– Это вы утверждаете, что невиновны. А если я все же смогу доказать, что вы прикарманили десять миллионов евро? В таком случае я должен буду передать материалы в Службу внутренней безопасности. Они, конечно, поблагодарят меня, но не заплатят ни копейки. Поэтому платить придется вам.
Для убедительности я ткнул жирдяя пальцем в пуговицу на груди – потому что побрезговал касаться его мокрой рубашки.
Толстяк сразу сник.
– Да, конечно… – вяло забормотал он. – Я готов… Конечно… Как скажете….
– Обычная моя такса – триста евро в день плюс расходы на бензин, – я нажал пару клавиш на элноте и показал толстяку отпечатанный чек. – Вы платите за три дня вперед… – Пауза. – Платите?
Толстяк быстро кивнул и извлек откуда-то из складок своего нездорового тела кредитную карточку.
– Вы в своем уме? – я сложил руки на груди и с тоской посмотрел на клиента. – Вас ищут за кражу десяти миллионов, а вы предлагаете мне воспользоваться вашей кредиткой? Да меня повяжут через две минуты после того, как я переведу деньги с нее на свой счет. Забудьте!.. Да, и, поскольку вы находитесь в розыске, на то время, что я буду разбираться с вашим делом, вам самому потребуется убежище. Так ведь?.. Я могу вам его предоставить, но это тоже стоит денег.
– А… у меня нет столько наличных, – развел руками толстяк.
– Медицинская страховка? Пенсионный счет?
– Да, конечно! – Толстяк обрадовался так, будто опоздал к отплытию «Титаника».
Он быстро продиктовал мне коды счетов. Через элнот я вошел в соответствующие базы данных, ввел коды, ликвидировал счета, а деньги вразбивку перебросил на десяток фиктивных страховок, заведенных на несуществующих лиц. Операция была просчитана до мелочей и тщательнейшим образом отрепетирована. Отследить такой перевод денег возможно лишь в одном, крайне маловероятном случае – если в этот самый момент контролер проводил какую-то манипуляцию с ликвидируемыми счетами.
Одним нажатием клавиши я удалил коды толстяка из памяти элнота и с приятным чувством не зря прожитого дня захлопнул крышку.
– Что ж, теперь можно перейти к делу, – я сел в хозяйское кресло по другую сторону стола, вытянул ноги и сложил руки на животе. – Начинайте.
Толстяк растерянно глянул по сторонам, как будто искал суфлера.
– Ну?..
– Я попал в невообразимо глупую ситуацию…
– Нет, нет, нет! – помахал я рукой. – Начинать нужно с другого. Кто вы такой? Как вас зовут? Чем вы занимаетесь?
Собственно, это была пустая формальность – всю необходимую информацию о клиенте я скопировал из файла пенсионного фонда. Но толстяк должен был сам рассказать мне о себе – сравнивая его рассказ с имеющимися у меня данными, я смогу понять, насколько он со мной откровенен.
– Петр Грибанин, – представился толстяк. И еще раз, более уверенно: – Грибанин Петр Николаевич. Москвич. Двадцать семь лет. Работаю старшим маркетологом в компании «Вис-Тис»…
Замечательное название для компании, отметил я про себя. Под таким брендом можно выпускать и продавать все, что угодно. Диапазон для промтоваров от детских памперсов до портландцемента, для продуктов питания – от астраханской воблы до элитных сортов виски.
– Давно вы занимаетесь этим своим «Вис-Тисом»? – поинтересовался я.
– Пять лет… Через полтора месяца будет ровно пять лет.
– А прежде?
– Это мое первое место работы.
– Учились?
– Да.
– За рубежом?
– Нет, дома. Государственный институт кадров народного хозяйства.
– Вы финансовый гений или вас туда родители определили?
– Родители, – чуть смутившись, признался Грибанин. – Папа у меня…
– Биография ваших предков меня пока не интересует, – перебил я клиента. – Компания, в которой вы работаете, российская?
– С долевым участием западного капитала. Канада, Австрия и Китай.
– Получаете хорошо?
– Не жалуюсь, – деликатно ушел от прямого ответа Грибанин.
– Квартира, машина, отпуск на Канарах?..
– Я предпочитаю Испанию.
– Так чего же вам еще не хватало?
Петя Грибанин опустил взгляд и пальцами стал перебирать складки брюк на коленках. Он бы, наверное, еще и покраснел, если бы рожа у него и без того не была малиновой.
Ясно, мы подошли к сути вопроса. Отсюда и следует плясать, если мы хотим докопаться до первопричины случившегося.
– Петр Николаевич, – я с укоризной посмотрел на клиента и слегка развел руками.
Мол, сам должен понимать, не время жеманничать. Уж если пришел к частному детективу, так выкладывай все как на духу. Московский частный детектив – это исповедник и психоаналитик в одном лице.
– Любви, – едва слышно прошептали пухлые губы Грибанина.
– Чи-иво? – я слегка наклонил голову, будто боялся ослышаться.
– Да вы посмотрите на меня! – Грибанин вскинул голову. Губы трясутся, в глазах слезы обиды – как будто я виноват во всех его бедах. – На меня же ни одна девушка даже не взглянет!
– Ну, если с умом использовать имеющиеся у вас преимущества… – я многозначительно приподнял бровь. – Море в Испании – это ведь не пруд в Серебряном Бору.
– А!.. – нервно дернул подбородком Грибанин, да так, что живот заколыхался. – Мне не нужна любовь, купленная за деньги! Мне нужна настоящая! Чтобы меня любили таким, какой я есть…
Я озадаченно поджал губы – тяжелый случай.
– А спортом заниматься не пробовали?
– Бесполезно, – махнул рукой Грибанин. – У меня конституция такая… По отцовской линии…
– Но папа-та ваш, как я понимаю, все же сумел найти себе спутницу жизни?
– Папа, – Грибанин кивнул, не то насмешливо, не то с завистью. – Папа – это совсем другое дело…
Я сделал скупой жест рукой, отказываясь от продолжения семейной истории.
– Значит, следуя по стопам отца, вы решили доказать подруге, что вы сами по себе личность, а не просто… – «кусок сала» – хотел было сказать я, но вовремя одумался. Передо мной все же сидел клиент, хотя и здорово смахивающий на кабана, объевшегося желудей в заповедном лесу. – Не просто маркетолог, – вот так будет лучше. – И ради этого вы пошли на преступление. То есть не преследуя корыстных целей…
– Да нет же! – перебил меня Грибанин. – Сколько раз вам повторять! Я не брал чужих денег!
– Значит, это была имитация ограбления?
– Нет!
– Так что же?
Грибанин с присвистом вдохнул и выдохнул.
– Сам не понимаю.
– Замечательно.
Я задумчиво постучал пальцами по столу. Мы разговаривали уже полчаса, а так и не сдвинулись с мертвой точки. Нужно было с чего-то начинать.
– Так все началось с любви? – осторожно, словно боясь вспугнуть немыслимо красивую тропическую бабочку, в которую вдруг могла обратиться душа Грибанина, поинтересовался я.
