Прочитать, что ли, надписи на других кнопках, или и так всё понятно? Ну, хорошо, ещё одну. Ага, "принцип работы аппарата Гудвин". Что ж, включаем.
Твишел не заставил себя долго ждать. Тут же материализовался, и заголосил:
- В упрощённом виде аппарат можно представить состоящим из пяти отдельных блоков: собственно темпорального редуктора, в просторечии - машины времени, экранирующего устройства, дистанционного психозонда, источника питания и управляющего компьютера. В основу действия темпорального редуктора положена теория хронального поля, подробно рассмотренная в предыдущих разделах доклада. И здесь мы лишь в общих чертах коснём...
Тут я разглядел кнопку "пропустить" и нажал на неё из простого любопытства - посмотреть, что получится. Получилось очень забавно. Профессор подавился последним словом, заморгал синхронно с аппаратом, транслирующим его изображение и, как ни в чём не бывало включился в разговор с другого места:
- ... доказанным, что любое физическое тело обладает определённым хрональным потенциалом, который излучается в пространство дискретными порциями - так называемыми темпонами...
Я усмехнулся почти так же криво, как и почтенный профессор, и снова приставил палец к клавише "пропустить". И не убирал до тех пор, пока изображение окончательно не погасло. Практически одновременно исчезло и невидимое кресло, в котором я так удобно расположился. Причём, расположение моё при этом ничуть не изменилось. Я всё так же полулежал в невесомости, немного покачиваясь с боку на бок. Нет, я ни на что не жалуюсь, но можно было бы и предупредить.
- Можно было бы и повежливей, - поддержал моё возмущение чей-то незнакомый, то есть, не принадлежащий Твишелу, нормальный человеческий голос. - Это всё-таки мой Создатель.
Ах, вот как! Он, оказывается, вовсе не соглашается со мной, а наоборот, меня же и упрекает. Заступается за создателя. Значит, это и есть тот самый Гудвин?
- А кто ж ещё? - отозвался по-прежнему недовольный голос. - Папа римский, что ли?
Нет, полагаю, понтифик понравился бы мне ещё меньше, чем профессор. Лучше уж с компьютером поговорить.
- Вот все вы, люди такие, - проворчал Гудвин. - С машиной вам общаться проще, чем с себе подобными. И мой создатель к несчастью - не исключение.
До меня только теперь дошло, что вслух я ничего не произносил, и машина просто читает мои мысли. Ах, да, Твишел же предупреждал - в состав аппарата входит дистанционный психозонд. М-да, надо как-то потише думать, поосторожней. И вообще, получается, что он с самого начала знал, о чём я думаю и зачем пришёл.
- Так чего ж ты, волшебник, придуривался? - напрямик спросил я. - Представление устроил с лекцией, понимаете ли.
- Такова воля профессора, - объяснил он. - Создатель, увы, не лишён тщеславия.
Мне показалось, будто машина и в самом деле чувствует неловкость. Хотя, конечно же, это просто фокусы голосового модулятора. Совсем как у моей взбесившейся "Медеи". Но у неё-то просто произошёл сбой, а здесь, судя по всему, Твишел сам так составил программу. Пожалуй, он действительно заслужил право немного покрасоваться перед публикой. Нестандартная личность, что и говорить!
- А то, что вас приходится по всяким дурацким книжкам выискивать - это тоже воля профессора?
Компьютер демонстративно вздохнул, но его новая выходка меня уже не удивила.
- Видишь ли, в чём дело, - промямлил Гудвин. - Работы профессора в области физики времени не получили одобрения в научном мире. Ни на одной из более десятка планет, где он подавал заявку на изобретение машины времени, её не признали. Каких только слов не пришлось услышать Создателю - антинаучное, безответственное, опасное для человечества изобретение выжившего из ума маньяка. На Татуине, Транторе и Корусанте ему даже запретили заниматься научными исследованиями. В конце концов, профессор вынужден был оборудовать лабораторию на ещё не освоенной планете и там завершить работы по созданию меня.
Ага, стало быть, моё предположение о жизни Твишела на необитаемом острове было не так уж далеко от истины. Я попытался скрыть улыбку и даже мысль об улыбке. Но, во-первых, от психозонда не скроешься. А во-вторых, я даже не знаю, откуда он за мной наблюдает.
- Слушай, Гудвин, - попросил я по-дружески. - Хватит прятаться, покажись!
- Зачем? - удивился он. - Ты же сам понимаешь, что скрывать от меня свои мысли бесполезно.
- Ну, мне так проще общаться будет, - соврал я. - И вообще...
Но психозонд, конечно же, разгадал мою хитрость.
- Да шар я, шар, не беспокойся! Правда, не всегда золотой. Могу быть и серебряным, и незапятнанно белым, и абсолютно чёрным. В зависимости от легенды, которую мы с профессором подкидываем клиентам.
Теперь настала моя очередь спрашивать, зачем.
- Ну, как ты не понимаешь?! - повысил голос он. - Создателю запретили постройку машины времени. И если кто-нибудь узнает о нашей работе, ему не миновать неприятностей. Поэтому нам нужны добровольцы. Причём такие, которым долго объяснять не нужно, которые сами обо всём догадаются. И лучше всего народ ловится на исполнение желаний. Для таких вот мечтателей мы и рассылаем по всей Галактике кодированные пси-сообщения. Эти люди, как правило, обладают наивысшей ментальной чувствительностью.
- И давно вы этим балуетесь?
Осознав бесполезность сопротивления, я приноровился думать вслух. Так разговор получается динамичнее.
- Первое сообщение было послано восемьсот двадцать девять лет назад, - опять со вздохом ответил Гудвин. - Но пока удалось провести всего четыре опыта. Слишком много времени отнимают у людей путешествия между мирами. А потом ещё после каждой удачной акции приходится менять точку базирования и легенду. Для конспирации.
- Понятно, - вздохнул и я за компанию. - Непонятно только, зачем вы Марвина убили?
- А вот это ты зря, - обиделся компьютер. - Мы с профессором здесь ни при чём. Джонс сам выследил вас и не меньше, чем вы, хотел найти меня. В такие дела я не вмешиваюсь, да и не положено.
- А последняя ловушка? - Меня давно уже перестала заботить неестественность моего положения в пространстве. Появились гораздо более важные темы для обсуждения. - Она ведь действительно существует?
- Существует, но в твоём случае не понадобилась.
- А если бы Джонс с Марвином не погибли, она бы сработала?
- Да, сработала бы.
- Зачем?
Вспоминать о смерти Марвина больно, но никуда не денешься. Всё равно этот вопрос всплывёт ещё не раз и не два, а вот спросить потом будет уже не с кого.
- Затем, что законы природы не обманешь, - печально ответил Гудвин. - Кто-то должен был умереть.
- Какие ещё законы? - завёлся я. - Чтобы кому-то стало хорошо, нужно, чтобы кому-то другому было плохо. Так, что ли?
