– Ну-у! – заныли разочарованные котята. Я грозно на них посмотрел. Они притихли.
– Зануда! – обругал меня Алекс, раскручивая «кошку».
– Котята не смогли перебросить «кошку» на тот берег, – заметил я, – и это естественно.
Мы посмеялись. Повзрослевшие в одночасье котята без нытья и жалоб перебрались через реку: такое препятствие уже не казалось им страшным. Прекрасно.
– Река делает петлю, – пояснил Алекс. – Мы, конечно, пойдем прямо. А болото начинается вон там, – он махнул рукой.
Примерно в километре от нас виднелись какие-то высокие ярко-зеленые заросли – обещанный Алексом тростник.
– У кого фляжка пустая – наполнить, – велел Гвидо, – и не вздумайте пить как лошади.
– А как пьют лошади? – влез Романо.
– Это я тебе потом расскажу, – обещал я. – Ну, ты понял? Чем больше пьешь – тем больше хочется.
Он покивал.
– Алекс, ты первый, до болота. Плохо тут с ориентирами, – скомандовал я.
Через десять минут перед нами выросла зеленая стена в полтора моих роста. Алекс сделал шаг и застрял – довольно толстый тростник опутывали какие-то вьющиеся растения с весьма прочными стеблями.
– Надо водить с собой дрессированного маракана, – предложил я.
– Делать-то что?! – не выдержал Роберто. – Резака нет.
Я раскрыл свой десантный нож:
– Сменишь меня через полсотни метров, – и врезался в заросли.
Уже через двести метров я пожалел о своей самоуверенности. Еще через несколько метров Лео оттер меня плечом:
– Передохни. Будем меняться почаще, – и пошел вперед.
Я остановился.
– Надо снять с него рюкзак, – предложил Гвидо. – И с тебя надо было снять, я поздно догадался.
Я только кивнул, скинул рюкзак на скошенный тростник и уперся руками в колени, переводя дух. Вито и Романо остановились передо мной, как адъютанты перед командующим:
– Энрик! Ты как? – испуганно спросил Романо.
– Вроде жив пока, – признался я. – Не пугайся. Сейчас немного отдышусь…
– Хорошенький маршрутик, – с иронией заметил Роберто, останавливаясь рядом, – интересные у Алекса представления о дорогах.
– Предпочитаешь асфальт? – спросил я, успокоив дыхание.
– Ха! – ухмыльнулся Роберто и отправился следить за Лео, чтобы вовремя его сменить. Очень серьезный Луиджи проследовал за ним.
Без рюкзаков дело пошло поживее, но все равно идущий впереди периодически отваливался в сторону, тяжело дыша. Тогда его заменял следующий. Каждый раз при этом Романо смотрел на меня умоляюще, в надежде, что я передумаю и позволю ему покосить тростник. Лео ворчал, что глаз да глаз нужен не за котятами, а за мной, а то рухну мертвым. Зато я первым увидел просвет: заросли кончились. Болото продолжалось дальше, но это были уже пустяки. Впереди, в трех километрах, Алекс обещал высокий, твердый берег. «Чмок, чмок, чмок», – раздавалось у нас под ногами. И вот, наконец, твердая земля.
Все выбрались на высокий берег, рухнули на траву и некоторое время лежали, не в силах подняться.
Минут через пять Гвидо подкатился ко мне:
– Смотри, что у меня есть! – Он разжал кулак и предъявил мне шесть эмблем с тиграми.
– Ты – гений! – шепотом воскликнул я. – Как ты догадался?!
– Ну, Тони поглядывал так… с завистью, я и решил, что малькам понравится.
На рукавах наших камуфляжек остались эмблемы армии «Прыгающий тигр», и почему-то никто не торопился их сдирать. А эмблем сделали пятьдесят, и Гвидо, как начальник штаба, хранил запас у себя.
Наши героические котята за весь день ни разу не заныли, не попросили есть, не пакостничали, не злорадствовали, иногда просили разрешения хлебнуть воды из фляжки – и обычно его получали. Их обязательно надо наградить.
Я поднялся на ноги: сначала мы проведем торжественную церемонию, а потом искупаемся и пообедаем.
– Подъем! – скомандовал я.
– Чего еще? – устало потянул Алекс.
– Подъем, – повторил я командным тоном.
Все поднялись.
– Котята, построиться в одну шеренгу.
Удивленные котята сделали, что им было велено.
– За стойкость и мужество, проявленное в борьбе с оврагами, реками, болотами, голодом, жаждой, усталостью страхом, наши котята переименовываются в тигрят. И в знак этого повышения получают эмблемы «Прыгающего тигра».
Мои друзья успели сориентироваться и организовали туш, овацию и крики «Ура!». Тигрята тоже радостно попрыгали.
Я раздал эмблемы и пожал горячие замурзанные ладошки. Луиджи смотрел исподлобья, но руку мне протянул. Нет, мальчик, прощать тебя просто так я не собираюсь: тебе придется набраться храбрости, никуда не денешься.
Потом Вито и Романо поспорили, кому первому я должен прилепить эмблему.
– Ну вот, – недовольно потянул я, – опять мелочитесь. Какая разница?
Мальчики опомнились, еще немного – и мне пришлось бы их ловить, чтобы прилепить-таки им на рукава своего злющего тигра.
– Купаться, обедать, отдыхать, в пять часов выступаем, – скомандовал я.
Внезапно мои друзья хором рассмеялись.
– Чего? – удивился я.
– Пять часов! – сквозь смех проговорил Алекс. – Традиция.
– А?! – тоже улыбнулся я. – Я не виноват, так получилось. В воду!
– Я не хочу! – вякнул Траяно.
– Это котята не любят купаться, – насмешливо возразил Гвидо, – а тигрята любят.
– Р-рр-мяу! – ответил Траяно и начал скидывать камуфляжку.
Ну вот, и у этого проснулось чувство юмора – слава Мадонне, остальное приложится.
Вода оказалась теплой, а течение – слабым, поэтому тигрят пришлось выгонять из реки суровым окриком.
После купания Лео пристально посмотрел на колоссальный синяк, покрывающий мое левое надплечье.
– Слушай, ты уверен, что там нет перелома? – спросил он.
– Откуда? – удивился я, пошевелил пальцами и согнул руку в локте.
– Ясно, – согласился с моими доводами Лео. – Тогда – «яд горыныча», а то отечет.
Я только кивнул.
– Ты так и не поумнел, – добавил Лео, доставая уже почти пустой баллончик, – надо ж было сразу…
Луиджи с вновь проявившейся мерзкой улыбочкой с удовольствием смотрел, как я кусаю губы, чтобы не застонать, пока Роберто не повернул его лицом к себе и не объяснил вполголоса, что этого делать нельзя! Луиджи уперся – и Роберто увел его в сторонку для решающей воспитательной беседы. Я этого не понимаю! Ребенок же. Почему ему нравится смотреть на чужую боль?
Когда они вернулись к «накрытому столу», Луиджи имел вид задумчивый и озадаченный, Роберто тоже не выглядел победителем, и я внезапно понял, что все запуталось еще больше, чем казалось мне поначалу. Я поставил Луиджи перед очень сложным выбором, не сообразив, что и себя тоже. Что я буду делать, когда он плюхнется животом мне на колени и предложит отшлепать, а то и высечь ремнем?..
