Вот сейчас он потерял Элиаса. Этот человек находился как никогда близко, но Вону не удавалось обнаружить его присутствие ментально, и это раздражало и тревожило: Элиас был силой, с которой необходимо считаться, – как и Тренчер, только Тренчер понимал, насколько он серьезная сила. Ну, ладно, с Тренчером пока разобрались.
– Мэтью, эта информация пришла через обычные каналы?
– Стандартная расшифровка перехваченных военных и гражданских передач. В окрестностях Станции Ангелов это видели все.
Вон мотнул головой, будто пытаясь стряхнуть с себя тревоги. Они уже были так близко…
– У нас есть расчетное время прибытия?
– Еще сутки, – сообщил Мэтью, понимая, что он имеет в виду. – Через двадцать восемь часов плюс-минус пятнадцать минут. Рей и Томас говорят, что все работает нормально, все бортовые системы наведения в порядке. Посадка должна пройти без проблем.
– Ты превзошел себя, Мэтью. Передай Рею и Томасу мою благодарность. Мы все отлично поработали. Теперь оставь нас.
Мэтью ушел. Он хороший мальчик, подумал Вон, несмотря на его ранние ошибки, его прежнее отступление с пути света и знания. Выжечь из него это было необходимо, хоть очень тяжело и больно. Однако нужно было сокрушить его непокорность. Вон хорошо запомнил один ясный, погожий день, когда Мэтью узнал, что все его друзья умрут.
Вон лично проследил, чтобы Мэтью присутствовал при каждой казни.
Винсент
Скоро им придется достать скафандры.
Сон или просто отдых для любого из них становился невозможным, потому что машины-жуки расползлись по всему кораблю. Элиас больше не управлял «Гоблином» – его участие теперь не требовалось, и все попытки Ким вернуть себе управление оказались тщетными.
Винсент понимал, как тяжело переживает Ким невозможность управлять собственным кораблем. Пистолет пока оставался у него, но в сложившейся патовой ситуации придется пустить все на самотек, если они с Ким ничего не придумают.
Тем временем планета Каспер при нормальном увеличении из светящейся точки превратилась в широкий диск. Один из дисплеев показывал два огромных континента, занимающих северное полушарие. Их разделял океан, и только в паре мест они почти соприкасались.
И первое, что бросалось в глаза, – это огромные скалистые гребни горных цепей, особенно двойная цепь, протянувшаяся к самым северным точкам. При максимальном увеличении стала ясно видна Цитадель – темная клякса на северном полюсе планеты. Южнее до самого экватора тянулась полоса зеленой и голубой растительности, простирающаяся до экватора. Ледниковый период закончился, но большую часть планеты еще сковывали остатки льда.
– Сколько нам еще лететь?
Винсент пришел в кабину и встал позади Элиаса, снова занявшего кресло второго пилота. Ким разрешила ему, не без оговорок, вернуться в кабину, хотя Винсент возражал. Но Ким сочла, что худой мир лучше доброй ссоры, да и держать пленника было негде.
Элиас обернулся к нему.
– Челнок готовится войти в атмосферу. Он уже начинает торможение.
Серебряный жук упал из-за экрана и мягко приземлился на пульт перед Элиасом. На всех стенах виднелись царапины и другие следы повреждения. Винсент смотрел, как жук своими жвалами медленно выгрызает дыру в стальной обшивке рядом с консолью. Когда его челюсти впились в металл, ученый заметил слабую искорку света. Ужасающее зрелище, но при этом странно завораживающее. Казалось, для этих тварей даже самый твердый металл все равно что масло. Винсент присел и потянул жука за задние ноги. Жук не сделал никакой попытки защититься, а просто вернулся к своему разрушительному пиру. Тогда ученый поднял его, снова не пытающегося сопротивляться, и отбросил подальше от пульта.
– Элиас, этот корабль развалится раньше, чем мы сядем, ты это знаешь?
– Нет, не знаю. Нам осталось меньше дня пути, и мне нужно рассчитать посадочную траекторию. Если по какой-то причине мы не сможем сесть в пределах досягаемости того челнока, придется выбрать место подальше от населенных районов. Чтобы не было проблем с туземцами. И скрестите пальцы, чтобы челнок не решил сесть слишком далеко на севере или на юге, потому что там будет по-настоящему холодно.
– Элиас, Ким сейчас изолирует грузовой отсек, так как мы потеряли там большую часть воздуха. И я не знаю, как долго удержится воздух в этой части корабля.
Элиас слегка повернулся:
– Так скверно? Винсент осторожно кивнул:
– Если не хуже. Только время покажет.
Повисло неловкое молчание, и ученый ждал. Он знал, что если подождет достаточно долго, то Элиас почувствует себя вынужденным что-то сказать. Винсент был очень терпеливым человеком.
– Послушай, – начал Элиас, – насчет того, что случилось…
– Не о чем говорить, Мюррей. Ты захватил управление кораблем. Реальный вопрос – что будет дальше? Вот что меня беспокоит больше всего, а не то, разбил ты мне нос или нет. – Любопытно, но Винсент поймал себя на странном сочувствии к Элиасу. Был короткий прилив ненависти, питаемой тестостероном и гневом, но теперь та ненависть прошла. Это вернуло ученому ясность мыслей и помогло легче представить, что случится, когда они достигнут того места, куда летят.
– Ты знаешь, куда я нас везу. Мы с твоей подругой уже об этом говорили, – грубо ответил Элиас.
– Это не тот вопрос, который я хотел задать. Элиас демонстративно уставился на ученого.
– Допустим, мы останемся в живых, – начал Винсент. – Допустим, нас не зарежут туземцы, мы не замерзнем до смерти и не умрем с голоду, потому что не знаем, что там можно есть и что нельзя. А что дальше?
Элиас нахмурился, скрещивая руки в неуловимо оборонительном жесте.
– Что вы с Ким будете делать, решать вам, – произнес он наконец. – А я должен найти тот челнок.
– В одиночку? На планете, по которой ступало – если то, что ты говоришь, не окажется правдой – не больше нескольких десятков пар человеческих ног, и то лишь внутри ограниченной области, недоступной для туземцев? И что ты станешь делать совершенно один, если все же найдешь челнок?
Элиас сжал губы и отвернулся от Винсента, снова обращаясь к пульту и постоянно прокручивающимся потокам данных.
– Или ты сам не очень знаешь, что делаешь? Элиас не ответил.
– На всякий случай, чтобы тебе было известно, – сообщил ученый его спине, – в вопросах выживания природа почти всегда поступает правильно. А ключ к выживанию – взаимопомощь.
Винсент повернулся и полез обратно в каюту Ким.
Урсу
– Сюда его ведите.
Раненый купец умирал – слишком глубокой оказалась ножевая рана. Ярко-красный язык вывалился из пасти, полной тщательно заостренных зубов. Раненый лежал на циновке из зеленого речного тростника, в изобилии растущем на болотах, размывающих границу между сушей и этими самыми северными водами Великого Северного моря. Урсу оглянулся на Южные горы Тейва – их силуэты теперь едва виднелись вдали.
