– Я готов съесть свой автомобиль, если это известие заинтересует хотя бы одного читателя моей газеты. Спорим?
– Мне очень жаль ваш славный автомобиль, ибо ваша встреча со мной, без сомнения, представляет огромный интерес для всех читателей. Вам придется даже выпустить экстренное сообщение.
– Человече! – воскликнул заинтересованный репортер, выскочив из машины. – Кто же вы: сиамский король или чемпион бокса?
– Меня зовут Ганс Гардт. Я – немец и полагаю, что в Штатах не найдется и десяти человек, которые слышали бы мое имя, – ответил спокойно незнакомец, вынимая какой-то пакет из кармана куртки. – Я вам кое-что привез мистер Бигхед. Бутылка пива, весьма редкая вещь в безалкогольной стране. Выпейте за наше общее здоровье.
Томми был убежден, что встретился с сумасшедшим. Все же он взял завернутую в газету бутылку, решив поскорей отвязаться от странного незнакомца.
– Еще маленькая просьба, – прибавил Ганс Гардт. – Вы ведь знаете, что мы, немцы, любим порядок. Не будете ли любезны расписаться в получении этой бутылки?.. – он протянул свой дорожный паспорт.
Томми ничего не оставалось, как исполнить просьбу.
– Вы можете прислать мне и счет, – сказал он резко, написав несколько слов в паспорте.
– Этого не понадобится. Однако вы забыли отметить время – двенадцать часов семь минут.
Томми исполнил и эту просьбу.
– Еще что?
– Больше ничего. Благодарю вас.
– Ну, прощайте, сэр.
– До свиданья, мистер Бигхед, – сказал немец, – и не забудьте про экстренный выпуск. Ровно двенадцать часов семь минут!
«Сумасбродный чудак!» – проворчал Томми и пустил машину полным ходом.
Когда Томми через несколько минут обернулся, немца уже не было. Он, повидимому, свернул куда-то в сторону.
Томми стал недоверчиво разворачивать бутылку.
«Любопытно, что сунул мне этот чудак», – подумал он, откупоривая бутылку и нюхая ее содержимое. Действительно, в бутылке оказалось настоящее мюнхенское пиво, и Томми Бигхед, самый ловкий репортер Мичигана, не мог отказать себе в удовольствии залить досаду на незнакомца несколькими глотками.
Ровно через полчаса Томми входил в редакцию «Вечерней почты Мичигана».
– Алло, Томми, – приветствовал его главный редактор. – Вы знаете уже последнюю новость?
– Конечно, мистер Тиллер.
– Нет, Томми, не знаете, не можете этого знать, разве только вы были сегодня утром в Германии...
– В Германии? Нет, но немца... – он остановился, а затем прибавил: – А дальше, старина, что вы хотели рассказать?
– Сейчас получена телеграмма из Берлина: немцы опять делают попытку перелететь через океан.
– Это все? – заметил презрительно Томми. – Не проходит недели, чтобы, газеты не шумели о новых попытках перелета. Немцы не удовлетворяются уже чисто спортивными предприятиями, вроде перелета Келя из Ирландии в НьюФаундленд. Им хочется установить регулярное воздушное сообщение между Америкой и Европой.
– Да-да, Томми, но, по-видимому, это еще долго останется неосуществимой мечтой. Никто не в силах бороться с постоянными западными ветрами; даже наш Линдберг не решился предпринять такой полет. Он полетел только из Америки в Европу, а обратный путь предпочел делать на пароходе. Бедняга, который попытается совершить перелет Европа – Америка, вынужден будет под градом насмешек повернуть с полпути обратно или же потонуть в море, как случилось со многими смельчаками до него.
– Как его зовут? – спросил Томми.
– Погоди-ка, – шеф-редактор стал рыться в пачке телеграмм. – Вот телеграмма, вот-вот... Этот новый летчик, вероятно, страшный чудак: не потрудился даже как следует разрекламировать предварительно свое предприятие. Никаких интервью, никаких разговоров с представителями печати, и вдруг, в один прекрасный день, пускается в путь без всякого шума. Лишь за две минуты до старта он подозвал механика и велел взять курс на Америку, словно собирался сделать увеселительную прогулку.
Томми был в восторге.
– Молодец парень! Он не трещал о себе, как все его предшественники.
– Да, – согласился Тиллер. – И по одному этому мне хотелось бы, чтобы этот Ганс Гардт благополучно совершил свой полет...
Тиллер не стал больше говорить, ибо Томми Бигхед, самый ловкий репортер Мичигана, вдруг вскочил, словно его подбросила пушка, и схватил своего шефа за горло.
– Томми... – еле прохрипел испуганный до смерти редактор.
Репортер отпустил его и пустился в пляс в кабинете редактора, стал швырять стулья, сбросил кипу бумаг и книг на пол с таким шумом и треском, что окна задрожали.
– Балбес! Осел! – подобные нежные выражения так и сыпались из уст Томми.
Изумленный и испуганный редактор вытаращил глаза и с ужасом следил за дикими движениями своего сотрудника.
– Скажите, пожалуйста, Томми, вы это от жары или белены объелись?
Томми вдруг остановился, хотя его руки продолжали еще делать бессмысленные движения в воздухе. Он взял стул, уселся, сунул сигару в угол рта и сказал с кажущимся спокойствием:
– Вы печатаете сообщение о полете Ганса Гердта?
– Оно уже в наборной.
– Тогда прибавьте... Нет-нет, выпустите экстренный листок... Ганс Гардт благополучно высадился в Америке. Полет немца из Европы в Америку удался блестяще...
– Томми, – сказал опять редактор мягкий тоном. – Томми, меня беспокоит ваше здоровье. Вы больны. Желаете получить отпуск?
– Перестань пороть чепуху, старина! Что станется с газетой, если Томми Бигхед возьмет отпуск?
– Да, Томми... Но откуда вы знаете, что этот полет совершился благополучно? Вам это приснилось?
– Нет, – отчеканил Томми. – Я говорил с Гардтом ровно час назад.
Редактор громко расхохотался.
– Томми, – гремел он, – вы галлюцинировали! Вам необходим отпуск. Известно ли вам, когда был старт?
– Нет.
– В семнадцать часов тридцать минут...
– Значит, вчера, после обеда, в половине шестого? Он, однако, чертовски быстро летел!..
Тиллер хохотал, держась за бока.
– Нет, Томми, не вчера, а сегодня, сегодня после обеда в пять часов тридцать минут.
– Чепуха! Ведь теперь час дня...
– Да, по нашему времени, Томми. Но сообщение получилось из Германии, а в Средней Европе время на шесть часов впереди. Шестнадцать часов тридцать минут минус шесть. Это значит десять часов тридцать минут. Так?
Томми беспокойно ерзал на стуле.
– По нашему времени, старт был сегодня yтром в десять часов тридцать минут. Но ведь это же совершенно невозможно!
– Почему?
– Потому что в двенадцать часов я говорил с Гансом Гардтом, – стоял Томми на своем.
– Вы видели сон наяву, Томми. Вы, вероятно, слишком много глотнули лимонада. Неужели вы серьезно думаете, что человек в состоянии перелететь Атлантический океан ни больше, ни меньше как в полтора часа?
