99
Нестор собирал вещи — носки, брюки, футболки, трусы — которые успел раскидать по всем комнатам за время своего пребывания в доме 8 по Кисельной улице. Все это он неаккуратно, жестко запихивал в сумку с двумя ручками, которую использовал как рюкзак при езде на мотоцикле. Кир сидел на кухне и отпивался коньяком. Он держал в руке огромную коньячку и все подливал в нее и выпивал, и снова подливал. При этом он бесконечно переключал каналы компактного кухонного телевизора в поисках мировых новостей. Нестор не пил: доберется на «Змее» до гаража, а там уже…
— Как он их! — восторженно причитал осоловевший от коньяка и счастья Кир. — Как он их! По правилам! Не нарушил же!
И снова подливал и пил.
— Вы бы чуть осадили, — попросил через плечо Нестор. — Вам не рулить, но за меня-то держаться надо.
— Мой друг! — заливался Наставник. — Оставьте! Мы живы. Взвесь жива. Не просто жива — посветлела! Вы новости посмотрите! Посмотрите новости! Половина войн — окончена! Как он их! Одно слово — Король! Наг вне всяких цветовых дифференциаций! Ананта!
— Где он раньше был, Ваш Ананта? — пробурчал Нестор. — Пока Наги гибли тысячами?
— Не вмешивался! — развел руками Кир в недоумении: как можно не понимать такие элементарные вещи?
При этом Кир расплескал половину коньяку и закинул выпавший из расслабленной кисти пульт от телевизора за радиатор.
— Не вмешивался! Он же Дракон! Шеша!
— Шеша, убивший шавку, — зачем-то подытожил Нестор.
— Именно! — радостно воскликнул Кир и вновь развел руки, как будто хотел обнять Нестора. — Шеша, убивший шавку! — смаковал Кир звук «ш», шипя, как заправский Наг.
— А почему потом вдруг появился? Совесть проснулась? — зло спросил Нестор.
— Какая совесть? Помилуйте, мой друг! Какая совесть? Он же Дракон! Он и есть сама совесть! — Кир, будучи наедине с Нестором, даже не замечал, что обращался к нему на «Вы».
— Так почему явился? — повторил вопрос Нестор.
— А Вы не рады? — прищурился Кир.
— Рад, — честно признался Нестор. — Но не могу понять мотивов и логики.
— И не пытайтесь! Вы какого дна? Третьего? Хотя… После сегодняшнего боя Вы уже завтра будете Четвертого. А хотите сегодня? Прямо сейчас махнем в Раджас, хряпнем амриты, примерите амарантовый пояс, я научу Вас исчезать и появляться, возьмете эскортом Зоеньку? Она запищит от радости! Или зашипит? Это ж никакой работы — только милого Нага ублажать! Не хотите Зоеньку — там тысячи милых змеек, а Вам по рангу положено. Любая — Ваша! Построим и вместе будем выбирать…
— Нет, уж, увольте! — решительно отказался Нестор. — Не сегодня.
— Понимаю, понимаю! — закивал усердно Наставник. — А о чем Вы спрашивали? Запамятовал.
— Неудивительно, — Нестор указал на коньячку в руке Наставника. — А спрашивал я, почему он вмешался, раз Дракон?
— Так он же Шеша! Наг Восьмого дна, — искренне удивился Кир. — И вообще — король Нагов. Ему можно. Ему даже положено. Когда забираешься так высоко или опускаешься так низко — что, собственно, одно и то же — уже невозможно провести грань между Нагом и Драконом. Как для Вас трудно провести грань между человеком и Нагом. Грань между духом и материей. Все есть все. Нет плохого, нет хорошего. Есть Единое.
Нестор мысленно махнул рукой: не ему на Третьем (пока) дне понимать этих, с Восьмого. Он даже не знал, что такое Дно существует. Для него и Седьмое было немыслимой глубиной.
— Допивайте, поехали, — достаточно резко сказал он Наставнику, но потом мягче добавил:
— Пора уже. Поедем медленно. Держитесь крепко. Рюкзак Вам на спину наденем.
Кир счастливо кивал при каждом новом предложении Нестора…
Уже в городе, закрыв ворота гаража в родном кооперативе, Нестор повернулся к Наставнику. Кир уже держал в руках железную карманную флягу.
— Помянем? — полуспросил-полуутвердил он.
Нестор молча взял флягу и сделал большой глоток.
— Надо девчонкам позвонить, — вспомнил Нестор. — Поблагодарить, пособолезновать…
— Ты так ничего и не понял? — неожиданно трезво спросил Кир.
Потом взял флягу из рук Нестора и тоже сделал большой глоток.
— Они же теперь обычные проститутки. Узнать тебя узнают, но души в них теперь нет. Семен же был их сутью. Как и любой мужчина — суть своей женщины. Был Семен — был танец бхаратанатьям. Не стало Семена — нет больше никаких танцев.
— Одного не могу понять. Он же Дракон, — начал Нестор.
— Черно-белый Дракон, — добавил Кир. — Никаких полутонов. Либо караю, либо милую. Нас он помиловал.
— Но Дракона нельзя уничтожить! — закончил вопрос Нестор.
— Извне — нельзя, — согласился Кир. — Чужому — нельзя. Изнутри и самому — можно. Он же Дракон — только он сам и может себя уничтожить. Что он и сделал. Я поеду, — неожиданно Кир сменил тему. — Я уже такси сюда вызвал, тут недалеко, но я охмелел что-то. В Раджасе встретимся. Или в «Варяке» — сам решишь. Отпуск бессрочный, но не затягивай. У нас теперь каждый на счету — работы океан. А уж для Нага Четвертого дна!..
Кир махнул рукой, нетвердо развернулся и, не прощаясь, побрел к выходу из гаражного кооператива, где его уже ожидало такси — серый «Daewoo», что в переводе с корейского означало «Большая Вселенная». И теперь Нестор совершенно по-другому понимал, насколько она Большая. «Как Наполеон-император в отличие от Наполеона-лейтенанта», — невесело подумал Нестор.
Перед дверью квартиры он остановился в раздумье. Звонить? Открыть своим ключом? Тронул ручку — не заперто. Вошел тихо и незаметно, миновал коридор и встал на пороге комнаты.
Нина сидела в кресле и рыдала, тихо, долго, безнадежно, раскачиваясь. Маленький Антон примостился рядом, на полу, у подлокотника, и мерно, в такт раскачиваниям Нины, повторял:
— Мама, не плачь! Мама, не плачь! Мама, не плачь!
Нестор немного постоял на пороге, он не знал, что сказать. Наконец, в затакт, между двумя качками и всхлипами жены сказал негромко и просто:
— Мама, не плачь.
И мама не плакала. Не было теперь плохого и хорошего. Все стало всем.
