не знаем.
* * *
Песчаник шел сейчас на север, и земли перед ним лежали пустынные, необитаемые. Скорее всего, местные, живущие в Аду, не рисковали селиться рядом с буферной зоной, опасаясь патрулей и десантов шрика, поэтому в ближайшие дни встречи с кем бы то ни было опасаться не приходилось. По крайней мере, Рифат утверждал именно это, и Лийга была с ним согласна — да, тут не живут, говорила она. Шрика слишком близко, никто не хочет связываться. А земли неплохие, повреждений почти нет.
Да, повреждений действительно почти не было, но именно что почти. Через несколько дней пути Рифат заметил на горизонте какие-то строения, велел подвести песчаник к ним поближе, а затем сказал, что нужно возвращаться на прежний курс. Почему? не понял Скрипач. Это разрушенный город, объяснил тогда Рифат, там никого живого нет, и ничего полезного. Уходим.
— Кто его разрушил, этот город? — спросил тогда Ит.
— Не знаю. Кто-то разрушил. А время завершило начатое. Лийга, ты что-то чувствуешь? — спросил Рифат.
— Нет, — покачала головой Лийга. — Никого и ничего. Тоску только какую-то. Пустую. Не надо туда, пошли дальше.
Скрипач, который вел песчаник, максимально приблизил изображение, и присвистнул — да, интересно выглядят развалины. Часть стен абсолютно целые, а часть — словно срезана ножом, даже сейчас различимы места, по которым пришелся удар. Хотя слово «удар» тут не очень подходило. Стены словно рассекли чем-то очень острым на одной высоте.
— Его кто-то срубил, — сказал Скрипач, ни к кому не обращаясь.
— Что? — не поняла Лийга.
— Говорю, этот город словно кто-то срубил, — пояснил Скрипач. — Верхушку отрезали, низ остался, но слегка рассыпался. Или не слегка. Как-то так.
— Да, похоже, — безучастно кивнула Лийга. — Давайте уходить отсюда.
Ит в эти дни старался отлёживаться — нагрузки оказались на пределе его возможностей. Снова стала отекать и болеть правая искалеченная нога, снова он перегружал левую, снова на ладонях появились водяные пузыри от костылей. К тому же ходить внутри песчаника было не очень удобно, места мало, а это значит — нужно напрягаться, прилагать усилия, через что-то перешагивать, что-то обходить. Тяжело. Рифат, заметив, что Иту не очень хорошо, начал пытаться помогать — бинтовал больную ногу, обрабатывал гелем ладони. Геля, к сожалению, было очень мало, поэтому Ит от него отказался. Лучше поберечь. К тому же он, по совету Лийги, стал наматывать на ладони полоски ткани, и натирать руки костыли стали гораздо меньше.
Вскоре стало понятно, что еду придется экономить, и это было скверно. Пустые земли, напоминавшие больше всего некое бесконечное жутковатое совершенно пустое пространство, всё тянулись и тянулись, и ничего живого на них не попадалось. С одной стороны это было хорошо, с другой — требовалось пополнить запасы еды, а сделать это было пока что негде.
— Ничего, потерпим, — говорил Рифат. — Лучше несколько дней поменьше поесть, чем столкнуться с кем-то агрессивным. Переживем.
— Куда мы денемся, — вздохнул тогда в ответ Скрипач. — Но есть всё равно хочется.
— Хочется, — подтвердил Рифат. — Придется потерпеть.
— Потому что терпение это лучшая добродетель, — закончил Скрипач.
* * *
Одинокий поход перестал таковым быть на десятые сутки дороги, и нарушилось одиночество весьма оригинально — вначале Рифат заметил далеко впереди какую-то реку, и сказал, что надо бы набрать воды, если она будет приличная. А на подходах к реке внезапно ожил передатчик песчаника, который на днях настроили забавы ради, но на который никакого расчета не было. Такой связью, объяснил Рифат, давным-давно никто не пользуется. Это для переговоров водителей между собой, но и только. Максимальная дистанция сигнала — около десяти километров, к тому же сигнал слабый, направленный, и работает в ограниченном диапазоне частот. В общем, передатчик, представляющий собой небольшой, размером с ноготь, плоский брусок стабилизированного геля, приклеили к потолку кабины, и забыли про него. Как выяснилось, зря.
Вела песчаник в этот раз Лийга, точнее, она лишь слегка корректировала его курс, предоставив машине двигаться самостоятельно. Ит сидел во втором кресле, а Скрипач оккупировал лавочку на стене кабины. День выдался пустой и скучный, поэтому говорили сейчас обо всём, и ни о чём, однако вскоре разговор свернул на больную тему — про еду. И нет её, и непонятно пока, где брать, и можно попробовать обменять на липстэг, и…
— Север-север-запад, движется ко второй ловушке, — сказал вдруг негромко голос где-то под потолком. — Может, пустой, может, нет. Не знаю.
— Остановим и проверим, — ответил второй голос. — Тухляк, конечно, старье, но хоть что-то снимем.
Ит сообразил, что происходит, первым — Лийга, услышав голоса, потянулась к джойстику, намереваясь остановить песчаник, но Ит успел перехватить её руку.
— Спокойно, — сказал он. — Рыжий?
— Они нас не слышат, — уверенно произнес Скрипач. — А мы их почему-то слышим. Интересно.
— Кого?.. — не поняла Лийга.
— За нами охотятся, — Ит развернул визуал. — Чёртова схема, как же неудобно… Рыжий, посмотри глазами, мне кажется, слева.
— Они и есть слева, — откликнулся Скрипач. — Что за ловушка такая, интересно?
— Что происходит? — снова спросила Лийга.
— Пытаемся понять, — ответил Ит. — Лийга, веди машину. Видишь, там дальше скала?
— Вижу, — кивнула та.
— Доведешь до неё, и откорректируй курс на шесть градусов, возьми левее. Посмотрим на реакцию. Рыжий, тащи сюда Рифата. Кажется, дело серьезное.
— Подожди, давай сперва скалу пройдем, — предложил Скрипач. — Лийга, кто это может быть? — спросил он. — Дети бури, или…
— Нет, точно не они, — покачала головой Лийга. — Те бы от нас уже мокрого места не оставили, мне кажется. А тут какие-то разговоры, ловушки. Я не знаю.
— Ясно, — кивнул Ит. — Так, проходим скалу. Поворачивай.
Песчаник изменил курс совсем немного, имитируя обход препятствия — и голосам это очень не понравилось. О чём они незамедлительно сообщили.
— Он так обойдет ловушку, — сказал первый голос. — Почему он повернул?
— Скала, он обошел скалу, — ответил второй голос. — Вот же… надо попробовать загнать его на прежний курс. Так удачно шёл, и на тебе. Уродское старьё!
— Нормальное старьё, причём с живым движком, — возразил второй голос. — Это, кажись, тот, который из Анкуна удрал. Пустой. Сперва подумали, там ремеры, но их вроде поймали, а у этого программа засбоила, и он смылся. Далеко же он забрался.
Ит и Скрипач недоуменно переглянулись. Поймали? А кого?..
— Давай я выйду, и пугану его, — предложил второй голос.
— Не угонишься, — отозвался первый.
— Нормально догоню, он заблоченый, — возразил второй. — Еле тащится.
Ит и Скрипач снова переглянулись. Ит усмехнулся, Скрипач кивнул.
— У них верховые шагоходы, скорее всего, — сказал Ит. Развернул кресло обратно. — Лийга, верни его на прежний курс. Рыжий, тащи сюда Рифата.
* * *
— Что вы предлагаете делать? — спросил Рифат. Ситуация встревожила его не на шутку. — Мы сумеем уйти от них?
— Не думаю, — покачал головой Скрипач. — Блокировка помешает. И от батарейки мало что
