Один из пассажиров не только выжил, но и умудрился почти влезть обратно в машину – он держится руками за сиденье, а задняя часть тела и ноги торчат наружу. Семен изворачивается и бьет ногой по вцепившимся рукам – короткий вскрик, человек катится по дороге и остается где-то сзади. Семен ловит дверь за ручку и захлопывает ее. Порядок. Он переводит дух. Весь ужас произошедшего дойдет до него позже. А пока:
– Все ништяк! – Чики улыбается в зеркало заднего вида и показывает большой палец. – Еще поживем!
Проехав переулками несколько дворов, Чики остановил машину и повернулся к Семену:
– Ты машину-то водишь?
– Вожу, – кивнул Семен, – а что?
– А то, что давай садись за руль. Меня первый же мент остановит, а тебя, – усмехнулся, – только второй.
– Почему второй? – поинтересовался Семен, усаживаясь за руль. – В смысле: почему остановит?
– Потому что они сейчас «Перехват» объявят, дурилка, – снисходительно отозвался Чики. – Но ты не боись, я дороги здешние хорошо знаю, поедем так, чтобы не напороться. Если же вдруг что – слушай меня и только меня. Будут под колеса бросаться – дави, нам сейчас терять нечего, усек?
– Усек, – со вздохом ответил Семен.
– Тады поехали.
Поехали в самом деле глухими переулками, через дворы. Семен, хоть и вырос в этом городе и когда-то знал его неплохо, быстро потерял ориентацию. Ехали напряженно, не разговаривая, Чики только изредка бросал реплики, вроде: «Направо», «Налево», «Вокруг забора», «Здесь не проедешь» и так далее. Только когда вокруг замелькали старые одноэтажные дома, паренек явно расслабился. Сверкнул в улыбке зубами и заявил Семену:
– Мы с тобой молодцы. Ты рядом не врубаешься, какие мы молодцы, нам памятник при жизни поставить надо. Мы же Шизу завалили! – И, видя непонимание Семена, добавил: – Ну тот, волосатый, с «Ингрэмом».
– Ну допустим, не «мы», а ты его завалил, – буркнул Семен. – Я его вообще не знал.
– Радуйся, дура, что не знал. – Чики хохотнул. – Он же извращенец, урод моральный. Теперь уже – был. Чикатило, просекай, дурак был, а Шиза – он умный. Он к папочке в штатные палачи нанялся. И работой любимой без проблем занимается, и папочка, если что, прикроет. И хрусты[3] шуршат… Мразь поганая… жаль только – мучился мало… Здесь направо и помедленнее – грунтовка убитая.
Помолчали. Потом Семен осторожно спросил:
– А ты откуда все это знаешь? И стрелять где научился?
Чики промолчал. Семен уже решил, что тот не ответит, но через минуту вдруг услышал:
– Я ж, типа, киллер. Теперь уже – был. Потому что спекся. – И добавил с неожиданной злостью: – А точнее – ссучился.
Семен ожидал услышать что угодно, но не такое. Этот малохольный пацан – киллер? Но высказывать недоверие поостерегся.
– Стой, – сказал Чики уже спокойным голосом, – приехали. Заедь вон за трансформаторную будку.
Семен заехал, остановился. Хотел было, выйдя, закрыть машину, но Чики не дал:
– На кой закрывать? Наоборот, оставь дверцу приоткрытой, а ключи на сиденье брось. Народ тут живет с соображением, через пару часов тачки и след простынет. А поскольку район этот не под папочкой ходит, может, и вообще обойдется.
Вдали прошумел поезд. Семен встрепенулся, подумав, что они сейчас пойдут к станции, но, против ожидания, Чики повел его обратно к городу. Дошли до панельных девятиэтажек, зашли в одну из них и поднялись на второй этаж. Чики подошел к простой деревянной двери без обивки, быстро оглянулся и достал из кармана кусок проволоки.
– Оторвал по дороге, – сообщил он, ковыряясь согнутым куском в замочной скважине. – Замок дерьмовый, может, ничего другого и не понадобится.
Замок щелкнул, открываясь. Чики коротко улыбнулся:
– Всегда полезно осваивать смежные профессии. Заходи, будь как дома.
Семен замялся на пороге.
– Да заходи, малина чистая. – Чики усмехнулся. – Здесь ни меня папочка, ни тебя менты искать не будут. Это Жабы квартира – ну училки нашей по литре, а она щас в больнице лежит.
– Надо же, – хмыкнул Семен, заходя, – вас там, в школе киллеров, и литературе учат?
– Подколол, подколол, – весело откликнулся Чики, проходя в кухню. – Чаю будешь?
* * *
– Ты ж мне не поверил, – вдруг заявил Чики.
– В смысле? – не понял Семен.
Паренек попытался отхлебнуть чай из кружки, обжегся и приглушенно выругался.
– Ну, когда я сказал, что киллер. Ведь не поверил?
Семен неопределенно пожал плечами.
– А зря. Просекай, папочка – он умный. Я не сильно удивлюсь, если он меня просчитает и сюда заявится. – Семен поежился. Это ж он меня натаскал. Я с ним как познакомился…
– Не понял, – перебил Семен. – С папой – познакомился?
Чики тихо засмеялся:
– Вон ты о чем. Не, никакой он мне не папа, разумеется. Он законник местный, Кардиналом кличут. Как-то его один наш бригадир Папой Римским назвал, уважительно так вполне, но папочке не понравилось, и бригадир тот некисло по рогам словил. Больше никто его так называть не пытался, а я вот – называл. Папочка морщился, но ел. Ценный я кадр был, сечешь? Да и ирония двойная, он же при знакомстве меня разводил, что он мне за отца будет, козлина. Так о чем это я? Ах да, о знакомстве. Ну за знакомство, – Чики приподнял кружку, отхлебнул, поставил обратно на стол и продолжил: – Папочка когда-то учителем был, неплохим говорят. Он меня по детдомам вычислил. Подобрал, обогрел. Усыновил меня, конечно не он сам, он меня, типа, в семью пристроил, но эти приемные родоки оба под папочкой, прогнувшись, ходят и не пищат. Так что первое время я свою новую семью и не видел, папочка меня сам дрессировал. Разговаривал доверительно, помогал ненавязчиво, так я, волчонок детдомовский, через месяц кому угодно за папочку в горло бы вцепился. И случай тут махом представился. Случайный, тля, преслучайный. Папочка мне там такую телегу пригнал, что я типа один незамазанный и только я и могу его спасти от хаты, а то и от вышки, просекай, обстоятельства такие. А мне что тогда – мне только «фас» скажи, все сделаю. Вот так я своего первого клиента и взял. И знаешь, ничего особенного не испытал. Через полчаса спокойно мороженое жрал и папочке рассказывал, как дело выгорело. Ну и покатилось. Это я уже не так давно въехал, что папочка все с самого начала просчитал и сразу меня на мокрушника готовил. Говорю же, умный, козел. Ребенок – это ж, просекай, идеальный убийца. Ни одна сука ж не догадается. Меня, прикинь, один раз со стволом в руке взяли, не успел сбросить, уж очень клиент плотно обложен был, и – ничего! Отболтался, как Штирлиц: «Мужик проходил, уронил, я подобрал. А он чё, настоящий?!» – и глаза выпучил. Дали подзатыльник и прогнали.
