– В качестве награды иноземец получит одно золотое блюдо для омовений, один хрустальный кувшин с яблочным напитком, пять фиалочниц из золота с внутренними стенками из серебра, – монотонным бухгалтерским голосом зачитывал опись Ибрахим.
Кирилл прислушался к словам палача, а тот продолжал, глядя прямо перед собой, над головами охранников и придворных:
– Еще халиф жалует ему кресло, обитое парчой, затканное золотом, с кожаным сиденьем, сундук, набитый тканями, платье из парчи, тридцать серебряных подносов, позолоченных и без позолоты, и десять отборных коней. Два из них под золотыми седлами, три – под серебряными с позолотой, а пять – под ярко-красными попонами. И еще десять мулов, два из которых предназначены под седло, а восемь для переноски паланкинов, – невозмутимо продолжал перечислять полагавшиеся Кириллу дары Ибрахим, – и вьюков со снаряжением; десять верблюдов с покрытыми головами…
«Сколько-сколько? У меня лимит в пятнадцать кило, лошадь весит больше, а тут еще и мулы… На кой черт мне эта скотобаза! И кресло из парчи…»
– Стой! – выкрикнул Кирилл, обращаясь к Ибрахиму. – Погоди! Мне это все не нужно, возьми себе, если хочешь…
И попятился обратно, к столу, увидев, как исказилось лицо палача.
– Ты отказываешься от даров халифа?.. – еле шевеля губами, произнес Ибрахим и потянулся к рукояти сабли. – Да как ты смеешь!..
– Нет, с чего ты взял? Не отказываюсь, просто все, что ты перечислил, очень тяжелое, а я живу далеко, – на ходу выкручивался Кирилл, глядя в расширенные зрачки палача.
– Так чего же ты хочешь? – произнес кто-то за спиной.
Кирилл обернулся в последний момент, остановился перед столом с вельможами. Странно, но одно лицо показалось ему смутно знакомым – загорелое, жирное, с гримасой брезгливости и отвращения одновременно. Надо бы подумать об этой странности, да некогда.
– Проси, – щедро предложил халиф и опустил вилку в тазик с остатками оливье.
– Отдай мне его, – Кирилл ткнул пальцем в сторону полуживого от горя и страха повара, – на время. Мне с ним поговорить надо. Я его тебе верну, часика через два. Или немного позже, но к завтраку точно.
Халиф посмотрел сначала на Кирилла, потом на своего повара, снова бросил взгляд на безумного иностранца и провозгласил:
– Хорошо, пусть будет так. Я дарю тебе его кровь, теперь он твой раб и делай с ним все, что хочешь.
– Спасибо. – Кирилл бросился к повару.
Тот поднял голову, взвыл и пополз навстречу Кириллу. Охранники отошли в сторону, и никто не помешал повару добраться до победителя, обхватить его обеими руками за колени и зарыдать. В его бессвязных воплях Кирилл разобрал слова благодарности, заверения в вечной любви и преданности, а также покорность своему спасителю и новому властелину.
– Да погоди ты, не ори. Давай поднимайся и иди, как человек, – уговаривал его Кирилл, пытаясь вырваться из крепких объятий повара.
Но тот ничего не слышал и продолжал скулить.
– Прекрати, хватит!
Музыка, шум и крики глушили голос Кирилла. Охрана отвернулась, Ибрахим беседовал с халифом, придворные покидали зал – и Кирилл уже решил провести допрос прямо здесь, вернее, у колонны, если, конечно, удастся дотащить туда тяжелого, как верблюд, повара, но внезапно хватка ослабла. Кирилл почувствовал, что снова может свободно передвигаться, обернулся и увидел астролога. Тот отцепил повара от ноги Кирилла, встряхнул несчастного, как котенка, и завернул ему руки за спину.
– Спасибо, – выдохнул Кирилл, – я бы сам ни за что не справился. Мне надо с ним поговорить. Ты знаешь тут какое-нибудь тихое местечко? – И потянулся к диктофону в поясе плаща.
Хасан собрался что-то сказать, но его опередил повар. Он промямлил что-то, но так быстро, что Кирилл ничего не понял.
– Кухня, – перевел мычание повара астролог, – он говорит, что можно пойти туда и всех выгнать.
– Отлично, – обрадовался Кирилл, – кухня – это то, что надо. Тащи его, да смотри, чтобы не убежал.
Хасан кивнул и поставил повара на ноги. Тот покачался немного, но, получив пинок пониже спины, резво побежал по коридору. Хасан и Кирилл пошли следом.
В кухне было по-прежнему жарко и дымно, повара сновали в чаду, как черти, и так же быстро убрались кто куда, повинуясь визгливому приказу повара. Кирилл бросился к «своему» столу и с изумлением обнаружил на полу рядом с ним рюкзак. Внутри все было цело, на указки, фломастеры и фонарик покуситься никто не посмел. Повар дрожал, таращил глаза и старался предугадать следующее движение и желание своего нового хозяина.
– Сюда иди, теперь сядь. – Кирилл загнал повара в угол, где еще недавно трясся от страха Али, и включил диктофон.
Повар жмурился и тер кулаками покрасневшие глаза. У двери что-то упало с негромким стуком, повар и Кирилл обернулись одновременно. Хасан потащил за полог тяжелый сундук и махнул Кириллу рукой: все в порядке, эту баррикаду с разбега не взять.
– Отлично. – Кирилл уселся на стол. – Приступим, пожалуй. Расскажи-ка мне, голубчик, про любимое блюдо халифа. Ну, то, что он любит есть, понимаешь?
Повар не понимал. От страха близкой смерти у него слегка помутился рассудок, щеки его тряслись, как у старого бульдога, глаза слезились. Он попытался сползти по стенке вниз, чтобы упасть на колени, и завел старую пластинку про милость и благородство своего нового хозяина.
– Заткнись! – заорал Кирилл. – И отвечай на вопрос, скотина! И так времени на тебя потратил целую кучу! Что халиф ест по праздникам? В день рождения? Блин, ну чего тут непонятного! И не трогай меня!
Повару удался его маневр, он свалился на пол и простирал к Кириллу руки, толстые волосатые пальцы неприятно шевелились.
Кирилл беспомощно оглянулся. Хасан кивнул, вскочил с бочки, на которой только что удобно устроился, и в два прыжка пересек кухню. Повар бабочкой взметнулся вверх, его лысая голова основательно впечаталась затылком в стену.
– Не орать, – на ухо ему проговорил Хасан, – говорить быстро, на вопросы отвечать, если не спрашивают – молчать. Тебе все понятно?
До повара наконец дошел смысл сказанных астрологом слов, но на всякий случай Хасан еще раз приложил его башкой о стену.
– Хватит, – вмешался Кирилл. – Мне он живым нужен, я его вернуть обещал. Отойди. – Он оттеснил Хасана и повторил свой вопрос.
Повар затряс щеками и начал колоться – сначала тихо, потом все громче и громче, даже помогая себе жестикуляцией. Из его пламенной речи Кирилл понял, что халиф – страстный охотник, примерно раз в месяц выезжает «в поля» и обязательно возвращается с добычей. Обычно это мероприятие затягивается на несколько дней, и для таких случаев в дворцовой кухне разработано специальное меню.
