываю… — Он положил локти на стол и подался вперед. — Скажи честно, ведь ты была бы не прочь поменяться со мной местами, а? Твоя работа, сдается мне, у тебя тоже в печенках сидит. Сдохнуть можно. Тебя от нее не тошнит?
– Иногда, — уклончиво ответила Дор, не уловив в его голосе насмешки. Она подозревала, что он говорит вполне искренне. — Ты знал парня, которого убили?
– Не-а. Как его звали-то?
– Шанти Лав.
– Хм, неплохой лейбак, — проворчал Тим. — Должно быть, этот парень голову себе сломал, прежде чем придумал такое, или же заплатил кому-то большие бабки. Звучит немного с претензией, но в целом вполне клево.
Прислушиваясь к его болтовне, Дор искала в блокноте записи о жертве.
– Вот, нашла. На самом деле его зовут… — она запнулась. — Нет, это, наверное, какая-то ошибка!
– С чего ты взяла? — Тим зевнул. — Как он там назвался?
– Его имя — Томойоки Игучи, — по слогам медленно произнесла Дор.
– Ха! Похоже, парень всерьез хотел заделаться японцем.
– Зачем?
– Понятное дело, чтобы попасть в Токио после бомбежки, — вздохнул Тим. — Для чего же еще?
– А разве постапокалиптический Токио тоже есть? — Дор недоверчиво посмотрела на него.
– Пока еше нет. — На этот раз Тим зевнул так, что едва не вывихнул челюсть. — Но скоро появится. Многие считают, что Токио станет следующим хитом года. Говорят, по сравнению с ним, виртуальный Нью-Йорк будет выглядеть, как пикник. Якобы там сделаны такие уровни, куда пустят только японцев или тех, кто ловко под них косит. Многие ждут эту игру с нетерпением.
– А ты? — поинтересовалась она. — Тоже ждешь?
– Я? Да мне эти япошки до лампочки! Я ничего о них не знаю и знать не хочу. Мне больше по душе Лос-Анджелес. Ни на что другое его не променяю! Там полно всяких знаменитостей, на которых можно поохотиться и хорошенько отметелить. Кроме того, говорят, что внутри программ, написанных для Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Гонконга, есть тайные двери, через которые можно попасть в Токио. Надо только найти такую, подобрать ключ или взломать — а для этого, думаю, вовсе не обязательно быть японцем. Я не знаю, врут насчет дверей или нет, но Шанти Лав, должно быть, в это поверил, раз бросился на их поиски.
– Не понимаю, почему он дважды использовал вымышленные имена? — Казалось, Дор рассуждала сама с собой.
– Я же сказал — хотел прикинуться японцем. На тот случай, если бы кому-нибудь взбрело в голову покопаться в его «легенде» и проверить, кто такой на самом деле Шанти Лав. Парень надеялся, что его примут за своего и он сможет гулять по всему Токио. — Тим откинулся на спинку кресла и запрокинул голову, словно собираясь испустить жалобный вой или зевнуть, как гиппопотам. — А может, у него просто поехала крыша. Такое частенько случается, когда перестаешь замечать разницу между настоящей реальностью и воображаемой. Когда начинаешь верить, что там — настоящий мир, а здесь — вымышленный… Послушай, тебе надо поговорить с Боди.
– Кто это?
– Боди Сатива знает о виртуальных играх больше, чем любой другой человек, реальный или виртуальный. Дор едва сдержала улыбку.
– Наверное, ты хочешь сказать Каннабис сатива1? Значит, без нее мне не разобраться? — с ехидцей переспросила она.
Тим удивлено заморгал.
– Чего-чего? Скажешь тоже! Канибал Сатива — это ее мать. Она тоже ничего, но Боди лучше. Боди настоящая хозяйка виртуальных миров — Большая Медведица. — Он рассмеялся. — Здорово! Вот уж не думал, что кто-то вроде тебя слышал что-нибудь о них. Так ты хочешь поговорить с Боди? Дор медлила с ответом.
– Тебе надо повидаться с Боди, поверь мне, — повторил Тим. — Без ее помощи тебе просто не обойтись. Я дам кое-какие иконки, которые могут тебе пригодиться. Не то фуфло, которое они называют подсказками, а действительно ценные, от которых будет прок. Тебя примут за свою.
– Спасибо, — сдержанно поблагодарила Дор. — Боюсь, ничего не получится — меня сразу же раскусят. Скажи, почему он взял себе имя Шанти Лав, если, по-твоему, ему надо было выдать себя за японца?
Тим моргнул.
– Ты что, действительно не въезжаешь или просто притворяешься? Да потому, что он хотел, чтобы все его принимали за японца, которого зовут Шанти Лав. — Он подозрительно посмотрел на Дор. — Сдается мне, ты никогда не была в виртуальной реальности. Я угадал?
