— Кстати, припомни, — молвила крайняя левая голова.
— Что происходило, когда случался сбой? — спросила соседняя.
— Поведение окружающих тебя людей должно было меняться, — продолжала следующая.
— В поведении должно было больше быть энергетики того, что ты называешь здравым смыслом, — сказала крайняя правая голова.
Веня добросовестно постарался припомнить. Сбой на его памяти был один. Тогда он впервые увидел жишшина, который оказался генеральным смотрителем всех пирамид.
— Да ничего, вроде бы, не происходило, — ответил Веня. — Вроде бы все шло как обычно. Как всегда у нас идет.
Он вдруг припомнил и нерешительно сказал:
— Разве что турникеты в московских автобусах вдруг отменили, а потом снова вдруг поставили. Или это не то?
— Значит, сбой быстро устранялся, — сказала крайняя левая голова генерала-инспектора.
— Мало что успевало проявиться, — продолжала левая средняя.
— У энергетики такого рода большая инерция, — добавила правая средняя голова.
— Чтобы были заметны перемены, должно было пройти определенное время, — закончила ее мысль крайняя правая.
— А неполадки очень быстро устраняли, — снова вступила крайняя левая голова.
— С вашей же помощью, — заключила следующая.
— И все у вас продолжалось как всегда, — добавила правая средняя голова.
Веня надолго замолчал. Генерал-инспектор не мешал ему думать. Его головы теперь рассматривали шеренги вооруженных молодцов, похожих то ли на роботов, то ли на рыцарей. Вене показалось, что рассматривали с удовольствием.
— Да где же вы раньше были с этой вашей главной инспекционной службой? — спросил потом Веня. — Ну почему не объявились, чтобы навести порядок, хотя бы на пару веков раньше? У нас ведь, честно говоря, вообще все не так! И давно.
Правая крайняя голова дала на это такой ответ:
— Да разве за всем сразу уследишь.
Следующие головы с извиняющимися интонациями продолжали:
— Работы непочатый край. Знаешь, что творится во вселенной! Работаем на пределе возможностей. Вот с Древним Египтом. Как только выяснили, что жишшины нарушают закон, сразу пресекли. Потом, честно признаемся, надолго потеряли. Вашу планетную систему из вида. Но как только обнаружили непорядок. Сразу довели расследование до конца. Несмотря на то, что Высший Суд. Отнесся к жишшинам слишком лояльно. Мы задействовали очень серьезные силы. Возможно, в ущерб другим районам вселенной. Вы нам должны сказать спасибо. Теперь у вас многое должно измениться. И в твоей стране, и в других местах.
— Спасибо вам, конечно, — сказал Веня. — Посмотрим.
Он опять на какое-то время замолчал. К тому, что он узнал, привыкнуть было не просто. Все это казалось, конечно, совершенно неправдоподобным, но, с другой стороны, не более неправдоподобным, чем все пережитые им за последнее время многочисленные приключения — и на родной планете, и неизвестно где.
— А что теперь будет с пирамидами? — спросил Веня потом только для того, чтобы что-то спросить.
— Демонтируем вместе со всеми временно-пространственными фазами, — ответила крайняя левая голова генерала-инспектора.
В ее словах явно прозвучало торжество. Другие головы с теми же интонациями продолжали:
— А эту колонию жишшинов. Что обосновалась в районе вашей планетной системы. В заповедник. Без права его покидать.
Что это за заповедник, Веня не стал спрашивать. Ему и без того было о чем подумать. Но все-таки, движимый своей любознательностью, поинтересовался:
— Как же эти жишшины будут жить в заповеднике без энергии?
— Придумают что-нибудь, — ответила одна из голов генерала-инспектора. — Они всегда что-нибудь придумывают, — добавила следующая.
— А что будет с этим предпринимателем Капустиным? — спросил Веня.
— С ним-то что? — удивилась очередная голова. — Он действовал в соответствии с законами своей страны, — пояснила другая. — Другое дело — качество этих законов, — сказала следующая. — Но инспекционную службу это не касается, — сообщила соседняя. — Законы у вас свои, — заключила следующая.
Теперь паузу в свою очередь выдержали головы генерала-инспектора. Веня задумчиво смотрел на пирамиду. Ясно было, что в последний раз.
— А вас надо поздравить, — сказала наконец крайняя правая голова. — Теперь ничто вам не будет мешать, — продолжала крайняя левая. — Использовать то, что ты называешь здравым смыслом, в собственных целях, — подхватила левая средняя. — Как и положено, — заключила правая средняя голова. Крайняя правая начала: — Но у тебя лично…
Договорить она не успела: ее слова потонули в оглушительном грохоте.
Оказалось, что огромная пирамида пришла в движение.
Сначала между ней и поляной, на которой она стояла, появился маленький просвет, который увеличивался на глазах.
Потом каменная махина резко набрала скорость, поднялась высоко вверх, заложила крутой вираж, не хуже сверхзвукового истребителя, и мигом исчезла за бескрайним лесом.
Грохот прекратился.
— Ничего себе, — вымолвил Веня, глядя в ту сторону, куда улетела пирамида. — Это у вас называется демонтировать?
— Мы тут ни при чем, — растерянно вымолвила крайняя левая голова.
— Это жишшины опять что-то придумали! — выкрикнула левая средняя.
Правая средняя голова вытянулась далеко в сторону, словно к чему-то прислушивалась. Потом растерянно объявила:
— Приборы свидетельствуют, пирамиды в этой временно-пространственной фазе больше нет.
Крайняя правая голова добавила:
— Во всех других фазах тоже.
Теперь Вене пришлось понаблюдать, как проявляется ярость генерала-инспектора, у которого из-под носа в последний момент увели победу. Четыре его головы принялись раскачиваться из стороны в сторону, все сильнее и все быстрее. Наконец за движениями их было уже невозможно уследить, и оставалось только удивляться, каким образом они умудряются не ударяться при этом друг об друга.
Так продолжалось с минуту. Потом генерал-инспектор стал, видимо, брать свои чувства под контроль.
Движение голов замедлилось и, наконец, они застыли в полной неподвижности, образовав ровный строй и глядя в одну сторону.
Левая крайняя голова совершенно спокойно констатировала:
— Не исключаю, что жишшины создали на вашей планете какие-то новые фазы.
— Куда и перенесли пирамиды, — сказала левая средняя голова.
— И ускользнув от нашего контроля, — добавила правая средняя.
— Если так, пока эти фазы для нас недоступны, — подвела неутешительный итог крайняя правая голова.
