Десантники
Севка лежал в кресле перед огромным пультом командора Пути. «Графики» шевелились разноцветными значками. По черному экрану — развертке Ближнего Космоса передвигались огоньки грузовозов. Огромная власть была в руках Севки, десятки тысяч балогов ждали его приказов, но что толку было в этой власти?
Он с ненавистью взглянул на экран секретной связи, по которой говорил с Шефом. Выпрыгнул из кресла. Приказал Нурре вскрыть упаковку вакуум-скафандра и достал «поздравительную пластинку». Заодно вынул из «посредника» Мыслящего Железного Рога, спрятал в перчатку. Укладывая скафандр, «порученец» тихонько спросил:
— Начальник, что случилось?
Севка отмахнулся. Обеими руками сжал пластинку. По ней побежали слова: «Сведения пока отсутствуют. Проверяем. Проверяем. Выйди в Космос через один-два часа. Поспеши с заданием. Кризис надвигается».
Он тупо уставился на пластинку. Экран снова был пуст и чист, как небытие. «Проверяем. Проверяем»… Проверяйте. А я буду мстить за Машку.
Он больше не думал о Земле — только о мести. И его жажда отмщения причудливо перепуталась с хитрой мстительностью командора Пути, который тоже кипел яростью — дорваться до Светлоглазого и распылить. А Великому Нулю свернуть шею. Да-да, Великому Десантнику… К нему тянулась ниточка. Джал чувствовал это — недаром сам был мастером дворцовых интриг. Потянуть за ниточку — и полезет то, чего не хватает для связной картины.
За спиной Великого Десантника, как в точке перспективы, сходилось все. И месть, и задание Учителя, которое тоже стало местью. Картина уже была готова сложиться. Не хватало пустяка. Десантного опыта. Командор Пути в своих предыдущих жизнях не был Десантником. Пилотом — да. Целых две жизни. Затем сразу стал командором Пути.
— Я ловко провернул эту историю. Изумления достойно, как ловко! Справился с Номдалом, добился его вознесения в Мыслящие и обошел Расчетчика и обоих Великих… Сам стал Великим, — похвалился Джал.
— Замолкни, карьерист… Ну, сожрал Номдала — вот он у меня где, в перчатке… Ничего ты не видел, кроме своей карьеры. Уж я бы на твоем месте хоть разок сходил бы с десантом, — буркнул Севка.
Прижав рот к уху Нурры, он рассказал о неудачном десанте на Землю. Разведочный корабль сел в маленьком городке, развернул операцию по схеме «Прыжок», но был вынужден уйти под угрозой атомного уничтожения. Вопрос: как поступил бы Нурра в качестве командира десанта Линии первой? Решился бы оставить планету, отступить или перешел бы к операции по схеме «Вирус»?
— Клянусь белой молнией! — воскликнул Нурра. — Меня бы распылили иначе! Атомное оружие? Подготовку к «Вирусу» я бы развернул при начале «Прыжка», хе-хе…
— Без доклада Великому?
— Э, какой там Великий!.. Переговоры тянулись бы сутки и еще девятикратно. Линия первая и Расчетчик решают на месте.
— Сколько Десантников ты оставлял в подобных случаях?
— Четыре «посредника», — мгновенно ответил Нурра. — В них — шесть Линий, девять Углов, девять Треугольников. Там атомное оружие? Не сомневайся, начальник. Идет «Вирус»…
Остальное командор Пути знал. Схема «Вирус» специально разработана для планет с развитой централизацией. Еще лучше действует на планетах, управляемых из единого центра. Операция эта сокрушительна, хотя и требует значительного времени. Двадцать четыре Десантника с крошечными одноместными «посредниками»! Они беспощадны, отлично обучены, неуловимы. Они гении своего дела. Злы, как сумуны, и терпеливы, как лаби-лаби. Они ползут по планете, как вирусы, пересаживаясь из одного человека в другого, пока не доберутся до центра, до мозга. Они захватывают власть — в личинах планетных руководителей. Сейчас возможности системы «Вирус» демонстрировал Севка, захвативший командора Пути. А он действовал без подготовки, без опыта, на пустом месте.
Любой Десантник, даже Девятиугольник, по сравнению с ним — мастер. Пусть двадцать три Десантника не достигнут цели. Достаточно одного, пробравшегося в военную систему. По его команде отключаются атомные зенитные ракеты. Эскадра садится, как на параде, и спокойно, методично рассылает Мыслящих.
— Как бы ты рассудил, друг Нурра, почему Великий Десантник доложил, что «Вирус» не проводится?
— Ар-роу! — Бывший Десантник несказанно развеселился. — Лжец он, лжец — по природе и по должности… Связь с эскадрой прервалась, ты говоришь, во время рапорта Точки? Да? Остальную часть рапорта придумал Нуль. Он великий лжец, а не Великий Десантник! Не понимаешь? Если резиденты погибнут, никто о них не узнает. Эх, а еще командор Пути!
— Достаточно… — Командор поправил «посредник» на груди. — Эт-то хорошо. Отлично! Порученец, смиррна!
«Порученец» осклабился от удовольствия:
— А-а, запрыгал, инопланетный?
— Для всех я лечу на Большой Сверкающий. Ты дождись, пока кончится смена в Третьей Монтировочной. Вызови госпожу монтажницу высшего класса Тачч. И будь очень вежлив.
— Буду. Затем?
— Пригласи ее сюда. От своего имени, понятно? От имени Глора. Спроси ее, как прошли испытания, и пригласи.
— Она спросит: зачем?
— Скажи: я вас жду, дорогая Тачч, и отключайся. Не забудь послать пропуск на Космодром-три.
— Хорошо. Время?
— Как можно скорей.
— Слушаю, ваша предусмотрительность! — гаркнул Нурра.
Странными путями ходит интуиция! Севка слушал бывшего Десантника и думал о Машке. Вспомнил, как она сказала: «У чхагов есть…» Что? Вызов госпожи Тачч помешал ей договорить. Сейчас он договорил сам: «У чхагов есть доступ к детекторам-распознавателям». Командор Пути, не в пример монтажнику Глору, разбирался в тактике похитителей тел и знал, что детекторы не менее важны в их ремесле, чем «посредники». Ведь бесполезных покупок никто не делает. Кто купит тело, на котором рвутся перчатки? Чхаги должны обеспечивать покупателей соответствующими перчатками, и не одной парой — целыми ящиками. Чтобы хватило надолго. На годы. Как член Великого Судилища, командор Пути знал, что все шайки чхагов имеют связь с фабриками детекторов.
Параллельно этой мысли двинулась вторая. Великий Десантник оскандалился. Мало того, что его десант удрал с планеты Чирагу, — потеряна связь со всей экспедицией, а Десантники-резиденты остались без поддержки. Такого не бывало от истоков Пути. Как надо поступать Нулю? Лгать дальше? На лжи не продержишься до бесконечности. Он, хоть и чурбан, такие вещи соображает… «Командор Пути формирует экспедиции. Командор Пути беспощаден от природы и прошел отменную школу беспощадности — восемь поколений командорства. Наконец, он — чудак! — предан Пути и не потерпит, чтобы Величайшее Движение в истории Галактики несло урон…» Вот какие мысли мучили Десантника, пока он сидел на маяке и безуспешно вызывал эскадру… И четверо суток назад он приступил к действию — связался со Светлоглазым, и тот выпустил на командора Пути беднягу Глора. Еще прежде он подстроил аварию ракеты с предыдущим порученцем — на всякий случай. Авось пригодится. Точный расчет… «Молодец Нуль! — мысленно похвалил командор Пути. — Мастер интриги, выросший из заурядного лентяя и честолюбца, — это ли не чудо цивилизации?»
Он закрыл глаза, потому что внезапно за его креслом прошла Машка, и он ощутил ее прикосновение. Мягкое, совершенно свое — как дома, под закатными соснами и бледным вечерним небом со стеклянистыми, продутыми солнцем облаками.
«Нет, нет! Меня вам не сломать. Я с вами рассчитаюсь за Машку. Ну, держитесь!»
Командор Пути крепко растер грудь и плечи. Вызвал начальника личной Охраны. Приказал: произвести тщательный обыск в ракете «Молния-01». Посторонние предметы изъять с соблюдением необходимых предосторожностей и отправить Шефу обеих Охран, на спутник Сторожевой…
Сулверш стал пепельно-серым и исчез мгновенно. Джал вызвал Клагга.
Кабинет командора Пути был пуст, как вымерший город. Погасли все экраны, стихли зуммеры, ослепли сигнальные табло. Взамен тысяч огоньков, прыгающих, мигающих, ползающих по схемам, светился один красный прямоугольник с надписью: «Связь».
Вся связь была выключена центральным выключателем, и его рычажок обездвижен шплинтом. Стояла непривычная тишина, только неустанно, чуть слышно урчали обогреватели. Оглушенный этой тишиной, господин Клагг дергал крышку стального ящика — в нише заделанного люка парашютной системы. Справился. Крышка отвалилась с оглушительным звоном. Клагг отрапортовал задыхающимся шепотом: «Готово, вашусмотрительность…»
Второй офицер стоял молча, с неподвижным лицом.
