Пришлось бросить все наше добро и одежду девочки. Только тут я понял, какие мы кретины – они-то на меня одежды не прихватили! А тут еще ребенок!
– Слушай, Лапик, ты же веген, раздевайся и утелепнись домой, – сказал я, приплясывая от холода.
– Не могу, слишком замерз, – прогнусавил он.
Пришлось нам преодолеть оставшиеся до города пять километров бегом. В результате мы даже почти не простудились… и выполнили еще одно задание!
Только вот девочка, несмотря на всю оказанную ей помощь, и даже на позднее проведенное ее отцом лечение так и не заговорила. Но, в остальном, жизнь быстро вернулась к ней, и я часто наблюдал, как она резвится на детской площадке. А за город она больше не выходила.
После этого подвига мы стали действительно знамениты, ведь немногие могут войти в Древний лес, еще меньше народа способно выйти… а уж выполнить при этом задание не мог никто.
Но у меня иногда возникало неприятное ощущение, что создатели игрули подыгрывают нам – ведь маловероятна сама эта ситуация. И я решил, когда игруля окончится, посоветовать им лучше делать задания полегче… а не накручивать опасностей, а потом подмухлевывать, помогая их преодолеть.
Миша. Земли Мирограда. Ноябрь 5374 – Июнь 5380 года – Я не ангел, я – простой белорун, – сказал мне Эмилан утром, после того, как я проснулся и обратился к нему таким образом.
– Извините, просто мне приснилось… что Вы сказали… что Вы – Эмилан, – смутился я.
– Да, я Эмилан, но разве имя делает меня ангелом?
– Не имя. Но ведь Вы святой!
– Малыш, я сам не понимаю, почему меня возвели в ранг святого, – покачал головой ангел. – Я не святой, а простой целитель.
– Не простой, так все говорят… – потом я замолчал, подумав, что нехорошо настаивать на своем, ведь, наверное, Эмилан о себе-то, по крайней мере, лучше знает.
– Они ошибаются. Просто я иногда появляюсь в селениях именно тогда, когда там необходима моя помощь. Видимо за это меня и называют этим лестным словом.
– Но как же тогда… Неужели они все… Ведь Вас называют помощником Эльдила…
– Разве так можно назвать только меня? – улыбнулся Эмилан. – Каждый целитель или священник, каждый паладин… любой житель, распространяющий добро… Все они помощники Эльдила.
– Но…
– Давай поговорим попозже. А сейчас позавтракай и нам пора в путь. Пока дождь опять не начался.
Святой, похоже, прекрасно знал все тропки этого болота и я, идя следом за ним, даже не промочил ног.
– Извините, а можно спросить?
– Спрашивай.
– Вы… Вы возьмете меня в ученики?
– Если ты сам этого хочешь. И если ты не будешь называть меня святым… и ангелом.
– Спасибо.
Около получаса мы шли молча.
– А куда мы идем? – заговорил я.
– Из болота. Помнится, вчера ты сам хотел из него выбраться.
Я понял, что целитель хочет тишины, и не стал расспрашивать дальше.
– Ты обиделся? – спросил он меня через несколько часов.
– Нет, учитель. Просто мне показалось, что Вы хотите, чтобы я помолчал.
– Хорошо, что ты это понял. Сейчас можешь задавать интересующие тебя вопросы.
– А куда мы направимся, когда выйдем из болота?
– В одну деревню. До нее полторы недели пешего пути.
– Зачем?
– Она находится слишком близко к опасным местам… А сейчас приближается зима.
Там может вспыхнуть эпидемия, и мы должны ее предотвратить.
– Как мне Вам помогать? Я ведь даже не знаю, что мне делать…
– Учиться.
– Но ведь Арат говорил, что Вам нужен помощник… Я могу хотя бы собирать дрова…
Носить сумку…
– Дрова можешь собрать вечером, если захочешь. Но сегодня нет необходимости в костре – ночью дождя не будет. А сумка у тебя есть своя, ее и носи.
Дальше мы шли молча, и я долго обдумывал слова Эмилана.
– Объясни, что ты понимаешь под словом "добро", – попросил меня он на следующее утро.
– Добро это… это добро. Это жизнь… И красота… И покой… – от неожиданности я растерялся и никак не мог сформулировать свои мысли.
– Жизнь… Но ведь миллиарды бактерий, которые вызывают болезни, это тоже жизнь.
Кровососущие насекомые – опять таки жизнь. Но разве они – добро? – лукаво посмотрел на меня Эмилан.
– Они не добро, но и не зло, – возразил я. – Бактерии исковерканы злом, но сами им не являются. В них ведь есть что-то и от Создателя…
– Значит добро – это не жизнь?
– Ну… наверное… Но, может быть, добро просто не вся жизнь?
– Ладно. А красота? Разве искусно сделанный клинок не прекрасен? Но является ли он добром, это орудие убийства?
– Нет… но ведь красота бывает разная. Разве красивые картины, скульптуры не добро? Наверное, добро это еще и искусство. А красота не вся является добром.
– Искусство… Малыш, разве нет искусства войн? Искусства битв? Они ведь не являются добром. И покой. Существует разный покой.
– Добро – это когда человек делает что-нибудь такое, от чего мир становится лучше, – попытался по-другому объяснить я.
– А что ты понимаешь под словами "мир становится лучше"? Когда казнят жестокого преступника – это добро? А ведь мир без него станет чище и лучше.
– Нет, ведь те, кто будут совершать это, попадут под власть зла! Они станут теми, кем был и тот преступник… И зло в мире только умножится.
– Даже если они сделали это всего лишь однажды? А преступник, останься он в живых, продолжал бы творить зло, как и прежде?
– Не знаю… – совсем запутался я. – Я не могу объяснить, что я чувствую. Я только знаю, что это неправильно…
– Хочешь, скажу почему? – улыбнулся Эмилан. – Понятие добра нельзя объяснить.
Его можно только почувствовать. Как и понятие зла. И те, кто пытаются дать им конкретные, обличенные в словесную форму определения, лишь все больше запутываются… Или обманывают как самих себя, так, порой, и окружающих.
– Я уже ничего не понимаю… – вздохнул я. – Учитель, я все время сомневаюсь…
Нет, мне кажется, что я понимаю, что такое добро… Но иногда возникают сомнения.
Помогите мне!
– В сомнении наша сила, Михаил. Те, кто не ведают сомнения, те, кто смог разделить мир на черное и белое – те бедны и несчастны.
– Но почему?
– В этом мире нет абсолютного зла… Так же как нет и абсолютного добра. Эти две силы постоянно борются друг с другом… и всегда сосуществуют. Даже в самом отчаянном злодее сохраняется луч света, а в самом безгрешном святом – облачко тьмы.
– Но тогда… Может быть инквизиторы правы? Ведь если все равно в каждом есть зло… то тогда все мы виновны!
– В каждом есть и добро, не забывай об этом. И не нам решать, прав человек или виноват.
– А как же тогда… Но, может быть мы можем дать объяснение хотя бы злу?