Алексей Молокин - Человек из Армагеддона

В двухстах метрах над ними, сбитый взрывной волной с курса беспилотный робот-камикадзе, потеряв основную цель, уже падая, переключился на цель второстепенную и наконец лопнул, как бешеный огурец, засеяв гектар горящей степи сотнями вольфрамовых стрел.

Священник очнулся во вскрытой коробке корпуса, освещеннойлучами солнца, бьющими сквозь многочисленные дырки в верхней броне. Косые световые столбики покачивались перед глазами, в них деловито кружились красноватые пылинки. Под веками саднило. Дышать было больно. Его тут же стошнило кровью, натекшей в горло из разбитого носа. Путаясь в рясе, Священник попытался подняться, но наткнулся на какую-то железку, торчащую из пола, и снова упал. Подол рясы был прибит к броневому листу чем-то вроде толстого гвоздя. Тогда он оторвал полу, встал на четвереньки и на ощупь попытался открыть нижний люк. Люк не открывался. Священник снова лег, собираясь с силами. Дышать становилось все труднее, духота сжимала виски. Он переполз через чье-то тело, наверное, Журналиста, потому, что Эксперт остался впереди, в отсеке водителя, дотянулся до грубой стальной рукоятки десантного люка, обернул его полой рясы и навалился всем телом. Рукоятка подалась, как будто сорвалась со стопора. Священник упал и по пологому полу скатился на Журналиста. Отжатый пружиной кормовой десантный люк приоткрылся. В щель посыпалась земля. Священник снова дополз до люка, разгреб сухую землю и вылез. Бронемашина, завалившаяся носом в воронку, была засыпана землей, торчала только корма. Священник понял, что землю с кормы снесло взрывной волной. Было тихо. Вокруг изуродованной бронемашины, прямо в теле степи зияло множество оспин со стеклистыми глазками в центре. Священник не стал раздумывать, что за насекомые оставили такие страшные укусы - было и прошло. Багровый, как раздавленный глаз закат распухал среди черных лохмотьев гари, медленно падающих на степь. Священник отдышался немного и полез обратно в машину, чтобы вытащить Журналиста. Журналист дышал. Подбородок и грудь его были залиты запекшейся кровью. Глоток воды, влитый Священником в разбитые губы, вызвал приступ кашля и рвоты.

- Не будет от него помощи… - подумал Священник. - Господи, помоги!

Он выпутался из неудобной рясы, обдирая бока, пролез по узкому лазу в отсек механика-водителя и на ощупь освободил тело Эксперта от ремней. Крыша отсека была пробита в нескольких местах, люк вдавлен внутрь, туда насыпалась земля, и лицо Эксперта было в крови и земле. Священник взял его под мышки и потащил из отсека, мертвый Эксперт все время за что-то цеплялся, тело приходилось дергать изо всех сил, чтобы вытащить, и это бесило. «Не знал, что на мертвых можно злиться, - подумал Священник, - оказывается - можно, Господи, прости мою душу грешную!» Когда он, залитый кровью и облепленный землей, показался из люка, Журналист сидел на земле и монотонно мычал от боли. Священник положил Эксперта на сгоревшую траву, сложил ему руки на груди и прикрыл черное, оскаленное лицо с мертвыми глазами куском брезента.

Потом он повернулся лицом к дотлевающему закату, встал на колени и начал молиться.

Когда немного в стороне, курсом на уничтоженный полигон прошли несколько армейских вертолетов, сопровождавших гражданский, они предпочли спрятаться и не рисковать. Наконец стемнело. Священник снял с себя крестик и повесил его на шею убитому.

- Тебе нужнее, - серьезно сказал он. И журналист понял и промолчал.

Вдвоем они похоронили Эксперта в небольшой воронке рядом с бронемашиной.

Они шли по степи целую ночь, понимая, что возвращаться им некуда.

Наутро их подобрал казачий разъезд, отбивший у кочевников угнанный табун, и отвез в станицу.

© Алексей Молокин, 2008

[1] Редьярд Киплинг «Галера».

[2] СОЦ - система обнаружения цели.

[3] Великий физик, по национальности серб.