По мере удаления от дачных территорий ветер помаленьку утрачивал свирепость, разболтанный одномачтовик уносило все дальше и дальше в направлении Слиянки, шума стало поменьше, можно уже было перекликаться, не напрягая голосовых связок.
— Может, все-таки остановимся, сдадимся властям? — вот уже третий раз взволнованно предлагал склонный к самопожертвованию Димитрий.
— Не дрейфь, юнга! — с грозным весельем рычал на него Андрон. — Из каждого безвыходного положения есть выход в еще более безвыходное…
Вскоре стало и вовсе не до разговоров — сразу за Красным Воруем рельсы вновь принялись вилять, ветер нажимал то справа, то слева, маленькая команда выбивалась из сил, борясь с толкучим брезентом, так и норовившим отправить тебя либо за борт, либо в нокдаун.
— Послушайте, Андрон…
— Отстань!
— Но это очень серьезно…
— Отстань, говорю!
Наконец после очередного маневра возникла малая передышка, и тут как на грех опять затрепетала, щебеча по-птичьи, двуручная пила.
— Да! — крикнул Андрон, припав ухом к выгнутому полотну. — Слушаю… — Затем лик шкипера стал ужасен. Как у царя Петра перед Полтавской битвой. — А ты чего на меня наезжаешь?… Чего наезжаешь, говорю? Я вообще заложник — какой с меня спрос?… Не заложник?… А кто? Сообщник?… Ну, значит, и ты сообщник!.. Да? А кто вчера водку с нами пил?… Того!.. Того, говорю!.. За стукачами своими приглядывать надо, вот чего! Чтоб по газетам меньше бегали!
Наконец шкипер выругался и дал отбой. Сделал он это весьма своеобразно, щелкнув ногтем по одному из зубцов. Затем неистово повернулся к Димитрию, давно уже дергавшему спутника за латаный рукав старенькой тайфунки.
— Сказал, отстань! Некогда!
— Да послушайте же, Андрон!..
— Достал ты меня! Ну, что?
— По-моему, за нами погоня.
— Где?! — не поверил тот. Двуручная пила с вибрирующим визгом полетела в угол.
— Вон, вон… Красный Воруй проходят… Сейчас из леска покажутся…
Не проронив ни слова, Андрон Дьяковатый выхватил из рюкзака бинокль, отрегулировал, всмотрелся — и на каменном капитанском лице случилось нечто вроде оползня.
— Ну-ка глянь, — сказал Андрон, дрогнувшей рукой протягивая бинокль Димитрию.
Тот припал к окулярам. Сильно увеличенная местность прыгнула, метнулась, а затем Димитрий Уаров увидел преследователей. Вопреки ожиданиям за ними гналась не дрезина и даже не автомотриса. Протирать глаза не имело смысла. Станцию Красный Воруй проходила одинокая железнодорожная платформа под косым брезентовым парусом.
— Это… мы?!
— В том-то и дело… — буркнул шкипер.
Лицо пассажира отупело, но тут же прояснилось.
— Парадокс… — благоговейно выдохнул он. Порывисто повернулся к Андрону и был озадачен гримасой угрюмого непонимания, с которой тот вглядывался вдаль.
— Андрон! Да ведь все просто! К вечеру мы встретимся… ну, скажем, с группой захвата, и вы, чтобы с ней разминуться, надо полагать, отбросите нас на полчасика… на часик назад…
— Да? — проскрежетал Андрон. — А будильник ты кувалдой починить не пробовал? Ты мне какую машинку заказывал? Дальнобойную одноразовую… Ишь! На полчасика ему отскочи!
— Н-но… отскочили же… — пролепетал Димитрий, тыча биноклем в сторону Красного Воруя.
Андрон Дьяковатый, не отвечая, играл желваками.
— И потом… — робко добавил Уаров. — В прошлый-то раз… когда я не тот рычажок тронул…
— Это она прогревалась, — буркнул Андрон.
Вот тебе и отрицала-положила! Вот тебе и неутомимый борец с законами природы! Машинка у него, видите ли, не того класса… Стоило, спрашивается, нарушать общепринятые правила, чтобы потом неукоснительно и слепо соблюдать свои собственные?
И всегда ведь он так! Взять те же ножовки. Придешь к нему, попросишь развести пилу на две сети сразу — куда там! Упрется, как баран: нельзя — и все тут. А почему нельзя? Попробуй хотя бы!
* * *
Несмотря на то, что участок пути предстоял непростой, Димитрию выпало на долю бороться с парусом в одиночку. Андрону было не до того. С потемневшим от дум лицом он, как присел на корточки перед машинкой, так в этой позиции и окоченел.
— Ч-черт… — бормотал он время от времени, трогая невероятные узлы и сочленения. — Ну вот как ее перенацелишь? Перебирать — это день работы…
Вечерело. На западе тлели лилово-розовые космы циклона — этакая спиральная галактика, только из облаков. Армейский вертолет возник именно оттуда, вылупился чуть ли не из самого ее центра. Платформу пилот заметил сразу. Да ее нельзя было не заметить — лесопосадки как нарочно шарахнулись от полотна, выдав мишень в лучшем виде.
— Как же я это сделал?… — бормотал Андрон.
Стало шумно. Серый в яблоках геликоптер заходил на цель.
— За борт! — взвизгнул Димитрий, видимо, решивший окончательно присвоить роль капитана. — Всем за борт!
— Но ведь сделал же как-то… — бормотал Андрон, по локоть погружая руку во чрево невообразимого механизма.
На секунду вскинул глаза — посмотреть, далеко ли вертолет. Тут-то и был дан по ним первый залп. Без предупреждения. Оба плавничка боевой машины окутались дымком, а мгновение спустя последовал разрыв по правому борту. Платформу тряхнуло, накренило — и команда одномачтовика, съехав по наклонному настилу, влепилась кто чем в дощатое ограждение.
Какое-то время парусник, как балансирующий слон, стоял на одних только левых колесах, словно бы раздумывая, в какую сторону податься. Предпочел правую — и, тяжко рухнув, выправил крен. Андрона с Димитрием подбросило, затем вновь уложило на палубу. В глаза ударил яркий солнечный свет, и возникло такое ощущение, что обоих членов экипажа поразила внезапная глухота…
* * *
Брезентовый парус трепался со звуком топота многих ног, под настилом изредка, вразнобой побрякивало, платформа, покряхтывая, прикидывала, не проще ли развалиться, и однако же сравнительно со всем предыдущим это казалось тишиной.
Димитрий, не зная еще, жив он или мертв, заставил себя подняться на четвереньки и взглянул поверх борта. Вместо предательской пустоши, на которой их только что накрыли ракетным ударом с вертолета, глазам его вновь предстали залитые ярким послеполуденным солнцем окрестности Красного Воруя. Издырявленный и покореженный одномачтовик, замедляя ход, катился в направлении станционных руин, до которых оставалось метров триста. Воздушных сил противника в небе не наблюдалось.
Судя по всему, их отбросило в прошлое часа на полтора, а то и на два.
