- Точки исполнения совпадают?
- До тысячной.
- Хорошо, - кивнул д'Марья, хотя и так не сомневался, что сигнал идет именно оттуда, откуда несколько часов назад стартовал фрегат.
Челнок несся над заснеженной равниной, постепенно снижаясь.
Резко потемнело: солнце перестало быть естественным приложением-продолжением Авроры, оно покраснело, словно в смущении, потерялось и вид обрело багрово-злой. Ветер же, напротив, вел себя разухабисто, бросал в иллюминаторы челнока снежные ааряды, ледяная крупа поражала обшивку его корпуса не хуже охотничьей дроби: но железная птица не обращала внимания на такую ерунду и неуклонно направлялась к своей цели...
Д'Марья невольно про себя усмехнулся. Железная, ее за ногу, птица... совсем очумел по молодости лет. На заре. От зари. От темна да темна. А вон и стойбище...
Челнок сбросил скорость, завис ненадолго над видневшимся из-под сугробов бункером и мягко опустился в снег, разметав кристаллики замерзшей воды во все стороны этого света.
- Вэлкам ту зе Фрейя, - проворчал Зоммер, отстегиваясь.
- Вэлкам, вэлкам, - отозвался д'Марья.
Все трое загерметизировали бронекомбинезоны, проверили оружие и вышли из челнока.
- Это вы умело, геноссе капитан-полковник, - услышал д'Марья голос Зоммера. - До бункера не больше пятидесяти шагов...
Д'Марья огляделся.
Нет, ветер уже явно был не тот, что давеча: легкая, почти незаметная поземка, мутноватое солнце неподвижно смотрит откуда-то из-за плеча... все тихо и спокойно. Словно действительно произошли какие-то изменения... но бункер выглядит так же, как и раньше, - то есть каким его д'Марья видел на экранах. А где дверь, в которую собирался вломиться бравый обер-лейтенант?..
А, вот она... ну что же, выглядит точно так же, как и раньше. Стучись себе. Или сразу выламывай - что больше понравится.
Зоммер, похоже, прочитал мысли капитан-полковника.
- Разрешите? - услышал д'Марья его голос в наушниках.
- Нет, - сказал он, потому что точно знал: сейчас за этой дверью нет ничего... такого, что стоило бы искать и находить. - Нет, обер-лейтенант, мы идем в бункер.
Внезапно тонкая серая муть низкой облачности стала расходиться, в просветах появилось солнце: оно было почти таким же, как наверху, над облаками - спокойным и свободным.
Фрейя, подумал д'Марья. Богиня - чего? Плодородия, кажется... а может, и нет. У Зоммера надо будет спросить. Потом.
Они подошли к двери бункера.
Надо же - закрыта. Опять-таки - как раньше. Шершавый темный металл. Серый бетон. Там, за дверью, - капли воды... или растаявшего снега? А, вот еще что...
- Ясухиро, - негромко сказал д'Марья. - Где вы оставили передатчик?
К его удивлению, майор несколько замешкался: постоял секунду, оглядываясь по сторонам, потом сделал несколько шагов в сторону, вернулся.
- Странно, - помолчав, сказал Ямада. - Передатчика нет. А сигнал как был, так и сейчас есть.
- А мы разве его не за дверью оставили? - вмешался Зоммер.
- Нет, - после паузы ответил Ямада. - Я хорошо помню - перед дверью.
Зоммер повернул голову - д'Марья увидел его глаза за бронепластиком забрала.
- Мы оставили передатчик с той стороны, - очень спокойно сказал обер-лейтенант. - Я ломню это совершенно точно, потому что помогал вам его вынимать.
Д'Марья поднял руку.
- Уже не важно, - сказал он. - Надо идти. Открывайте, обер-лейтенант.
Зоммер подошел к двери и осторожно открыл ее.
Коридор. Но уже другой - вода на стенах осталась, ее стало даже больше, ручейки текли по стенам, собираясь в большие стоячие лужи, покрытые зеленоватой пленкой... и было светло, внутренность бункера освещалась желтоватыми лампочками, которые торчали из стен, как прыщи на неухоженной грязной коже.
- Это разве наш передатчик? - спросил д'Марья.
- Нет, - ответил Ямада, наклонившись к прибору и тронув его рукой. Похож, но не наш. Такое впечатление, что стоит он здесь очень давно. Весь проржавел... Но сигнал идет именно с него.
- Понятно, - проворчал д'Марья. - Идем дальше. Они осторожно спустились по лестнице... нет, бункер здорово изменил свои внутренности: давеча ход поворачивал налево, теперь - направо; аэрогарды - и примкнувший к ним обер-лейтенант, хмыкнул про себя д'Марья, - двигались не спеша, держа оружие наготове, и сразу за близким поворотом вышли в какую-то ярко освещенную огромную трубу. Надо было идти дальше, все это хорошо понимали, не понадобилось никаких слов, чтобы согласовать действия - шаг, еще шаг, только вперед, потому что здесь есть только выход... еще дальше, но становится жарко, а бронесферу снимать нельзя, как нельзя и опустить оружие, хотя и понимаешь, что оно здесь бесполезно: в кого, на самом деле, можно стрелять в этой трубе, где только белые гладкие стены, от которых горошинами отражается дробное эхо, да пустота, от которой не отражается ничего...
В какую-то секунду д'Марья почувствовал, что теряет ориентацию; не стало ни верха, ни низа, он словно повис в этой молчаливой вязкой пустоте, растопырив локти и не давая никому прохода: застрял, застрял самым постыдным образом, повис в пространстве, не в силах пошевелиться, и единственное, что он сумел сделать, - не уронил автомат.
Однако это длилось короткое мгновение, пол почти сразу же ударил по ногам, в уши влез деликатный вздох далекого, но тем не менее страшного взрыва, испепелившего миллионы надежд и миллиарды желаний, огненный взгляд вселенной, в чьем мертвенном зрачке отразились все времена года, опалил спину... замерзшая тень ветра, оставшегося наверху, мелькнула и тут же пропала: быстро же они прошли первый коридор, и даже без приключений.
Коротко чмокнула перепонка, и трое с автоматами шагнули на залитую мрачноватым красным светом сухую кочковатую землю.
Рефлекс: в стороны, залечь, оружие, прицел... все чисто.
Секундная пауза.
- Похоже, чисто. - Голос Зоммера.
- У меня тоже. - Это Ямада.
- Подтверждаю, - буркнул д'Марья и встал на колено, не опуская автомата.
Он огляделся.
Сухая, словно хорошо пропеченная земля - не прожаренная, а будто побывавшая в духовке... откуда такие кулинарные ассоциации?., но почему-то не очень жарко: броне-комбинезоны, конечно, держат температуру, но здесь явно прохладно. Прохладный мир. Крутой мир... над головой стремительно неслись серо-коричневые облака и черно-коричневые тучи, в их могучих утробах что-то с глухим грохотом проворачивалось, и сквозь слепую темноту обещающе просверкивали лиловые зарницы: но все это было высоко, а тут, внизу, молча громоздились мертвые черные скалы, которые впереди складывались будто бы в невысокую уступчатую пирамиду; красноватая земля под коленом проминалась, поскрипывая и трескаясь, а ровным во всем этом мире был только тридцатиметровый пятачок, похожий на проход между театральными декорациями, и сейчас на нем глупо тыкали в разные стороны стволами автоматов аэрогарды.
