На следующий день никто не мог выговорить ни слова - так болело горло. Но зато они выспались и их желудки были полны. "Новопоселенцы" шли работать - в этот день работать было легко и радостно. Многие, - главным образом крестьяне с Юга, - жалели, что праздников в году так мало. "Эх, - шепотом говорили они, - если бы наш любимый правитель сделал больше праздников..."
Редкие праздники сменяли долгими трудовыми буднями. Ничего в "новом третьем поселении имени Сууваренена" не менялось. Сторонний наблюдатель мог бы, конечно, заметить некоторые мелкие изменения: новые ссыльные, новая смена солдат в гарнизоне, новый начальник отделения Министерства порядка... Но основное, костяк, структура и быт сохранялось неизменным.
Тусеми почти ничего не знал о происходящем за границами "нового поселения". Иногда с очередной сменой солдат или с новыми ссыльными в "новое поселение" приходили слухи. Тусеми не знал, верить ли ему слухам: они все были чудовищны по содержанию, они путались между собой и больше всего смахивали на провокацию тайных агентов Министерства порядка. Были уже случаи, когда тот или иной ссыльный, особенно любивший рассказывать слухи со стороны, оказывался простым работником Министерства. Обычно, тех, что слушали его, уводили под конвоем солдаты и больше они в "новое поселение" не возвращались. Тусеми догадывался: куда отводят злосчастных слушателей слухов. Но он никому это не говорил...
Слухи ходили разные.
На третий год пребывания Тусеми в "новом поселении" стали прибывать большие партии ссыльных - большей частью люди, дезертировавшие из армии, и жители пограничных районов Восточной провинции. Сначала Тусеми по привычке воспринимал их россказни как очередную провокацию. Однако в этот раз люди рассказывали одно и то же, и их было много. Значит, это было правдой. Сууварская армия провалила военную кампанию в Харрамене. Хвойная Страна не стала простой провинцией, как того хотел правитель. Пограничные районы Суувара были выжжены дотла и обезлюдили - тысячи людей бежали вглубь страны. Их ловили отряды Министерства порядка и распределяли на "новые поселения". Почти всех офицеров казнили по обвинению в предательстве на пользу Букнерека - правитель не мог простить им харраменской кампании. Солдат, принимавших участие в боях, стали расстреливать как "предателей" особые команды Министерства порядка. Тогда многие начали дезертировать из армии, боясь попасть в Харрамен официально считалось, что никакой войны в Хвойной Стране не ведется (ведь она и так в составе Сууварского государства), но все знали, куда посылают всех новобранцев...
За слухами последовали страшные события. Харраменцев-ссыльных, что проживали в "новом третьем поселении" в один день люди Министерства порядка согнали в одну кучу и под конвоем вывели из "поселения". Никто не знал, куда их перевели. Праздников больше не было. И даже какое-то время перестали проводиться "часы Сплочения". Это продолжалось неделю. Затем из столицы прислали нового "инструктора по Сплочению" по имени Тасеки и "часы Сплочения" возобновились. А работающие на полях стали находить во влажной земле полуразложившиеся человеческие трупы...
В "новом поселении" воцарилось время тихого ужаса. Люди ожидали, что вот-вот по приказу правителя их перебьют работники Министерства порядка. Ночью вытащат из "домов", выведут в поле и порубят на куски короткими мечами. Все ждали этой ночи. Лоймены возобновили тайные моления по ночам - страх всех перед всеобщей резней странным образом заглушал страх каждого в отдельности. Они молились женскому аспекту Великой Реки - просили её о заступничестве и милосердии. Впервые, за долгие-долгие месяцы, Тусеми был ло-ломени этих людей. Но это его не радовало. Тусеми желал, - что раньше показалось бы ему кощунством, - лучше не быть ему ло-ломени. Не быть Старой вере...
День сменялся днем. Некоторых людей действительно уводили ночью в неизвестность, но основную массу "новопоселенцев" не трогали. А ссыльные все прибывали и прибывали, и вскоре "новое поселение" было переполнено. В каждом "доме" спало по пятьдесят человек: все лежали на одном боку потому, как не было возможности повернуться на другой бок. Пищи становилось все меньше. Самые слабые и старики стали умирать от голода. Когда Тусеми перестал самостоятельно ходить, - его передвигали двое лойменов помоложе, - ужас прекратился. Ссыльные перестали прибывать в "третье новое поселение". А рядом с ним, построили "тридцать второе новое поселение". Пищевой рацион был восстановлен...
В пятый год Великого Сплочения произошли удивительные события. Тусеми, забывший, что такое удивление, тихо удивлялся с другими "новопоселенцами". Что-то происходило в стране. Но что?.. Никто не мог толком сказать, что происходило. Никто не мог объяснить происходящее по разрозненным слухам. Говорили, что правитель разочаровался в политике Великого Сплочения. "Новые поселения" не оправдали себя: их все-таки пришлось снабжать традиционным способом. Большие армейские гарнизоны и многочисленные отделения Министерства порядка поглощали огромные средства из казны. Экономика страны находилась на грани краха. Сууварцы начали бежать в соседний Букнерек, - вещь неслыханная для "новопоселенцев". Беженцев пытались перехватывать на границе. Когда это не удавалось, их просто отстреливали как животных. Правитель казнил многих чиновников, что состояли на службе в министерствах порядка и работ. Комиссию по проведению Сплочения распустили, а её членов сослали кого куда. "Часы Сплочения" перестали проходить...
Однажды в "новое поселение" прибыл отряд Министерства порядка. Он арестовал всю администрацию, а также работников отделения Министерства. Новым наместником был назначен тучный молчаливый чиновник Министерства работ по имени Меесри. А вот нового "инструктора по Сплочению" так и не прислали...
Все потихоньку менялось в "новом поселении": больше не проводились праздники, все постоянно работали, солдаты перестали пить букнерекскую "сухую воду" и драться с "крысами" - работниками Министерства порядка. Больше портреты правителя не выносились и не ставились у стен зданий. Великое Сплочение никто не отменял, но никто и не проводил. Оно отменилось само собой. Некоторые "новопоселенцы" начали, было, поговаривать, что "новые поселения" скоро распустят, а ссыльным разрешат возвращаться по домам - туда, где они когда-то проживали. Тусеми не верил в такое и не слушал такие рассказы. У лойменов не было дома. Суусасети сгорел, и никогда уже не будет стоять на берегу Великой Реки. И даже если "новые поселения" распустят, им некуда больше идти - больным, поломанным жизнью и мало похожим на людей, - всем им, стадным животным. Они останутся жить здесь - в этом ненавистном месте. Поэтому "новые поселения" невозможно отменить...
