В приемнике послышались другие голоса. Кто-то обратил внимание на взрыв. Раздался голос, потребовавший, чтобы все остальные замолчали. «Эй, вы! — прорычал он. — Если вы его подцепили, доложите немедленно!»
«Чи-чи-чи!» — ответил в сильнейшем возбуждении Мургатройд.
Но Кальхаун не стал ни о чем и никого информировать.
«Это он зацепил одного из наших, — произнес полный ярости холодный голос. — Надо его обойти и прикончить!»
К концу моста машина Кальхауна пошла на спуск. Он стремительно, на двух колесах, вписался в поворот. Молнией проскочил между двумя гигантскими пустующими небоскребами, вырвался на второстепенную дорогу, втянулся в нее. На ближайшем перекрестке круто повернул налево, а затем направо. Но трескотня голосов в приемнике свидетельствовала о том, что погоня не закончилась. Один из захватчиков был послан на самый высокий мост, чтобы иметь возможность обозревать с него все расположенные ниже дороги и улицы. Другие получали приказы выдвинуться туда-то и сюда-то или оставаться на месте. Выехала группа, состоявшая из четырех машин. Было дано указание стрелять по любому мобилю-одиночке, находящемуся в движении. Уничтожить его! И информировать, когда это произойдет!
— Подозреваю, что это и есть то, что называют военной тактикой, — сказал Кальхаун ерзавшему рядом с ним Мургатройду. — Если им удастся нас окружить… Тем не менее их не так уж и много. Главное, что надо сделать, — это немедленно покинуть город. Важна большая свобода маневра, значит…
Приемник выдохнул информацию о том, что Кальхауна засекли с самого высокого в городе моста и что он направляется…
Кальхаун сразу же изменил направление движения. Пока что ему попалась всего лишь одна машина преследователей. Сейчас он метался по пустынным улицам, которые петляли между необитаемыми башнями, чьи окна разглядывали его безжизненными глазницами.
Это был какой-то кошмар — вот так мчаться в пустом городе! Он на полном ходу проскакивал по гладким широким дорогам, пересекал мосты с ажурными арками, крутился в сумасбродном переплетении более мелких улиц — и нигде никакого движения. В открытых стеклах дверей свистел ветер, пронзительную мелодию тянули скаты. А в небе блистало пока еще низко висящее над горизонтом солнце, величаво плыли барашки облаков. Никаких признаков жизни или опасности ни на замечательных дорогах, ни со стороны красавцев-зданий. Только перекличка голосов в приемнике. То его видели там-то, когда он лихо брал крутой поворот, то оказалось, что он совершенно случайно избежал засады.
Слева по ходу Кальхаун заметил, как промелькнуло что-то зеленое. Он нырнул вниз по направлению к одному из самых небольших столичных парков.
Когда он выскочил за каменные парапеты автострады, крышу машины над его головой буквально снесло выстрелом из бластера. Он резко крутанул и врезался в густой кустарник. Прижав к себе тормаля, хотя тот и так уже вцепился в него всеми четырьмя лапами и хвостом, Кальхаун укрылся в зарослях. Инстинктивно он пощупал, на месте ли пистолет-распылитель.
Он бежал, пытаясь на ходу свободной рукой вытащить из одежды и тела кусочки застрявшего там расплавленного металла. Они причиняли ему адскую боль. Но человек, который стрелял в него, думал, что поразил цель, поскольку машина сразу же загорелась. Он, должно быть, сначала проинформировал начальство о том, что добился успеха, и только потом пошел отыскивать труп своей предполагаемой жертвы. Стали прибывать другие машины. Кальхауну следовало скрыться, и как можно скорее.
Задыхаясь и обливаясь потом, медик продирался сквозь парк и наконец добрался до его противоположного края. Далее тянулась каменная стена. Он сразу же понял, где находится. Служебные дороги шли по углублениям, большей частью по туннелям, чтобы их не было видно из города. Но время от времени в целях вентиляции эти туннели сверху приоткрывались. Он и въехал-то в город по одной из таких дорог. Здесь проходила другая. Кальхаун перепрыгнул через стену и кубарем покатился вниз. Мургатройд, не колеблясь, последовал за ним.
Падение было долгим, и когда он достиг дна, то голова шла кругом. Глухо зашумело где-то наверху — это промчалась машина захватчиков. Мгновение спустя за ней проследовала еще одна.
Спотыкаясь, Кальхаун добежал до ближайшего служебного входа в здание. Он зашел в помещение и сразу же прикрыл за собой дверь. Обгоревший, терзаемый болью, он поднялся на верхний этаж здания и выглянул наружу. Его машина была полностью уничтожена, а по всему периметру парка с интервалом в двести метров образовалось кольцо из мобилей пришельцев. Они явно считали, что он все еще скрывался в кустах. Помимо машин сформировалась также живая цепочка из двадцати человек, которыми командовал человек с волевым лицом.
Они рассеялись и начали прочесывать парк цепью на расстоянии двадцати метров друг от друга. Подъехали другие люди и присоединились к облаве. Из кольца сейчас не вырвался бы даже заяц.
Те, кто шел по парку, начали методически испепелять его из бластеров.
Кальхаун наблюдал за ними. И тут он вспомнил нечто такое, что заставило его похолодеть. Два дня тому назад, когда он находился среди беглецов на поляне, Ким Волпоул пылко спрашивал его, не могли бы чем-нибудь помочь ему те, чьи жизни он спас. И он ответил тогда, что если они увидят приличных размеров столб дыма над городом, то могут поинтересоваться, что там происходит. У него не было ни малейшего намерения призывать их на помощь. Но они, увидев сейчас столб дыма, вполне могли расценить это как призыв.
— Черт побери! — с досадой бросил он Мургатройду. — В конце концов, есть все же ограничения на поступки со случайными, возможно благоприятными последствиями. Лучше будет начать новую серию действий. Мы могли перебить еще немало захватчиков и обратить в бегство других. Так нет, случайно я предпочел захватить машину! И так же случайно это привело к тому, что они устроили грандиозный фейерверк! Следовательно, теперь надо применить совершенно иную тактику.
Он быстро осмотрел здание. Подготовил свои действия, потом вернулся к окну, из которого наблюдал за тем, что происходило в парке, и распахнул его настежь. -
Кальхаун открыл огонь из бластера. Расстояние было большим, но, сведя луч к минимальной амплитуде, он перебил достаточное число захватчиков, прежде чем те побежали к зданию, обрушив на него огненный шквал, от которого повылетали стекла и бурно задымил каменный фасад.
— Вот сейчас, — сказал Кальхаун, — наступит тот момент, когда мы должны их преимущество в количестве и оружии обратить в неблагоприятное для них обстоятельство. Они храбрецы числом. Вперед!
