— Я тоже уверен. — Дэймон снова опустил руки на колени, вздохнул и посмотрел вверх. — Почему бы нам не подкрепиться? Ведь там все спокойно, да?
Словно темная волна, нахлынуло отступившее было воспоминание. Джош открыл рот, но не успел ничего сказать. Внезапно пол содрогнулся, раздался оглушительный удар, а затем — треск, перекрывший вопли посетителей в зале.
— Ворота! — воскликнул Дэймон, вскакивая с канистры. Крики не прекращались, к ним добавились звук падающих кресел и звон посуды. Дэймон и Джош выскочили в кухню и бросились к черному ходу, куда уже неслись жена и сын Нго, а за ними — сам владелец бара с приходно-расходной книгой, полной записей о незаконных торговых сделках.
— Нет! — крикнул Джош. — Подождите! Это, наверное, закрыли ворота в белую секцию. Мы изолированы… Но во втором коридоре девятого — солдаты. Мациан не оставил бы здесь своих, если бы собирался нажать кнопку…
— Ком! — воскликнула жена Нго. Они побежали в зал, где возле экрана вида уже сгрудилось несколько человек, а какой-то мародер успел набрать дюжину бутылок.
— Эй! — разъярился Нго. Вор прихватил еще две бутылки и пустился наутек.
С экрана вещал Джон Лукас — так бывало всякий раз, когда Мациан считал нужным довести что-либо до сведения станции. Лукас выглядел более чем плачевно — цветущий самоуверенный мужчина превратился в ходячий скелет с запавшими глазами…
— …изолирована, — говорил Лукас. — Резидентам и всем остальным, кто находится в белой секции и желает ее покинуть, предлагаем идти к воротам зеленого дока. Вас пропустят.
— Они сгоняют сюда всех неугодных. — Морщинистое лицо Нго было покрыто потом. — А как насчет нас, господин Лукас? Как насчет нас, честных работяг, попавших в эту западню? Как насчет нас, господин управляющий станцией?
Лукас повторил объявление. Вероятно, это была запись — едва ли Мациан позволял ему выступать «живьем».
— Пойдем. — Дэймон потянул Джоша за руку. Они вышли, свернули в зеленый док и вдоль изгиба внутренней стены направились к воротам в белую, возле которых уже стояла в ожидании огромная толпа. Со стороны причалов и лебедок к толпе приближались солдаты.
— Похоже, намечается стрельба, — пробормотал Джош. — Дэймон, надо сматываться.
— Смотрите! Ворота!
Джош повернулся к воротам. Массивные створки не раздвигались, аварийный люк рядом с ними тоже оставался закрытым.
— Никого сюда не пустят, — сказал Дэймон, — соврали вояки… чтобы выманить людей в док, к воротам.
— Пойдем обратно, — взмолился Джош.
Из толпы кто-то выстрелил, десантники ответили беглым огнем поверх голов, по фасадам магазинов. Толпа с воплями обратилась в бегство, увлекая за собой Дэймона и Джоша. Они едва успели свернуть в коридор девятого яруса и проскочить в двери бара Нго; следом бросилось человек пять-шесть, однако Нго отогнал их дубинкой, проклиная Дэймона и Джоша за неосторожность.
Втроем они закрыли дверь. К счастью, толпа не стала ломиться в бар, а избрала путь наименьшего сопротивления и понеслась дальше по коридору. На потолке вдруг ярко засияли лампы, осветив опрокинутые кресла и разбросанные по полу тарелки.
Нго и его семья принялись за уборку. «На», — буркнул владелец бара, сунув Джошу мокрую, пахнущую бульоном тряпку. Затем Нго бросил хмурый взгляд на Дэймона, но ничего не сказал — у Константина еще остались кое-какие привилегии. Впрочем, Дэймон не нуждался в просьбах и приказаниях. Он тоже взял тряпку и стал работать наравне со всеми.
Шум снаружи утихал, но вскоре снова раздался стук в дверь. Люди заглядывали в бар через пластиковое оконце. Измученные, напуганные прохожие хотели всего лишь покоя и уюта.
Выкрикивая ругательства, Нго открыл дверь, впустил посетителей и расположился за стойкой. «Никакого кредита, — предупреждал он каждого, кто подходил за выпивкой. — Деньги вперед. Вот погодите, как все поуляжется, будем только по карточкам обслуживать».
Некоторые уходили ни с чем, другие платили за напитки и усаживались. Дэймон взял бутылку вина и повел Джоша к закутку в дальнем углу зала — их любимому месту, из которого видна была парадная дверь и откуда можно было незаметно выскользнуть в кухню. Снова ожил музыкальный канал кома, заполнив бар тоскливой романтической мелодией.
Джош опустил голову на ладони и пожалел, что нельзя напиться в стельку. Пьяного, его всегда мучили кошмары. Дэймон же пил безбоязненно, и Джош позавидовал, заметив у него в глазах туман анестезии.
— Завтра я выхожу, — проговорил Дэймон. — Хватит, осточертело в этой дыре. Выйду, может, поговорю кое с кем, попробую наладить связи… Наверняка найдутся люди, которым моя семья в свое время оказала услуги. — Дэймон уже пытался сделать это раньше.
— Надо будет подумать, — кивнул Джош.
Сын Нго поставил перед ними бульон, больше похожий на воду. Джош попробовал и наступил Дэймону на ногу под столом. Дэймон тоже взял ложку и рассеянно приступил к еде.
«О чем он думает? — размышлял Джош. — Наверное, об Элен. — Иногда во сне Дэймон произносил ее имя. Иногда — имя брата. — А может, он думает о других? О погибших друзьях? Да, скорее всего, этих людей уже нет».
Джош никогда не заговаривал о мертвых. Долгие часы они с Дэймоном проводили в молчании, каждый — в своем собственном прошлом. Джош вспоминал счастливые сны, прекрасные мечты: пыльную дорогу под слепящим солнцем, пшеничные поля Сытина, людей, которые любили его, друзей детства, боевых товарищей… В баре почти беспрерывно грохотала отупляюще-приторная музыка, однако они с Дэймоном притерпелись к ней, привыкли спать урывками — но чаще просто лежали, не смыкая глаз. Джош не вторгался в фантазии Дэймона, а Дэймон — в его грезы… Ибо ничего ценнее фантазий и грез у них не осталось.
Одну тему они больше не обсуждали — не видели смысла. У каждого отпечаталось в памяти лицо Джона Лукаса — не лицо даже, а посмертная маска, наглядное свидетельство того, как Мациан обойдется со своими новыми куклами. Если Эмилио Константин действительно жив, — а такие слухи ходили, но Джош тайком от Дэймона сомневался, что этому стоит радоваться, — то есть шанс… Но об этом Джош тоже не заговаривал.
— Я слыхал, — наконец нарушил тишину Дэймон, — кое у кого из мациановцев рыльце в пушку. Может, они берут не только товарами? Интересно, нет ли дырок в их новой системе?
— Ты с ума сошел! Это же не куль муки выменять. Попробуй подойти к кому-нибудь с таким предложением, и они мигом заявятся сюда.
— Может, ты и прав. — Джош отодвинул тарелку и уставился на ее ободок. Их время истекало, только и всего. Вот уже и белая изолирована… Мациановцам осталось лишь «подмести» секции, начиная с белого дока или с первого яруса зеленой. Сдавшихся пропустить сквозь «мелкое сито», а прочих перестрелять — и в шлюз.
