и застыл, не дотянув до суши метра полтора.
— Приехали, — сказал Акоп Подолян и совсем по-детски шмыгнул носом. Он еще не знал, что живет последние часы.
Скотч вместо ответа молча выпрыгнул за борт. Солянка, Хидден, мистер Литтл и Цубербюллер последовали за ним.
Вода была холоднее, чем в реке, зато дно чище и совершенно не топкое. Море есть море — Скотч с удовольствием ступал по песочку, не опасаясь провалиться в невидимый омут. Дно прекрасно просматривалось, вплоть до удирающей из-под подошв живой мелочи.
Катер вытянули-вытолкали поближе к берегу, но с носа все равно приходилось сначала прыгать в воду. Семенов с добровольными помощниками уже вытаскивали поклажу из трюма на палубу, включали антигравы в походное положение. Без спешки, без ненужной суеты. Похоже, команда уже настолько привыкла к постоянно нависающей над нею опасности, что мысли об этой опасности перестали вызывать дрожь в коленках.
Выгружались недолго — гиды перед туром натаскали гостей на совесть. А искатели, разумеется, отлично управлялись со своей частью груза и транспортным оборудованием. На все про все ушло около пяти минут — местных, десятичных.
— Что с катером делать? — спросил Скотч у Семенова, когда закончили.
— По-хорошему его следовало бы затопить, — задумчиво отозвался тот. — Хотя с крейсера его все равно засекут и под землей, не то что на дне у самого берега.
Скотч некоторое время соображал — это рекомендация к действию или просто мысли вслух?
Оказалось — второе.
— Фиг с ним. — Семенов махнул рукой и поднырнул под свой рюкзак. — Пусть стоит. Не будем тратить время попусту.
— Как скажешь, — вздохнул Скотч и натянул ноктовизор на глаза.
— Ну что, двинули? — подал голос Плужник, еще на катере выказывавший признаки нарастающего нетерпения.
— Двинули, — подтвердил Семенов.
Скотч кивнул и направился прочь от моря, увязая в песке. Но пляж был не очень широким: метров пятьдесят. Дальше вставал лес. Обычный дикий лес… лишь слегка тронутый терраформированием.
Да. Экзотик-тур с военными действиями Скотчу и в страшном сне никогда не грезился. А что получается? Которую ночь кряду приходится с ружьем в руках топать через привычные леса и ежесекундно ожидать атаки десанта скелетиков. Воины из последних, положа руку на сердце, никудышные, раз кучка гражданских умудрилась разогнать почти четыре десятка оных воинов. Однако, с другой стороны, — не будь в группе Семенова, кто поручится за аналогичный результат? Может, это как раз Семенов всех разогнал. Но, опять же, а как тогда мистер Литтл и его подвиги? Тоже ведь в одиночку положил целую группу. Не без везения, конечно. Но везет всегда сильнейшим — истина постарше, чем мир.
Да и вообще Скотч никак не мог взять в толк, что с ними всеми происходит. Тот факт, что все до единого до сих пор живы и практически невредимы, — это везение или закономерность? Цепочка удивительно счастливых совпадений и обстоятельств или итог командного духа и человеческой стойкости?
Семенов, наверное, такими вопросами не задается. Что ему… У него все просто. Вот враг — его нужно убить, перехитрить, заморочить. Вот друг — его следует поддержать, а придется — и на себе тащить. Через «не могу». Вот загадка — ее следует разгадать. Вот река — ее следует форсировать. Вот катер — его следует затопить, но поскольку даже на дне его легко обнаружат с орбиты, то черт с ним, не будем терять время. Пусть себе торчит на виду непотопленным.
Этот житейский примитивизм иногда поражал Скотча. Ну не может же быть, что разведчик, прикрывающийся безликой фамилией Семенов, и впрямь такой простак! Наверное, он и не был таким простаком. Но настоящего Семенова стерли после первого же задания. Остался вот этот странный примитив, добрый к своим и беспощадный к чужим. Знающий самые странные мелочи и не помнящий детства. Человек, у которого отняли почти все, а взамен дали только умение не останавливаться и право не сомневаться.
Он сам не знает, как ему, должно быть, тяжело и пусто. Наверное, поэтому Семенов и не унывает. А если ему станет тяжело, если все, что он увидел и узнал на этот раз, тяжким грузом ляжет ему на душу… что ж, Семенова сотрут снова. Оставив только сноровку в обращении с оружием да знание повадок шат-тсуров. А память об этом в высшей степени экзотическом туре — сотрут. И Скотча — сотрут. Всех сотрут. Ибо тот, для кого окружающие становятся больше чем просто человеческой функцией, сразу же делается легкоуязвимым. А разведка не может позволить своим сотрудникам стать уязвимыми.
И не позволит.
Скотч шагал сквозь лес, привычно фиксируя каждое движение, каждый подозрительный звук. И думал. Он вел всю команду — и товарищей-гидов, и спасателей, и завхоза Литтла, и не совсем туристов Семенова и Валю Хилько, и советника с Фалькау, и настороженных, так и не расслабившихся искателей. Всех. Жизнь и судьбы группы все время зависели и от него тоже. Собственно, так всегда бывало и прежде, но прежде приходилось оберегать туристов от безобидных, зачастую — самостоятельно придуманных и лично осуществленных трудностей. А последние дни все вдруг стало слишком всерьез, без дешевых игр и легких шуточек.
Это выматывало. Изнуряло. Это начисто лишало сна и спокойствия.
Примерно через местный час Семенов обогнал основную группу и сел на хвост Скотчу.
— Ты вверх не смотрел там, на берегу? — осведомился он негромко.
Когда группа покидала песчаный пляж, как раз зажигались первые звезды.
— Нет. А что?
Скотч уже привык, что Семенов никогда не заводит разговор просто так, ради разговора. Если заводит — ему есть чем поделиться.
— Да так… Много новых, весьма подвижных звезд. На орбите чья-то армада. Раньше ее не было видно.
Скотч невольно задрал голову, но ветви заслоняли ночное небо. Едва не споткнувшись, Скотч вынужден был снова уставиться под ноги.
— Ты говорил кому-нибудь? — спросил он уныло.
— Пока нет. Зачем?
— Действительно… Зачем?
Скотч покосился назад. Следующая третьей Патрис Дюэль немного отстала и была поглощена исключительно тропой. А значит — ничего не слышала.
— И не говори пока, — добавил Скотч убежденно.
— Ладно, — легко согласился Семенов. — Знаешь, Вадим… Я человек не суеверный. Но этой ночью что-то случится. Я чувствую.
— Что чувствуешь?
— Не знаю. Не могу объяснить. Что-то вокруг… изменилось.
— Это как-то связано с нашим отрядом?
— Вряд ли. Скорее это связано с окружением.
Скотч немного помолчал.
— Я тоже не суеверный, Володя. — Чуть ли не впервые гид назвал Семенова по имени. — Но я очень серьезно отнесусь к твоим словам.
— Спасибо.
— Не за что.
Семенов улыбнулся, хотя Скотч этого и не видел.
— Почему не за
