У Ольги был постоянный пропуск. Она вошла в главный зал, любуясь как всегда его великолепием. На кафельном полу длинными рядами, сверкая, как хрустальные башни, выстроились огромные прозрачные цилиндры. Бурлила, клокотала, вливаясь и выливаясь, вода. Лаборанты молча стояли у рубильников.
- Где товарищ Непригодин? - спросила Ольга, проходя между цилиндрами.
- Невзгодин? В кабинете, - ответил ей кто-то.
Ольга задержалась у дверей, раздумывая, стоит ли ей входить. Поморщившись, она медленно постучала. Невзгодин поднял голову от бумаг.
- Как дела? - спросила Ольга, подавая ему руку.
Он пожал плечами:
- Без изменений.
- Вы уверены в этом?
Он усмехнулся.
- Еще бы! Я собственноручно составляю ежедневный отчет. Выше двадцати1 пяти граммов добыча не поднимается.
- Но это же бесполезная затрата труда! - возмутилась Ольга.
- Не совсем. За двадцать дней мы получили около полукилограмма золота. Все же это восемьсот рублей валюты.
- Нет, это никуда не годится, - упрямо сказала Ольга. - Неужели никаких изменений не произошло?
- А почему они должны произойти? - невозмутимо возразил Невзгодин. Посмотрите сами.
Ольга взяла аккуратно разграфленный лист с каллиграфически выписанными столбиками цифр.
- Справа - общий итог каждого дня работы, - пояснил Невзгодин.
Ольга пробежала глазами цифры: 23, 21,24,01, 25,78. Да, если и есть тенденция к повышению, то совершенно ничтожная.
- А эти четыре столбика?-спросила она, рассматривая соседние цифры.
- Результаты добычи каждого периода; двух приливных и двух отливных потоков, - ответил Невзгодин небрежно.
- Позвольте, позвольте, - заинтересова. лась Ольга. - А разве вы не видите разницы в добыче от приливных и отливных потоков? Смотрите, как чередуются цифры: 5 и 8, 5 и 7, 5 и 9. Это же очень важно.
- Какое это имеет значение? - нахмурился Невзгодин.- Сумма же от этого не меняется - 5 и 8, 5 и 7 дают 25 граммов.
- Как, какое значение? -возмутилась Ольга. - Вы сравните эти цифры, с первоначальными, В первые дни вы получали и в приливном и в отливном потоке 4 или 5 граммов. А здесь же совершенно ясное увеличение добычи при отливе. Вы понимаете, что это значит?
- Признаюсь, не понимаю...
- Это же улучшает метод Калашника, поймите! - воскликнула Ольга, сияя. - Вода, вытекающая из бухты, легче отдает золото, вам это понятно? Она обогощена ферментами, ускоряющими осаждение, вот что это значит!
Ольга вся дрожала от возбуждения. Но, встретив равнодушный, скучающий взгляд Невзгодина, осеклась и заторопилась домой.
- Как у вас с охраной здания и электростанции? - спросила Ольга, пожимая холодную мягкую руку Невзгодина.
Он поднял брови:
- В пределах штатного расписания... Что же еще нужно?
Ольга махнула рукой и выскочила из кабинета.
Уже смеркалось, когда она, наскоро пообедав, возвратилась на станцию. Отпустив лаборантов, она села за обработку анализов. Но ей не сиделось на месте. В ней бурлила радость осуществленной мечты. Теперь уж не оставалось сомнений, что она подсказала Калашнику правильный путь. Теперь - только бы все шло благополучно до приезда Смолина!
Ольга прошла через галерею вниз. Вид массивного замка на дверях аквариальной несколько успокоил ее. Между ее дежурной комнатой и аквариальной проходил небольшой коридор и их двери были расположены одна против другой. В случае чего, ей стоит только открыть свою дверь и убедиться в целости замка на двери аквариальной.
В своей комнатушке она постелила кровать и подошла к окну. За стеклами выл и грохотал ветер. Море шумело. Ольга долго всматривалась в ночную мглу, держась за железную решетку, вделанную в оконной раме. Сквозь мрак чуть светилось ожерелье далеких огней-фонари на плотине электростанции.
Ольга завесила окно газетой. Села на стол, свесив ноги, задумалась было, но сейчас же соскочила, чтобы еще раз осмотреть здание.
Ольга поднялась на галерею и прошла по всем комнатам. В своей лаборатории она зажгла лампу на столе, рассеянно сложила и убрала в ящик тетради с записями. Безотчетная тревога, рассеянная поездкой в Сайда-губу, вернулась с новой силой. Она заперла ящик в столе, чего раньше никогда не делала, и сунула ключ в карман.
Еще раз осмотрев все комнаты, Ольга медленно спустилась вниз. Закрыла лампу газетой, чтобы свет не бил в глаза, и легла, не раздеваясь, только сняв ботинки. Долго лежала она с открытыми глазами. Смутное беспокойство шевелилось неясными, расплывающимися образами и незаметно перешло в тревожное, тяжелое забытье.
...Пробуждение было внезапным. Словно ей на грудь раз за разом бросили какой-то тяжелый груз, придавивший ее к постели. Последняя тяжесть упала на нее с потрясающим грохотом, от которого она очнулась с бьющимся сердцем. Грохот медленно утихал за окном, как далекий гром. Стекла в окне еще дребезжали.
Ольга окинула взглядом комнату, все еще не понимая, в чем дело. Она соскочила с кровати и подбежала к окну. Сердце ее замерло: там, где раньше сияли огни электростанции, теперь была мрачная чернота. Ветер выл и свистел, потрясая окно. И ничего больше не было слышно.
- Надо бежать на помощь! - вслух сказала Ольга, чувствуя, как от ужаса холодеют ее руки и ноги.
Она надела ботинки, путаясь негнущимися пальцами в шнурках. Сняла с петли крючок, толкнула дверь... Дверь не поддавалась. Ольга толкнула сильнее... Дверь даже не шевельнулась. Уже похолодевшие ноги ее начали подкашиваться.
- Дверь на засове! - прошептала она побелевшими губами.
Глава 47
ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ
Самолет прибыл в Симферополь с опозданием на два часа. Мелькнуло белое здание аэропорта. Открылась дверь, и в полумрак кабины ворвались потоки дрожащего, горячего света, в котором клубилась тонкая пыль.
Переминаясь с ноги на ногу, Ланин бессознательно нажимал на идущих впереди медленно продвигавшихся к выходу пассажиров. На сердце у него было неспокойно. Он был убежден, что его вызов связан с какими-то неудачами в работе Смолина, потребовавшими срочной помощи. Нужно было как можно скорее добраться до Севастополя. Как только автобус, доставивший пассажиров в город, развернулся у здания центральной гостиницы, Ланин бросился в транспортное бюро. Все автобусы на Севастополь отправлялись утром после прихода поездов. Такси для поездки в Севастополь можно было получить не раньше полуночи. Ланин побежал на телеграф.
Брызгая чернилами и царапая пером, он написал на бланке текст:
"Севастопольская биологическая станция Смолину. Прибыл Симферополь жду ваших указаний центральной гостинице Ланин".
Четыре часа прошло в томительном ожидании. Поздно вечером, уже после заката, Ланину удалось получить место в попутном автобусе, который отправлялся в один из балаклавских санаториев, чтобы привезти к утреннему поезду закончивших свой отдых курортников.
