— А никому радости и не обещали, — пробурчал Стайрон. — Нельзя ожидать, что если живешь на станции, будешь всегда ходить в стерильной одежде и только на клавиши нажимать. Кто-то должен иногда и в грязь залезть.
— Грязь на станции? Стайрон, ну признайтесь, вы же просто преувеличиваете, — хмыкнула Цеззи.
— Да эта пена та же самая грязь. У меня просто волосы на затылке шевелились, когда я видел, сколько там жидкости было на полу девятого яруса налито, когда с него аварийщики выходили. Это же представить трудно, чтобы станцию до такого состояния довести.
— Слушай, это у него такая реакция на стресс? — обратилась к Артуру Цеззи. — Каждый раз, когда проблемы остаются позади, твой начальник начинает брюзжать?
— Во-первых, он не мой начальник, а твой, — ответил Артур. — А во-вторых, не мое это дело, классифицировать постстрессовые реакции моих друзей. Меня, например, совсем другое беспокоит.
— И что же именно? — поинтересовался Стайрон.
— Вы не находите, что все, что с нами происходит в последнее время, выглядят как-то ненормально. Как-то слишком много всего на нас наваливается. Что ни неделя, то проблемы. И мы с постоянным риском для жизни через них продираемся. Ладно, блокада «Феллоу» была с горем пополам снята, хотя тогда я хлебнул неприятностей по полной программе. Но то, что было на Марсе, это ни в какие ворота уже не лезет. Это просто нонсенс какой-то. — Артур увлекся и начал активно жестикулировать, стараясь как можно точнее и экспрессивнее донести свою мысль до собеседников.
— Каждый раз из этих передряг на Марсе я выбирался просто чудом. Хорошо, мы оттуда улетели, прибыли на «Хабитейшн» и тут же огребли проблемы здесь. Я иногда думаю, что именно я притягиваю неприятности. Может быть, чем меньше сновидцев, тем они уязвимее? И сейчас процесс идет уже лавинообразно. Все те неприятности, которые должны были найти других сновидцев, сейчас обрушиваются на меня?
— Или это просто случайность, — парировал Стайрон. — Война вообще дело не самое безопасное. А уж война в пространстве — и подавно.
— Но здравое зерно в его идее есть, — заметила Цеззи. — У вас статистики нет по несчастным случаям со сновидцами?
— Статистики нет, — отрезал Стайрон. — Потому что всегда неясно, что можно считать несчастным случаем, а что — удавшейся атакой Освободителей.
— Логично, — признала Цеззи.
— Но вообще-то я бы не думал, что эти случайности предназначались именно для сновидцев, — сказал контрразведчик. — Если подумать, то природа как раз должна оберегать тебя сейчас. Ты все же единственный сновидец теперь остался.
— Да, — ухмыльнулся Артур, — оберегает меня мироздание просто шикарно.
— Артур, я вообще не понимаю, почему ты считаешь произошедшее с тобой чем-то неестественным. Ведь случайностей опасных по большому счету и не было. На Марсе мы просто дрались с Освободителями, и каждый инцидент там был следствием их деятельности. По-моему, это естественно, что они хотели причинить вред именно тебе. А сейчас действительно мы имели дело со случайностью…
Стайрон внезапно остановился, и Цеззи с Артуром, продолжая движение, оказались впереди него на пару шагов, а затем развернулись к остановившемуся контрразведчику. Тот стоял, явственно нахмурившись, и, судя по его виду, о чем-то напряженно думал.
— Что-то случилось? — осторожно спросила Цеззи.
— Я вот думаю, действительно ли это была случайность? — медленно сказал Стайрон.
— Ричард, у тебя все равно сейчас нет достаточных данных, чтобы принять решение. Все равно же инцидент будет тщательно расследован. Так что подожди немного, и ты все узнаешь.
— К тому же трудно предположить, что кто-то смог устроить пожар изнутри технологического туннеля. Было бы намного легче устроить взрыв снаружи, — добавил Артур.
— Ладно, время покажет, — резюмировал Стайрон.
После успешной ликвидации возгорания Артур немного успокоился и решил пока не заглядывать в собственное будущее. Так что каждую ночь он видел сны о незнакомых людях. Станция «Хабитейшн» жила в достаточно напряженном ритме, бригады техников и ремонтников постоянно работали на пораженных ярусах, приводя станцию к прежнему состоянию. Артур ради удовлетворения собственного любопытства в свободное время зашел на девятый ярус. Как и предполагала Цеззи, новые коммуникации прокладывались не в технологических туннелях, которые еще необходимо было очистить, а прямо на стенах. Артур иронически хмыкнул, когда увидел эти змеящиеся связки кабелей, укрепленные на стенах коридоров. Как-то это выглядело все ненадежно. Сейчас любой злоумышленник мог просто пройтись режущим инструментом по связке, и весь ярус снова станет недоступен для централизованного управления. Но с другой стороны, технологические туннели тоже, как выяснилось, не слишком хорошо защищают от фатальных случайностей.
Потихоньку жизнь на станции входила в привычный ритм. Патрулирование никто не отменял, и раз в двое суток звено Артура проводило по двенадцать скучных часов в пространстве. Оставшееся время пилоты проводили за интенсивным отдыхом. Разговоры о пожаре потихоньку прекращались, уступая место привычным темам. И Артур уже было решил, что его теория о слишком высокой концентрации неприятностей, которые происходят с единственным оставшимся в живых сновидцем, действительно может быть ошибочной, когда на станции «Хабитейшн» возникла еще одна нештатная ситуация.
В тот момент Артур в составе своего звена находился на патрулировании. Шел всего лишь третий час инерционного полета, когда со станции пришел приказ немедленно возвращаться. Возвращать звено файтеров и «Призрак» из патруля было не слишком разумно, так как при этом они неизбежно выдавали свое присутствие раньше времени, а смена тоже бы вовремя не пришла в этот сектор пространства. Таким образом, постоянная цепочка наблюдения за пространством со стороны Пояса Астероидов прерывалась. Впрочем, в тактическом центре сидели не идиоты, и они тоже знали об этих аргументах. Значит, стряслось что-то экстраординарное.
— Кто бы знал, как мне все это надоело, — посетовал Артур, разворачивая свой файтер. Однако режим радиомолчания в патрулировании не отменяли, поэтому его риторического вопроса никто не услышал.
Уже на подлете к станции выяснилось, что система автоматической посадки не функционирует, и пилотам придется вручную вводить свои файтеры в створ ворот и сажать на палубу. Это не такая уж трудная операция, и ни у одного пилота она не вызовет каких-либо затруднений. Но за весь срок службы Артура подобные системы не выходили из строя ни разу. Хорошо хоть посадочные огни горели нормально, и все пилоты смогли поодиночке аккуратно завести свои файтеры на посадочную палубу и сесть. Оказалось, что помимо техников и диспетчеров их встречала еще и небольшая группа десантников в доспехах и полном вооружении. Шлемы, правда, были у них открыты, так что лица можно было рассмотреть.
