Лаки сполз со своего некомфортного лежбища, печально посмотрел на свою бледную синюшную кожу. Звездообразный шрам на груди выделялся багровым цветом. Пальцы на руках гнулись с трудом.
"Я как в холодильнике побывал..."
Не оглядываясь, он заковылял на нечувствительных ступнях прочь из холодной, вонючей комнаты. За стеклянной дверью оказался зал со странными столами с бортиками. В шкафах на полках внушительный набор стальных инструментов. Над странными столами висят невключенные колпаки ламп.
"Похоже на больницу..."
В следующей комнате было уже тепло. Человек в синем халате скороговоркой что-то бормотал у панели спин-связи на языке правоверных.
-Извините, а где моя одежда?!
Человек отключил связь и медленно обернулся, вжимая голову в плечи. Типичный правоверный с Хиссара. Смуглый, с большим носом и черной бородкой.
В глазах больших, коричневых стыл ужас.
-Вы же умерли, господин...
Его звали Мехмед, и он был ночным дежурным в морге Рувалы-города рядом с космопортом Эброна. Дрожащими руками он принес Лаки пакет с его одеждой и вещами. Все оказалось залито липкой, свернувшейся кровью. Лаки надел на руку браслет-токи, завернулся в простыню и сел поближе к радиатору отопителя. Выпив три чашки кофе он еще не согрелся. Дрожь никуда не ушла, только пульс стал звучнее в ушах.
Активировав браслет, Лаки попытался вызвать Саймона, но ничего не вышло. Саймон в сети Эброна отсутствовал. Тогда только Лак обратил внимание на дату. Прошло пять дней как он приземлился на планетоиде. Протерев простыней свою карту Галактобанка, тихо спросил:
-Мехмед, хочешь миллион?
Правоверный перестал дрожать как Лаки и оживился.
Моментально выяснилось, что труп Лаки опознали четыре дня назад девушка и мужчина в годах, но тело им не выдали по приказу имперской безопасности. Приказано было хранить тело и вещи до прилета дознавателя с Терры.
-С самой Терры! - округлив глаза, сообщил Мехмед, помогая Лаки надевать его запасную одежду.
Моментально выяснилось, что у Мехмета брат-пилот флайера, а у того кузен работает портье в отеле "Светоч Эброна".
Через час Лаки блаженствовал в большой ванне в пентхаусе отеля. В четыре руки горничные его растирали мочалками. Только в носу все еще сидел запах дезинфекции.
Приведя себя в порядок, он с аппетитом поужинал, наблюдая из окна за панорамой ночного города. По спин-связи быстро смог связаться с агентством Холбрука на Мирхате. Новости были ожидаемыми. Официально Дон Льюис был признан умершим и его чип был удален из тела еще три дня назад.
-Советую вам где-то затаится на время. Новую индкарту не трудно будет получить, но, узнав о своей неудаче киллеры, могут вернуться. Лучше если Дон Льюис будет считаться умершим.
-Убийца был не один?
-По сведениям полиции Эброна их было двое, и стреляли они из лазганов.
-Никого не задержали?
-Нет информации.
-А мой корабль?
-Вылетел на Мирхат и это пока все.
-Когда приземлиться-известите Саймона о том, что я жив. Только его.
-Хорошо. Будет сделано, господин Льюис. Не знаю, как вам удалось выжить, но вы верно-счастливчик!
Лаки задумался. За деньги его в отеле зарегистрировали как Ибрагима Гамида, только эта легенда может быть раскрыта в два счета. Объясняться с полицией и безопасностью по поводу своего волшебного воскрешения он тоже не хотел. Возвращаться на Мирхат? Главное- надо найти замену Смоллу и восстановить его связи. Без чипа в терминал космопорта не пройти...
Лаки вызвал в номер портье Рустама и расстался еще с толикой денег со счета.
У портье зять работал в охране космопорта, а дядя шурина в полиции.
Через пару дней Ибрагим Гамид, гражданин Хиссара купил билет до Цирцеи, сел на борт пассажирского скоростного корабля и занял отдельную каюту.
"Столько сотен лет все борются с коррупцией. Как хорошо, что победить ее не удалось."
Эброн казался теперь вполне привлекательным местом. Если позабыть о холодном пенале в морге....
Седьмая глава
Корабль назывался "Гордость Хиссара". На таком комфортабельном корабле Лаки еще не летал. Собрали его на верфях Цирцеи, как и все крупные корабли в этом субсекторе. Из-за своих размеров "Гордость Хиссара" не мог приземляться на планетах и зависал на орбитах с помощью челноков принимая и высаживая пассажиров.
С техническими данными корабля Лаки ознакомился еще в информатории.
С Эброна он поднялся к кораблю на стандартном, десятиместном челноке, причем в одиночестве, так как до старта оставалось всего пара часов.
В шлюзе его встретил один из офицеров корабля, блондин в ладной синей форме и вместе с багажом передал двум служащим. Лаки сопроводили до каюты, вкатили чемоданы и ознакомили со всеми особенностями быта. На корабле имелась гравитация, почти такая же, как на Эброне, половина от хиссарской. В каюте оказалось три комфортабельных комнаты не считая огромной ванной комнаты с прозрачным стаканом кислородной ванны, молекулярным душем и тренажерами.
Молельный коврик производства с Мурсафии помещался в специальной нише в спальне.
Им пришлось вскоре воспользоваться, когда гнусавый голос на языке правоверных сообщил по громкой связи о том, что пришло время совершить ритуал.
На стене комнаты замерцал овал, указывая направление на святые места.
Покрасив и завив волосы и затемнив кожу у специалиста в отеле, Лаки сейчас со своими карими глазами мало отличался от правоверных. Подозревая, что в каюте есть видеонаблюдение, он развернул коврик, опустился на колени и исполнил ритуалы, как смог вспомнить. На Хиссаре он это часто наблюдал. Всколыхнулись сразу старые воспоминания. Хиссар...жаркая сушь пустыни...озеро...липкие руки Абдулы... свист кнута и обжигающая боль на спине....
Покончив с обязательной программой, он выслушал по визору наставления от команды корабля по поводу действий при пожарной тревоге и спокойно направился в ванную комнату под молекулярный душ. Потом разобрал свои вещи из чемоданов. В основном все было куплено в бутиках отеля: одежда, белье, несколько книжек на языке правоверных и конечно шлем эль-визора. Полет до Цирцеи занимает две недели. Надо же как-то с пользой потратить время!
Следующие пять дней он из каюты и носа не показывал. С перерывами на молитвы занимался на тренажерах, загружал в мозги язык правоверных. Еду приносил в каюту специальный слуга, одетый как положено в длинную белую рубаху до пят.
Впрочем, выбравшись на шестой день для прогулки в корабельный сад, Лаки убедился в том, что на корабле путешествуют не только правоверные.
Сад занимал площадь не менее трехсот квадратных метров и, гуляя по дорожкам среди обилия зелени можно было вообразить, что ты не на корабле, а где-то на планете, если конечно не задирать голову и не всматриваться в потолок. Пение птиц было конечно записью.
