- Тело Сомова.., - начал Сомов.
Но Калуца его перебил:
- Тело Сомова мы, в некотором смысле, предали погребению. И, насколько мне известно, вы его нашли.
- А откуда вам это известно? - быстро поинтересовался Спиридонов.
- Из компетентных источников.
- А у вас есть компетентные источники?
- Обязательно.
- Надо же... У всех есть - у меня нет... Ирландцы везде какие-то... Сказано ведь: "не моложе срока, не старше пятидесяти, и никаких ирландцев!" Но вот что уж совсем непонятно, зачем вы его выкинули за борт. Он и в "Вавилове" неплохо бы упокоился.
- Но тогда тело Сомова увезли бы на Землю. А мы этого не хотели, я этого не хотел. Это, если хотите, моя блажь.
- Странная прихоть, - заметил я.
- Да, - согласился Калуца, - очень странная. Сомов был моим другом. Притом, другом детства. Поэтому я считал себя вправе решать... Я ведь говорил уже, что катастрофа произошла вблизи точки, где, по сведениям из компетентных источников, время от времени бывает сам Господь Бог? Вот я и решил, чтобы, значит, Женю поближе к Богу определить... Глупость, конечно.
- Так, стало быть, несчастного Сомова у Бога из-за пазухи вынули.., - сказал помрачневший Спиридонов.
- Да ерунда все это, - махнул рукой Калуца.
- Не совсем, - вдруг оказал Сомов.
Мы со Спиридоновым дружно на него уставились.
- Что, собственно, ты имеешь ввиду? - осведомился Калуца. - Что я не полный идиот?
- Ну.., - Сомов усмехнулся, - не совсем это. С Сомовым, то есть с его оболочкой мы, конечно, погорячились. А все остальное - очень серьезно. Точка, вблизи которой произошла катастрофа - это замечательная точка. Не знаю, там ли концентрируются мысли всего человечества, но именно там я испытал целый ряд замечательных ощущений. Я бы назвал их озарениями. Быть может, именно там я и стал тем, кем сейчас являюсь. Я получил какой-то заряд...
- А почему ты мне раньше не говорил про этот заряд? Что за заряд еще?! - возбудился Калуца.
- Я говорил, - тихо сказал Сомов, - но ты ведь никого кроме себя не слушаешь. Ты все хочешь успеть сам. Ты никого толком не посвящаешь в свои планы, даже Шеффилда. Учеников своих держишь на побегушках, темниловку устроил и многозначительность...
- Я? Устроил? - Калуда растерялся.
- Понимаешь, Ричард, ты с ними играешь в их игры. Зачем?
- Как будто у меня есть выбор!
- Есть. Не знаю... Но, кажется, он есть. Знание, прежде чем стать истинным знанием должно пройти стадию веры. И это хорошо. Но чем быстрее эта стадия будет пройдена, тем лучше. Тем быстрее оно будет пущено в оборот. А ты пытаешься двигаться путем Христовым - ничего, кроме фанатизма, из этого не получится.
- Ну, знаешь ли.., - прохрипел Калуца багровея. - От кого другого - но от тебя я этого не ожидал...
- Я сказал, что думаю, - Сомов посмотрел в глаза Калуце. - Потому я тебе и друг, что поступаю именно так. И я имею на это право.
- Однако же своими правами не следует злоупотреблять, сказал Калуца примирительно. - Поговорим об этом после.
- Хорошо, поговорим.
- Что за черт! - воскликнул Спиридонов. - Я думал, у вас тут мир и общий лад, а вы еще и сами не разобрались, кто прав, кто виноват. Какого же, спрашивается, дьявола вы меня в это дело впутали?! Не-ет, я не желаю участвовать в дрязгах... Еще чего! Что, мне делать больше нечего? Я вон... И, это... Нет уж, дудки! Гиря, собирайся... Славу еще обещают... Босяки!
- А вопросы? - остановил его я.
- Какие еще вопросы? Нет вопросов!
- Почему не забрали информацию с "Вавилова"?
- Потому.., - начал Калуца, но Спиридонов на дал ему закончить.
- Мы что, не идем?
- Нет, конечно, - сказал я.
- А вроде уже собрались, - Спиридонов озадаченно пожал плечами. - То идем, то не идем. Ничего не понимаю... Так что, сидеть?
- Сидеть, - подтвердил я. - И еще долго.
Спиридонов, судя по всему, вскочил на любимого конька и решил повалять Ваньку. Чего он добивался, было понятно стабилизации обстановки. Это и произошло. Сомов одобрительно заулыбался, Калуца же страдальчески сморщился. Но вопрос, который я задал, повис в воздухе. И создавалось впечатление, что отвечать на него никто не собирается. Это меня беспокоило. Потому что, вероятно, информация, собранная Калуцей в процессе экспериментов, представляла немалый научный интерес, но о ней словно бы забыли.
- Так что же случилось с информацией, - повторил я, вмешиваясь в процесс умиротворения.
- Да, - поддержал Спиридонов, - что с ней случилось? А кстати, что за информация?
- Я имею ввиду информацию, накопленную Калуцей в памяти его системы.
- С ней, полагаю, ничего не случилось, - ответил Калуца. - Она сохраняется на магнитных носителях, защищена от разрушающего действия излучений, температуры и прочих факторов. За нее можно не беспокоиться.
- Это понятно. Но где именно находятся эти носители?
- На борту "Вавилова", разумеется.
- То есть, ею никто не интересовался?
- Собственно, никто и понятия не имел о ее существовании.
- Почему же вы не приняли меры к ее изъятию?
- Я не имел такой возможности, - сказал Калуца и посмотрел на Сомова.
- Дело в том, что когда нас снимали с борта "Вавилова", Калуца отсутствовал, - пояснил Сомов.
- Еще новости, - пробормотал Спиридонов. - Где же он в это время обретался?
- Он был не в себе. То есть, вместо него присутствовал Асеев. И мы с ним решили оставить все как есть. Законсервировали оборудование, загерметизировали отсек...
- Вы решили? - удивился я. - Странное решение.
- Вот что, - вмешался Спиридонов. - Давайте кончать. Гиря затронул ключевой вопрос. Я понимаю, вы могли забыть информацию в суматохе спасательной операции. Но я ни секунда не верю, что в тот момент, когда готовилась комиссия по "Вавилову", вы не предприняли никаких мер к тому чтобы заполучить эту информацию. Слышите, уважаемый Ричард Яковлевич, я в это ни секунда не верю. И не пытайтесь меня надуть - этот номер не пройдет.
Кадуца изумленно вскинул брови.
- Василий Васильевич, мы у вас на подозрении? После всего, что было?
- А что было? Выпили бутылку - это еще не союз сердец. Так что уж будьте любезны...
- Хорошо, я открою вам главный секрет, - Калуца сделался серьезен. - Я не хотел пока затрагивать данный вопрос, поскольку он меня не касается. Вернее... Мне наплевать и на эту комиссию и на все другие. Но мне нужна моя информация. Она мне нужна принципиально, и я плюю на все условности!
- Ну так вот то-то же! - сказал Спиридонов, усаживаясь в кресле поудобней и вытягивая ноги.
- Да, действительно, тогда на "Вавилове" мы, а вернее оказать, Асеев, решили ничего не трогать. Посудите сами, в каком мы были состоянии. Свеаборга надо было срочно эвакуировать на Землю, с Сомовым тоже происходили странные вещи... И в этой ситуации мы должны были объяснять капитану "Генуи", что необходимо взять на борт какое-то оборудование с "Вавилова", предназначенное неизвестно для чего? Асеев уже знал, что "Вавилов" никуда не денется. И он справедливо полагал, что на "Вавилове" наша информация лучше сохранится. А когда появится компетентная комиссия, она обнаружит эти магнитные носители и спросит у оставшихся в живых членов экспедиции, что на них записано. И компетентно во всем разберется. Но он ошибся, и вот в каком пункте. Никакой комиссии ГУКа на "Вавилове" не было.
