В комнате, куда мы вошли, ничего колдовского и в помине не было. Обычная подсобка, какие есть в любой конторе. В кинотеатре она, правда, оказалась не совсем такая, как везде. На обшарпанных дощатых полках лежали круглые коробки от фильмов, затянутые паутиной. Одна стена залеплена выцветшими фотками, - наверное, актеров, - но я никого не узнала. Еще был шкаф со старыми толстенными скоросшивателями, а больше ничего.
Колдун сидел на низкой потертой кушетке, расставив колени, - вышитый подол рубахи провисал между ними наподобие гамака. Из-под подола торчали голые волосатые икры, а на ногах у святого были домашние тапочки, один из которых просил каши. Я всегда сначала смотрю мужикам на ноги, а потом уже на все остальное. Но тут вообще было не на что смотреть. Тощий, мелкий, заросший, и мыться можно бы почаще!..
- С чем пришел, раб Василий? - спросил колдун, сводя на переносице лохматые брови. - Головная болезнь одолела?
Я взглянула на Твердолобого: он пялился на святого с таким восхищением, словно тот без шпаргалки оттарабанил все формулы по прикладной математике. Что правда, то правда: препод у нас явно больной на голову.
- Одолела, Кузьмич, - запричитал он совершенно не своим, тонким голоском. - И мне кажется, это не просто боль. Только что окончилась сессия... Студенты неспособны выучить простейшие вещи, а вместо этого объединяют против преподователя, то есть меня, свои астралы, и... Как ты считаешь, Кузьмич, такое возможно?
- Все возможно под луной, - с готовностью отозвался Кузьмич. - В происках темных сущностей корень болезни твоей.
На твердолобовской физиономии обожание смешалось с детской обидой и неуверенностью.
- Но что мне делать? - робко проговорил он. - Уходить из университета? Их ведь все больше с каждым годом. Плюс контрактники, а они вообще... Я пытаюсь устанавливать духовную защиту, как ты учил, но сил не хватает... так много драгоценной энергии уходит на бессмысленную борьбу... Кузьмич?!!
Я старалась запомнить каждое слово из их базара и заранее представляла себе, как буду пересказывать его в лицах вечером в общаге. "Объединяют астралы... драгоценная энергия"... Супер!
- Не бойся их, - примирительно прогудел колдун. - Что их слабые темные потуги? Просветленный человеческий разум сильнее. Я дам тебе святой оберег, - он совершенно развратно стрельнул сальными глазками в мою сторону. И даже подмигнул.
А я как раз начала задумываться о своей роли в этом балагане. Действительно, чего ради Твердолобому понадобилось меня сюда приводить?
И вдруг почувствовала чьи-то холодные руки на шее - и чуть было не заорала. Но оказалось, это всего лишь барышня в черном - ну вот, похоже, ей колдун и подмигивал. Она повесила мне на шею какой-то кулончик на цепочке. Я тут же взяла его в руки - не стоять же столбом, как последняя идиотка! и рассмотрела: ничего, красиво. Изогнутая черная змейка в янтаре.
- Оберег оградит тебя от чужих астралов, увеличит троекратно духовную защиту твою, исцелит болезнь головную... Ежели переутомляться не будешь и вина пить неумеренно, - скороговоркой подстраховался хитрый Кузьмич. Я усмехнулась.
А вообще, не поняла юмора: обращался он к Твердолобому, так какого черта было вешать цацку на меня?
- Не буду, - серьезно пообещал Вась-Ильич. - Я в отпуску с сегодняшнего дня. Завтра еду к матери, в Крым. Там свежий воздух, море, подводная охота, это очень успокаивает... Вот только энергия, накопленная сегодня... как бы она не иссякла за месяц... А, Кузьмич?
- Оберег не даст, - заверил колдун. - Отроковицу, чай, с собой берешь?
Он снова подмигнул - на этот раз точно мне.
- Как зовут тебя, раба?
- Лиза, - не стала скрывать я, хотя насчет "рабы" стоило бы высказаться. Глазки колдуна заблестели сильнее, и я даже пожалела, что не стерла помаду. Назло этому козлу.
- Да, кстати, - заторопился Твердолобый, - мне нужен твой совет, Кузьмич. Я действительно хочу взять с собой эту... Лизу, чтобы она помогала моей матери по хозяйству...
По ухмылке в бороде Кузьмича было видно, что он не верит ни единому слову.
- ... но я не уверен, насколько эта девушка подходит... Пожалуйста, посмотри её карму, ауру, астральные тела...
Колдун вздохнул и поднялся со скрипнувшей кушетки. Он глядел прямо мне в глаза, вскинув бороденку. И как именно, спрашивается, он собирается проверять... тела?
Мое единственное тело под колдуновским взглядом начало покрываться пупырышками. Конечно, если этот недомерок вздумает меня щупать, я сумею с ним справиться, заеду как следует в одно место под хламидой... А вдруг черная барышня ему поможет?.. и сам Твердолобый?!.. Все втроем - как-то слишком. К тому же у него есть какая-то гадость вроде драпа... Какого черта я впуталась во все это?!!!
- Карма чистая, - раздался резкий женский голос за спиной, и я вздрогнула, как идиотка. - Аура светлая, средней амплитуды, астральные тела отчетливы, но пассивны. Ваше время подходит к концу, Василий Ильич.
- Да? - Твердолобый, видимо, не доверяя барышне, умоляюще смотрел на Кузьмича. - Можно брать её с собой?
И тут колдун ухмыльнулся как следует, показав почти все свои желтые подпорченные зубы. И плюхнулся, слава богу, назад на кушетку. Перед этим, конечно, нырнул взглядом за мою верхнюю расстегнутую пуговку, - но за такое под хламиду ещё не бьют.
- Нужно, раб Василий, - весело заявил он, затем спохватился и грозно свел брови. - Отроковица носит твой оберег, так и держи её подле себя. Все, счастливого отпуска. Разберись с рабой Аллой.
Твердолобый кивнул, вынул кошелек и, тщательно отсчитав, протянул барышне в черном три зеленые бумажки. Я близко стояла и разглядела как следует. Десять, ещё десять и пять баксов!..
За такие бабки мог бы купить себе новые тапочки, гад! - ни с того ни с сего разозлилась я на Кузьмича. А потом сообразила, что злюсь не на него, а на Твердолобого, жлоба, чтоб его...
Мне - тридцать гривень. За месяц!!!
- И пятьдесят долларов - оберег, - бесцветно сказала Алла.
Твердолобый смутился.
- У меня нет с собой, - забормотал он. - Где вас найти завтра, только, пожалуйста, в первой половине дня, вечером поезд...
Барышня принялась объяснять, но я её не слушала. Скосив глаза, я разглядывала желтый камушек на своей груди, аккурат над расстегнутой пуговкой. Взять его снова в руки было почему-то боязно.
Полсотни баксов за такую штучку! И Твердолобый, жлоб Твердолобый, платит. И, если разобраться, дарит этот кулончик мне. Вот о чем стоит рассказать в общаге! - ну её, всю ту чепуху с кармами и астральными телами... Девчонки обалдеют. И пусть обломается Олька со своим женихом на "Жигулях"...
Я тогда уже знала, что поеду с Твердолобым в Крым. Не потому, конечно, что пятьдесят баксов... и не за тридцать гривень... и даже не за четыре по прикладной.
